Новости музыкальная грусть

Персональный блог музыканта платформы Myband. Эксклюзивные новости музыкальной индустрии, анонсы событий и объявления для музыкантов.

Тематический Конкурс - Музыка грусти. Итоги

Рутина, Музыка, Грусть. Луни. 2023 рэп и хип-хоп. Рутина, Музыка, Грусть. Луни. 2023 рэп и хип-хоп. «Грусть на ресницах, русская стать»: вечер памяти Ольги Воронец (12+). После этого у группы спросили, изменилось ли их восприятие выбранной музыки без компонента грусти. грусть и ностальгия: эксклюзивные музыкальные треки для творческих и видеопроектов, подобранные вручную.

Владимир Полупанов, «АиФ»: Артём, как Эстония переживает пандемию?

• Африка, Ближний Восток и Индия
• ГРУСТЬ | МУЗЫКА | МУЗЫКА 2023 (360p)
• Похожие материалы
• ​Почему мы так любим слушать грустные песни
• Поп-музыка
• Самое популярное

Хибла Герзмава и Олег Аккуратов исполнили советские песни о войне в стиле джаз

О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Лирика у «Аудиопреступления» интересная и, в отличие от музыки, самобытная — песни зачастую вызывают в душе этакую щемящую грусть. в наши души пробиваются современные – Самые лучшие и интересные новости по теме: Музыка, Современные Авторы-исполнители, грусть на развлекательном портале

Луни - Рутина, Музыка, Грусть

В то же время эмоция грусти в музыке была стабильна до 80-х, потом стала динамично возрастать до 2010-х, а эмоция радости и уверенности, наоборот, падать. Еще из не сильно старого у него классная грусть All That Matters. Новости и СМИ50. Telegram75. Музыка59.

Грусть + Музыка

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов. Скачать презентацию: Медиа-кит При перепечатке или цитировании материалов сайта Ecopravda.

Хотя казалось бы, когда грустно гораздо лучше включить что-нибудь веселое, чтобы отвлечься от печальных дум. А вот ученые выяснили, что на самом деле минорные композиции действительно помогают людям легче пережить неприятные события и быстрее вернуться в стабильное эмоциональное состояние. Суть одной из них заключается в том, что когда человек слушает грустные композиции, он получает удовольствие не от самого чувства печали, а от сопутствующих эмоций таких как предвкушение или же катарсис очищение после пережитых душевных мук.

В концепции Мью когнитивная компонента не просто ослаблена, но лишена конститутивной роли. Опыт восприятия грустного по характеру произведения искусства включает одновременно переживание и выражение грусти; последнее является интенциональной и контролируемой деятельностью, утверждает Мью [18]. Однако это возможно лишь в репрезентативных видах искусства, располагающих средствами отображения объектов и событий внешнего мира [20]. Выражаемые же в музыке эмоции не имеют объекта. Необходимым и достаточным условием присуждения эмоциональных предикатов в музыке является возбуждение эмоции у слушателя, полностью сосредоточившего свое внимание на произведении, посредством или в процессе выражения этой эмоции. По выражению Мью, музыка является «непосредственным формирующим голосом» эмоции, в едином движении конституируя и порождая ее в слушателе. Это, однако, не означает, что восприятие музыкальных произведений, отличающихся грустным характером, повергает слушателей в грустное настроение. Оно часто имеет положительную окраску благодаря тому, что сильные эмоции могут, что называется, post factum стимулировать реципиента к поиску объекта: «[П]орождение и выражение эмоций в музыке предшествует размышлениям об их объекте или объектах» [21]. Если подходящий объект найден, то слушатель испытает удовлетворение, даже если его опыт одновременно будет включать в качестве одной из составляющих отрицательную эмоцию [22]. Мью не развил эту идею, и поэтому трудно судить о том, как «работает» предложенная им модель. Прежде всего уместны сомнения в том, что слушателям, не знакомым с его теорией, вряд ли известен рецепт оптимизации негативного опыта посредством поиска объекта эмоций. В противном же случае очевидно, что этот объект будет варьироваться от слушателя к слушателю и определяться в большей степени субъективными факторами, чем самой музыкой. В отсутствии критериев того, что считать подходящим объектом, слушателю будет непросто определить, насколько удачно он справился со своей задачей, и, соответственно, испытать удовлетворение или фрустрацию, усугубив в последнем случае и без того неприятные переживания. Эмоции под контролем Другой тип положительных эффектов, сопутствующих переживанию отрицательных эмоций и в конечном итоге делающих для нас этот опыт привлекательным, обусловлен тем обстоятельством, что, воображая, что мы охвачены эмоциональным переживанием, мы вместе с тем знаем, что это не так, и, как следствие, обретаем контроль над нашими чувствами и эмоциями. Согласно Левинсону, эмпатическая реакция на выражение отчаяния или горя в музыке может привести к отождествлению слушателя с носителем этих эмоций и даже породить впечатление, что воспринимаемая музыка одновременно является его собственным выражением этих эмоций. Динамика эмоционального развития в музыке отражается в ощущениях реципиента, порождая чувство удовольствия. Но этим ее позитивный эффект не исчерпывается. Значительно важнее то обстоятельство, что, сопереживая, например, плавному переходу из тональности первой части poco allegretto Брамса до минор в ля—бемоль мажор, в котором написано Трио, мы можем вообразить, как наши меланхолические всхлипывания сменяются настроением робкой радости. Другими словами, умело справляясь с негативными переживаниями в музыкальном опыте, мы надеемся, что сможем применить это умение в действительной жизни, когда и если возникнет необходимость. Левинсон называет этот эффект «эмоциональной разрядкой» emotional resolution. Отождествление с выраженными в музыке эмоциями создает, далее, иллюзию свободы и легкости самовыражения. Негативная заряженность эмоций в известном смысле нейтрализуется, компенсируется элегантностью их выражения, которая достигается благодаря мастерству композитора. Левинсон подчеркивает, что речь не идет о самообмане: мы осознаем, что основная «ответственность» за это наслаждение возлагается на композитора, но это не умаляет его. Наконец, не принимая сторону экспрессивистов, которые, как в свое время Толстой, убеждены в том, что музыкальные композиции являются выражением эмоций композитора, тем не менее уместно говорить о том, что в некоторых случаях слушатели склонны к такой интерпретации. Отождествление с выразительным содержанием музыки порождает эффект духовного единения с композитором, чувства которого разделяют слушатели. Возникающее в результате «эмоциональное общение» emotional contact преодолевает одиночество и изолированность, которые в жизни нередко сопутствуют нашим переживаниям [23]. Следует отметить, что другие сторонники идеи «эмоционального контроля» более скептичны в вопросе о ее применимости к музыке. Мария Итон, например, также настойчиво подчеркивает решающую роль контроля над ситуацией и собственными чувствами в переживании отрицательных эмоций в искусстве. Она убеждена, что понятие контроля является ключевым и наиболее адекватным для объяснения удовольствия, сопряженного со «странным видом грусти» в опыте искусства. По ее мнению, оно аналогично ощущению, испытываемому во время катания на «американских горках»: риск, связанный с этим аттракционом, доставляет удовольствие лишь постольку и до того момента, пока мы абсолютно уверены в собственной безопасности. В опыте искусства осознание подконтрольности ситуации позволяет сосредоточиться на формальных свойствах произведений, то есть является предпосылкой эстетического восприятия. Итон, однако, выразила сомнения по поводу корректности распространения этих рассуждений на музыку, ограничив сферу их применения репрезентативными видами искусства [24]. Еще дальше пошел Гари Иземингер, который поставил под вопрос состоятельность самого тезиса о контроле эмоций. Мы можем избавить себя от отрицательных эмоций, лишь отказавшись от восприятия невеселого произведения — отложив в сторону книгу, покинув зал кинотеатра и т. В самом же процессе художественного восприятия наше единственное преимущество состоит в том, что мы свободны от обязанности активно «вмешиваться» в ход разворачивающихся в пространстве художественного произведения событий [25]. Эстетические versus «садовые» эмоции Размышления предыдущих разделов можно подытожить следующим образом. Для тех, кто не разделяет убеждения в естественности интереса к музыкальным произведениям, выражающим негативные эмоции, на том только основании, что эти эмоции являются частью жизни, предлагаются два альтернативных объяснения этого феномена: одно из них отрицает негативную окрашенность опыта восприятия музыкальных произведений, выражающих отрицательные эмоции, а согласно другому — негативная окраска сводится к минимуму или совсем устраняется благодаря целому ряду позитивных моментов, которые являются частью целостного опыта восприятия таких композиций. В последнем разделе статьи будут сформулированы три возражения к стратегии «побочных эффектов» и показано, что она значительно ближе альтернативным позициям, чем это готовы признать ее оппоненты. Практическая релевантность. Смысл значительной части практических эффектов — таких как эмоциональная разрядка, уверенность или общение — состоит в том, что переживание отрицательных эмоций в музыке становится своеобразной лабораторией, в которой мы апробируем, овладеваем различными способами адекватной реакции на события реальной жизни. Определенная доля скепсиса уместна в связи с тем, что это убеждение не подкрепляется конкретными доказательствами. И дело, думается, не только в том, что, скажем, зависимость между музыкальным опытом людей и их эмоциональной зрелостью недостаточно исследована — вероятность получения надежных результатов весьма невелика. Далее уместно предположить, что многие реципиенты смогут подтвердить, что испытывают грусть при прослушивании грустной музыки, но вряд ли оправдано ожидание того, что они с такой же уверенностью засвидетельствуют проявление побочных положительных эффектов, как, например, более глубокое понимание природы отрицательных эмоций. На это можно возразить, что эти эффекты не всегда и не обязательно осознаются, и это, скорее всего, соответствует действительности. Но в таком случае правомерен вопрос о том, каким образом они стимулируют интерес к таким произведениям, если об их существовании можно узнать только из работ философов, с которыми предположительно знаком достаточно ограниченный круг людей. Сомнения по поводу мотивационной роли позитивных эффектов вызывает и сам механизм эмоциональной реакции. Рассмотрим для примера понимание. Идея о том, что дистанцированность и экзистенциальная иррелевантность отрицательных эмоций в музыке являются предпосылкой для их познания, выглядит на первый взгляд вполне убедительно. Но насколько полезно это знание в ситуации, когда та же эмоция порождена экзистенциальными причинами? Во—первых, эмоции, переживаемые в жизни, как правило, направлены на объект или ситуацию, о которых у нас есть определенное убеждение и к которым мы относимся определенным образом. А поэтому переживание реальной утраты вряд ли способно облегчить или смягчить то обстоятельство, что это чувство было ранее познано в художественном контексте. Можно, конечно, абстрагироваться от действительности происходящего и суспендировать оценочную установку. Но это будет по существу означать не что иное, как переход в исходный эстетический модус восприятия ситуации. Во—вторых, сторонники рассматриваемой точки зрения едины в том, что в музыкальном опыте присутствует только аффективная компонента эмоции. Что же касается ее когнитивной составляющей, то она в лучшем случае фигурирует в виде некой абстрактной идеи Левинсон. Другими словами, мы обладаем не более чем смутным представлением или воспоминанием о пережитой эмоции, идентифицировать которую можно лишь на основании ее феноменологического ощущения. Но эта сама по себе непростая задача существенно осложняется тем, что многие эмоции «чувствуются» одинаково, практически совпадают в своем феноменологическом ощущении. Эстетическая релевантность. Другая серьезная проблема касается эстетической релевантности положительных эффектов, сопровождающих переживание отрицательных эмоций в музыке. Предвосхищая возможные возражения оппонентов, Левинсон специально подчеркнул, что эти эффекты являются эстетическими по своей природе в том смысле, что в конечном итоге они детерминированы самой музыкальной композицией, а не внешними факторами. В отношении «понимающего выражения», «эмоциональной разрядки» и «способности выражения» это, по мнению Левинсона, очевидно, поскольку идентификация эмоции, отслеживание динамики собственных переживаний, отраженной в музыкальном развитии, и испытываемое удовлетворение по поводу «обретенной» способности самовыражения в звуках с необходимостью требуют концентрации внимания на развертывании музыкального материала. Что касается эффектов, значение которых явно выходит за рамки художественного и эстетического, то и они, считает Левинсон, тоже обусловлены самим звуковым материалом, а не внемузыкальными аспектами, но не полностью. Так, в стремлении к катарсическому эффекту, познанию чувства и расширению диапазона собственных переживаний в фокусе оказывается чувство simpliciter, а не его звуковое воплощение [26]. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что «стерильность», «чистота» реакции на восприятие художественного произведения не являются безусловной добродетелью; особенно это касается современных эстетических теорий. Но если придерживаться противоположного мнения, то для его обоснования необходимы более серьезные аргументы, чем указание Левинсона на внимание к имманентной логике развития музыкального произведения в процессе его восприятия. Это можно показать на примере рассуждений Дональда Каллена, по—своему отстаивающего «чистоту» музыкальных эмоций. Каллен отмечает, что стремящемуся к нравственному совершенствованию индивиду музыка предоставляет возможность проверить себя на эмоциональную отзывчивость, умение сопереживать несчастью ближних путем исследования способности откликаться на выразительные свойства музыки.

Дым сигареты сливается с дымом заводских труб. На душе тепло. Приятная пустая тишина... Снова залипаешь на эти дома, никак не изменившиеся за четверть века. Они все так же мрачно стоят и устало молчат. Потом задумываешься, сколько же жизней в этих ульях с панельными сотами, что все они будут бесславно закончены; прожиты как под копирку и ничем не запомнятся. А затем вспоминаешь детство, в котором все казалось особенным, даже ожидание каждодневной прогулки с друзьями будоражило сознание. Вспоминаешь про постоянные теплые посиделки с бесчисленными родственниками, которых ты лет десять уже не видел. Поражаешься тому, как раньше все было предельно ясно. А теперь все вопросы остаются риторическими. Все непонятно. Нет белого и черного, лишь множество градиентов серого. Жизнь пролетает, а ты все так же ждешь, ждешь чего-то светлого, но тут заканчивается сижка... Наверно последняя теплая ночь в этом году. Уже чувствуется дыхание осени. Идешь-бредешь среди панельных зданий. Неважно куда, главное идти. Голова полностью отключилась. Растворяешься в безмятежности. Лишь спутники плывут по небосводу и посылают радиоволны. Nothing else matters. Только ты и ночное рандеву со своими мыслями. Потихоньку начинает светать. Стелется предрассветный туман. Хочется зайти в него и выйти в начале июня. Вспоминаешь летние вечера на берегу, прогулки с дорогим тебе человеком, посиделки в летнем кафе на веранде, ту легкость бытия, которая ощущается только летом. А потом откапываешь следующий слой ностальгии: в памяти всплывают школьные каникулы на даче с казаками-разбойниками, с разговорами у костра, походами на рыбалку и по грибы. Тогда казалось все проще... Но в ностальгии можно утонуть навсегда. Словно выстрел, приходит осознание, что пора выйти из тумана иллюзий в реальность. Меж тем звезда по имени Солнце уже давно над горизонтом. Вдруг замечаешь, что ты уже почти дома, ноги сами тебя привели домой. Завариваешь мятный чай и испиваешь последнюю чашу летнего настроения. Ловишь себя на горьковатой мысли, что лето, прогулка, этот микстейп — все закончится.

Лента новостей

• смешная грусть listen online. Music
• Артём Троицкий: «Моргенштерн и Бузова вызывают сдержанный ужас» | Аргументы и Факты
• Популярные треки
• Депрессия в современной популярной музыке
• ГРУСТЬ | МУЗЫКА | МУЗЫКА 2023 (360p)
• Последние новости поп-музыки

Фотографии

• новый сингл «Грусти обо мне»
• "Я становлюсь женщиной" (из цикла "Невыносимое томление плоти"
• Most Popular
• Исследование выявило, что минорная музыка избавляет от грусти

Стоковые видео: грусть

Во—первых, эмоции, переживаемые в жизни, как правило, направлены на объект или ситуацию, о которых у нас есть определенное убеждение и к которым мы относимся определенным образом. А поэтому переживание реальной утраты вряд ли способно облегчить или смягчить то обстоятельство, что это чувство было ранее познано в художественном контексте. Можно, конечно, абстрагироваться от действительности происходящего и суспендировать оценочную установку. Но это будет по существу означать не что иное, как переход в исходный эстетический модус восприятия ситуации. Во—вторых, сторонники рассматриваемой точки зрения едины в том, что в музыкальном опыте присутствует только аффективная компонента эмоции. Что же касается ее когнитивной составляющей, то она в лучшем случае фигурирует в виде некой абстрактной идеи Левинсон. Другими словами, мы обладаем не более чем смутным представлением или воспоминанием о пережитой эмоции, идентифицировать которую можно лишь на основании ее феноменологического ощущения. Но эта сама по себе непростая задача существенно осложняется тем, что многие эмоции «чувствуются» одинаково, практически совпадают в своем феноменологическом ощущении. Эстетическая релевантность.

Другая серьезная проблема касается эстетической релевантности положительных эффектов, сопровождающих переживание отрицательных эмоций в музыке. Предвосхищая возможные возражения оппонентов, Левинсон специально подчеркнул, что эти эффекты являются эстетическими по своей природе в том смысле, что в конечном итоге они детерминированы самой музыкальной композицией, а не внешними факторами. В отношении «понимающего выражения», «эмоциональной разрядки» и «способности выражения» это, по мнению Левинсона, очевидно, поскольку идентификация эмоции, отслеживание динамики собственных переживаний, отраженной в музыкальном развитии, и испытываемое удовлетворение по поводу «обретенной» способности самовыражения в звуках с необходимостью требуют концентрации внимания на развертывании музыкального материала. Что касается эффектов, значение которых явно выходит за рамки художественного и эстетического, то и они, считает Левинсон, тоже обусловлены самим звуковым материалом, а не внемузыкальными аспектами, но не полностью. Так, в стремлении к катарсическому эффекту, познанию чувства и расширению диапазона собственных переживаний в фокусе оказывается чувство simpliciter, а не его звуковое воплощение [26]. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что «стерильность», «чистота» реакции на восприятие художественного произведения не являются безусловной добродетелью; особенно это касается современных эстетических теорий. Но если придерживаться противоположного мнения, то для его обоснования необходимы более серьезные аргументы, чем указание Левинсона на внимание к имманентной логике развития музыкального произведения в процессе его восприятия. Это можно показать на примере рассуждений Дональда Каллена, по—своему отстаивающего «чистоту» музыкальных эмоций.

Каллен отмечает, что стремящемуся к нравственному совершенствованию индивиду музыка предоставляет возможность проверить себя на эмоциональную отзывчивость, умение сопереживать несчастью ближних путем исследования способности откликаться на выразительные свойства музыки. Музыка обладает в этом отношении значительно большим потенциалом, чем репрезентативные искусства, так как отсутствие интенционального объекта позволяет сосредоточиться на самих эмоциях и наших установках. Этим определяется значимость музыки с точки зрения нравственности, которая, по мнению Каллена, одновременно является необходимым элементом художественно—эстетического анализа музыкальных произведений [27]. Связь эстетического с этическим оказывается, таким образом, сложнее и глубже: переживание негативных эмоций в музыкальном опыте подтверждает эмоциональную и через нее нравственную компетентность слушателя, являясь при этом условием полноценного восприятия и анализа музыкальных произведений. Однако подчеркнутые Калленом взаимообусловленность и взаимодействие этического и художественно—эстетического начал не отменяют очевидного приоритета нравственно—практического аспекта в опыте музыкального восприятия, в котором решающее значение имеет наша установка. Подвергая себя негативным переживаниям посредством музыки, мы преследуем чисто нравственную цель: развивать и совершенствовать «нравственное чувство» [28] , способность адекватно реагировать на боль и горе сопереживанием, а не злорадством. Эстетические свойства versus выразительные свойства. На наш взгляд, принципиальным недостатком всех рассмотренных стратегий является своего рода категориальная ошибка — недифференцированное отношение к двум типам эмоциональной реакции, эстетической и неэстетической чувственной, познавательной.

Напомним, что, согласно Левинсону, эмоциональная реакция в процессе музыкального восприятия наступает при наличии таких условий, как оптимальный выбор произведения, которое по уровню сложности должно соответствовать музыкальной компетенции реципиента, концентрация внимания на развертывании музыкального материала, отключение внемузыкальных моментов. Эти предпосылки составляют ядро особого отношения реципиентов к воспринимаемому материалу, которое в традиционных эстетических теориях обозначается как «эстетическая установка» [29]. Такой эффект, как «смакование чувства», вполне совместим с эстетической установкой; отчасти это относится и к удовольствию, порождаемому техническими и художественными достоинствами выражения. Но, как мы видели, одновременно слушателю предлагается идентифицировать себя с созданным в воображении образом, которому в конечном итоге приписываются выраженные в музыке эмоции. В этом случае эмоции не просто «смакуются», но переживаются — правда, в воображении. Но совместимо ли это с эстетической установкой? Ведь следование перечисленным ранее рекомендациям ведет к установлению дистанции по отношению к семантическому содержанию выраженных в музыке эмоций, в то время как переживание — пусть даже воображаемое — этих же эмоций требует «заинтересованного» отношения слушателя. Этот вопрос уместен и по отношению к эффекту понимания.

Один из вариантов его решения содержит концепция Стефена Дэвиса, который в отличие от Левинсона рассматривает понимание не как побочный продукт: для Дэвиса он является основой мотивационного интереса к музыке вообще, в том числе выражающей отрицательные эмоции. При этом он характеризует понимание музыкального произведения как эстетическое, подчеркивая, что его конститутивным моментом является наслаждение. Из рассуждений Дэвиса ясно следует, что он не имеет в виду «радость познания», представляющую один из элементов герменевтического опыта. По Дэвису, наслаждение является не сопровождающим, контингентным, а сущностным фактором процесса эстетического понимания per se, независимо от его содержания; более того, оно служит критерием понимания произведения. Этим обусловлена позиция Дэвиса по отношению к парадоксу отрицательных эмоций: «Некоторые произведения могут порождать удовольствие в качестве реакции на содержащуюся в них выразительность, другие — отрицательные эмоции, но последние не следует избегать ни больше, ни меньше, чем первые, если кто—то стремится к наслаждению, связанному с пониманием, а не просто щекотанию нервов». Избегать надо произведений, которые не cтоят усилий, направленных на их понимание, — банальных, изобилующих клише композиции, порождающих скуку, резюмирует исследователь [30]. Дэвис, как видим, совершенно справедливо отграничивает лишенное рефлексии чувственное удовольствие от эстетического наслаждения, являющегося неотъемлемой частью художественно—эстетического понимания. Но какова природа и механизм этого эстетического наслаждения?

Дэвис признает, что не готов дать ответ на этот вопрос, но предлагает ряд поясняющих примеров. Альпинисты или автогонщики вряд ли смогли бы испытывать наслаждение от восхождений и гонок, если бы эти виды деятельности были лишены присущего им риска. Удовлетворение любопытства, преодоление сложных задач являются сильным источником наслаждения в этих и многих других видах деятельности, включая понимание музыкальных произведений [31]. Этот вид наслаждения демонстрирует близость «пиковым переживаниям», описанным в психологической теории Абрахама Маслоу, и «оптимальному опыту» Михали Чиксентмихали , которую мы отмечали и в отношении теории Левинсона. Одним из условий наслаждения в этих подходах является четкое осознание задачи, которую предстоит решить — в данном случае понять музыкальное произведение, которое в качестве одного из своих аспектов содержит выражение отрицательных эмоций. Владение необходимыми для решения этой задачи знаниями и навыками представляет другую важную предпосылку. А как воспринимаются сами отрицательные эмоции? Дэвис уверен в том, что слушательская реакция на выразительные свойства музыки является «зеркальной» по своей природе: представленные в музыке эмоции отражаются в переживании слушателя.

В ее основе лежит известный феномен «заразительности» эмоций [32]. При этом, скажем, содержащаяся в музыке грусть является, согласно введенной Дэвисом дистинкции, перцептуальным, но не эмоциональным объектом нашей грусти. Это означает, что у слушателя отсутствует убеждение в том, что музыкальная грусть является формальным объектом испытываемой эмоции [33]. Механизм «зеркального» отклика, таким образом, отличается от эстетического наслаждения, связанного с эстетическим пониманием музыкального произведения. Как нам представляется, складывается следующая картина. Полноценное эстетическое восприятие—понимание музыкального произведения, содержащего отрицательные «эмоции в звуке», как и любого другого произведения, предполагает, с одной стороны, когнитивную установку субъекта, и его неотъемлемой частью является эстетическое наслаждение. Последнее возникает в результате преодоления задач, связанных с пониманием конкретного музыкального произведения логики музыкального развития, организации элементов музыкального языка на разных уровнях, конвенционально обусловленных значений. Но с другой стороны, отрицательные эмоции, являющиеся одним из аспектов композиции, одновременно воспринимаются qua перцептуальный объект, порождая у слушателя «зеркальный» эмоциональный отклик [34].

То есть один и тот же аспект музыкального произведения в процессе восприятия порождает отличающиеся, даже противоположные, эмоциональные реакции, предполагающие различную установку слушателя. Представители музыкального формализма находятся в более выгодном положении, ибо их теории на первый взгляд защищены от подобных коллизий. Питер Киви, как мы видели, категорически отвергает, что грустная музыка порождает в слушателях грусть на том основании, что интенциональным объектом наших эмоций является красота, художественные достоинства музыкальных шедевров, а не содержащиеся в ней эмоции [35]. Поэтому эмоциональная реакция слушателей всегда положительно окрашена. Но что собой представляет эта реакция? Первоначальная позиция Киви была довольно однозначной и категоричной: музыка не может порождать в слушателе «садовые» эмоции, то есть обычные, жизненные радость, грусть, страх и т. Он отметил, что нередко эмоции не имеют названия, их единственным идентификационным признаком является их объект, и музыкальные эмоции относятся к этому разряду. Вместе с тем философ решительно предостерег от их отождествления с «невыразимыми», «мистическими» эстетическими эмоциями [37] , попытавшись все же найти адекватное обозначение.

В результате Киви предложил следующие характеристики, подчеркнув, что они применимы не только к музыке: «возбуждение», «оживление», «восторг», «изумление». Что касается объекта музыкальных эмоций, то им, согласно Киви, является «красота, великолепие или другое эстетическое свойство, присущее музыке в высшей степени» [38].

Исследование, опубликованное на портале Nature Communications NC , включало в себя анализ… INT: набор лишних килограммов провоцируется «возрастным» воспалением С возрастом, особенно после 50-55 лет, многие люди начинают прибавлять в весе. Хотя некоторым удается ограничиться незначительным увеличением, для большинства это становится серьезной проблемой.

Как сообщает журнал International Immunopharmacology, долгое… SCMP: создана РЛС для обнаружения самолётов-невидимок Китайские ученые совершили прорыв в области обнаружения невидимых для радаров американских самолетов, таких как F-22, F-35 и B-21, что создает серьезную угрозу для военного превосходства США в регионе Тихого океана.

Большинство добровольцев сказали, что способны это сделать. После этого у группы спросили, изменилось ли их восприятие выбранной музыки без компонента грусти. По словам ведущего автора исследования профессора Эмери Шуберта, людям нравится расстраивающая их музыка по ряду причин.

Одна из них — возможность пережить сильные эмоции в безопасной и контролируемой обстановке.

В конечном счете, музыкальные предпочтения являются частью нашей индивидуальности. Они помогают нам выражать наши эмоции, настроение и идентичность. Независимо от того, какая музыка нам нравится, она служит важным источником вдохновения, развлечения и объединения людей со всего мира. Самое популярное.

Светлая грусть

Большинство добровольцев ответили, что смогут это сделать. Далее испытуемых попросили ответить на вопрос, изменилось ли их восприятие выбранной музыки без компонента грусти. Исследователи объяснили, почему людям нравится музыка, которая навевает на них грустное настроение. Одна из этих причин, по их мнению, — возможность испытать негативные эмоции в безопасной и контролируемой обстановке.

После регистрации в «Грустнограме» можно подписаться на других пользователей, воспользоваться опцией «Поиск грустных соотечественников», оставлять комментарии под фото. Вместо лайка соцсеть использует разбитое сердечко.

Сайт проекта гласит: «Выкладывайте грустных себя, показывайте грустных других, грустите вместе». И еще грустнее от того, какой редкостный шлак порой пытаются выдать за импортозамещение.

Открываем новую русскую музыку, выпуск 1: ностальгия, светлая грусть и много-много синтов Субъективно классная рандомная подборка интересных коллективов разных жанров и плейлист в конце.

В этой новой рубрике мы будем рассказывать вам о современной российской музыке — преимущественно малоизвестной прости, пожалуйста, AИГЕЛ. В каждом материале в самом начале вас будет ждать плейлист из самых интересных треков. Отдельно отметим, что все подборки здесь будут сугубо субъективные и даже рандомные — вашими любимыми исполнителями же вы можете поделиться в комментариях.

С целью усилия негативных эмоций, по словам психолога, люди слушают грустную музыку. Таким образом, после прослушивания подобных песен человек приходит в возбуждение, а затем возвращается к повседневности.

грусть клипы - Сток видео

Главная» Публикации» “Грусть-тоска меня съедает”: 5 депрессивных музыкальных произведений. музыка, новые имена, музыкальные альбомы, премии и фестивали, музыкальная критика, интервью с солистами и музыкантами — последние новости и все самое важное о музыке в. Возможно, что даже эта музыка связана с тем, или иным человеком, воспоминанием, которая вызывает ту самую грусть. в наши души пробиваются современные – Самые лучшие и интересные новости по теме: Музыка, Современные Авторы-исполнители, грусть на развлекательном портале Любовь как вредная привычка. Заходи слушай музыку и кайфуй.

Похожие новости: