Глава Центробанка Эльвира Набиуллина заявила, что России хватит денег на высокие зарплаты, но это спровоцирует инфляцию, сообщает 26 апреля РИА Новости.
Search code, repositories, users, issues, pull requests...
Знаю слишком сладкое но, ещё раз повторишь... Он убрал её руку с плаща, убрав его назад. Её руки были на столько холодны, что сотни мурашек пробежались по моей коже, а её волосы которые касались моих плеч, были похожи на иглы... Мне становилась все страшнее и страшнее с каждый разом, но бежать не куда, нужно терпеть..
К концу декабря обнаружили, что в мире тоже есть неприятности. И по этой причине наша посылка немного задерживается. Или не придет совсем.
Об этом нам сообщил сам Aliexpress. Мы были в отчаянии. Неимоверными усилиями, вошедшими в привычку, мы отвоевали у пыли часть квартиры. Самые большие её скопления удалось пустить в расход, сбрасывая пухлые, ворсистые комки в унитаз, который проявил искреннее дружелюбие и всеми силами помогал нам избавиться от оккупанта теперь мы твёрдо знали, кто нам друг! По отвоёванному можно было почти свободно пройти от кровати и дивана на кухню и в туалет. Достаточно было попадать след в след и не сворачивать. Сейчас пойдем в местное отделение.
Анфиса провожает нас невозмутимым взглядом. Надеемся, что подарок ей понравится.
Всё твердил про какую-то крипту под Шильди и умирал.
В каком-то смысле девочка осознала, что смерть спасёт его от предательства и оставит его душу чистой, что тот не переполнится презрения и сможет предстать перед Творцом невинной жертвой, а не опозоренным изменником всех принципов веры. Что же до неё самой — она не представляла, как станет к себе относиться. Многократно девочка пыталась кого-нибудь подкупить, кто согласился бы выступить убийцей, но таких не нашлось.
Всё оборачивалось криками, скандалом и темницей. Несколько раз её даже не возвращали отцу, а там и запирали до серьёзного суда как заговорщицу, вот только ночью добирались живые мертвецы и вновь сжирали заживо. Впредь кого-то нанимать Анфиса отказывалась, решила твёрдо взять дело в свои руки.
Клинка своего у неё не было, зато фехтованию отец её обучил. В любом случае Магнус не носил брони, можно было разить в живот, в шею, придумать что-то. Она бы стрельнула из лука, вот только не умела с ним обращаться, и каждый стрелок да охотник, к кому бы девочка не обратилась, ей предлагали начать учиться с «завтрашнего» дня — с того самого, который никогда не наступит.
Ведь сегодня у всех были свои дела на ярмарке и не только. Ритуалы, вонзание вилок, украшение построек, молитвы, помощь с кастрюлями и прилавками, охрана, которая ничего не могла противопоставить толпе мертвецов. Ей очень хотелось поговорить с тем некромантом, что вживил в неё реликвию Хроноса.
Но тот с молодым напарником-пиромагом появлялся слишком уж поздно. Они добирались в деревню, когда Анфиса оказывалась в шаге от смерти или вовсе уже была мертва, что дождаться их не получалось, где бы она ни караулила. От зомби и упырей было не скрыться.
Она даже, встав ногами в ведро, как-то спустила себя в колодец. Один раз утонула, так как не умела плавать, а в другую попытку ожившие трупы полезли за ней и туда, заглядывая буквально в каждый дом, в каждый подвал. Спасались те, кто бежал прочь.
В самой деревне безопасных укрытий попросту не было. Утром девочка пыталась стащить с кухни большой нож, но бабуля и Кетли столько готовили, а потом прибирали, что это оказалось невозможным. Потом приезжал Климент, а после уже просили помочь с кастрюлями.
Оставшись с отцом в кабинете, Анфиса пожаловалась на тревожный сон и попросила его дать ритуальный кинжал священника, что те носят на поясе, ей для защиты. С учётом, что они шли на ярмарку вместе и Альберт предполагал, что она всегда будет под его присмотром, свой прямой нож в узорчатых ножнах он ей передал. Лезвие с обеих сторон было не заточено.
Единственным опасным был кончик острия, но это девчонку устраивало. И когда она уже решилась на покушение, вдруг раздалось «Анфиса! Девочка выбирала разные стороны подхода к телеге, но нож в её руках замечали даже рядом стоящие, тут же хватая и созывая стражу.
Она попыталась действовать издали, пробираясь сквозь толпу во время песнопения. Тем не менее её узнавали по платью, успевали схватить за юбку, не подпустив к первосвященнику. Раз за разом ничего не удавалось.
Все попытки метнуть нож — тоже. Максимум она могла лишь поранить Магнуса, но вампиры и некромант, добравшись до архиепископа, узнавали у него всё, что хотели. Девочка не сдалась.
Разве что просила Мортис поскорее отправить её назад, чтобы не блуждать по утёсу. Была даже мысль как-нибудь наплевать на всё и броситься оттуда в бездну до того, как появится многорукий скелет в чёрном саване невероятных размеров, но страх взял верх. Анфиса испугалась, что попросту потеряет себя.
Что там и вправду ждёт абсолютное и полное забвение. А хотелось, чтобы все её муки были не зря. Сподручный Мельхиора истязал её нещадно.
Вскрывал руки, живот, перерезал горло. Это всё равно было не сравнить с десятком грызущих ртов, но каждый провал начинал невероятно злить расстроенную девочку. Жалость к себе стимулировала перестать быть немощной и бесполезной.
В конце концов она научилась кольями убивать обоих — худощавого и громилу, так что лишал жизни её отныне сам монсеньор заклинанием. Казалось, агония наконец закончилась, а то этот лимб стал буквально её персональной преисподней за неведомые проступки. Вероятно, за те, что она собирается сейчас совершить.
Пришлось принять себя такой, обновлённой и наметившей цель. Созрел новый план — сделать так, чтобы её не окрикивали и не узнавали. А то бывало, что даже сам Альберт замечал её бегущей к архиепископу.
Дочь нунция взяла с собой из дома одну из своих масок «кицунэ» — демонической человекоподобной лисы о девяти хвостах, как писали дайконские легенды. А вот бестиарий-двухтомник утверждал, что это просто раса фералов — полулюдей-полулис. Это была белая объёмная маска-полусфера с рельефом зверо-человеческого лица, внутри которой дышать было довольно комфортно за счёт прорезей не только для глаз, но и в местах кончика носа и нарисованного, хитро улыбавшегося рта.
Эти элементы имели чёрный оттенок, потому мелкие отверстия в них были совсем не заметны. Остальной же узор был красным — по бокам расположился рисунок языков пламени, чуть-чуть таких же линий на подбородке. Волнообразные, вытянутые щели-глаза тоже имели алую обводку, как и внутренняя часть декоративных, торчащих ввысь ушей.
А ещё извилистые пламенные чёрточки симметрично располагались на лбу, окончательно дополняя рисунок нотками визуального изящества. Маскарад не прошёл удачным: её распознавали по платью да и хватали за ленты, банты, за подол, широкие рукава. В этом наряде что-либо сделать казалось немыслимым, порою попросту неудобным.
Так что следующим шагом стал план избавиться от заметного наряда, чтобы совсем перестали узнавать. Догадываясь, где точно есть костюм на её рост и в котором никто не разглядит Анфису Крэшнер, она заявилась на территорию усадьбы мальчишки Ирвина. Стараясь никому не попасться на глаза, воображая себя умелой имперской шпионкой, она попыталась выведать, где его комната, где хранятся костюмы.
Но внутри было столько прислуги, что ни один из вариантов пути не сработал. Не попадаться на глаза у девчонки не вышло. Благо в ней видели лишь подругу сына хозяев, пришедшую позвать того на ярмарку.
Впрочем, у самого Ирвина попытаться выменять костюм или уговорить его продать не получилось. Он считал ткани слишком дорогими и что родители хватятся, если хоть один из нарядов пропадёт. Зато проговорился, что одну лямку с застёжкой плаща ему порвал Рем — видать, драка мальчишек у моста была неизбежной даже при полном отсутствии Анфисы сегодня в их компании.
От шатена, мечтавшего стать генералом, зато удалось вскользь также узнать, что этот его наряд пообещали зашить на заднем дворе, как только освободится портниха. Он жаловался, что заставили сменить кафтан, а ведь пристёгивать плащ он всё равно не собирался. Мол, прихоть родителей: заставить носить на праздник идеальный костюм.
Дело оставалось за малым: проникнуть на задний двор усадьбы, поймав момент, когда кафтан уже принесёт служанка, разложив на лавочке, но за ним ещё не явится портниха. С учётом, что роста Ирвин с Анфисой были одного, наряд отлично ей подошёл. Только мальчишка в сравнении с ней был полноват, но это решалось более тугим подпоясыванием.
С бельевой верёвки, на которой висело высушенное на солнце после стирки бельё, были также «одолжены» тёмно-зелёные кальсоны. Так как в кафтане и девичьих чулках до середины бёдер было как-то не слишком комфортно, а теперь хоть зад был прикрыт плотной шёлковой тканью в обтяжку. Никаких неудобных юбки, бантов и всего прочего.
Анфиса себя чувствовала просто идеально. VI В мальчишеской одежде, в керамической маске дайконской лисицы, с заготовленными колышками для тех, кто попытается её схватить, — она была готова. Так, по крайней мере, считала сама Анфиса, уставшая переживать жуткий день и постоянно смотреть в лицо смерти во всех смыслах фразы.
Дело оставалось за книгой. Нельзя было её оставлять этому Мельхиору. Если уж она собралась священника убить, дабы тот ничего не рассказал, гримуар тем более следует спрятать подальше.
Добраться до него можно было, лишь вовремя уйдя из-за стола, когда Альберт просил пойти поиграть-погулять, чтобы поговорить с Лукьяном. В его комнате девочка предусмотрительно оставила записку с советом двигаться иным путём, нежели он планировал, если ему жизнь дорога. Ведь Альберт буквально выгонял его из дому, и этому девочка мешать не должна была.
Она с отцом и бабулей относила кастрюли с едой и мусор на сжигание. Дома оставались Кетли и Нана с приехавшим Климентом. Но девочка знала, что её набожная гувернантка не пропустит приезд первосвященника.
Значит, именно в этот момент можно будет рвануть домой за гримуаром. Даже если на кухне окажется Кетли, уж что-то она придумает, чтобы стащить томик с полки. Между визитом архиепископа и нашествием нежити промежуток времени вполне позволял оказаться в обоих местах.
И на площади совершить то, о чём до сих пор было страшно подумать, и успеть до мертвецов забежать домой. Было не так далеко, Анфиса решила ещё помчаться к набату, чтобы посильнее распугать местных. В красно-буром кафтане, зелёных плотных штанах-кальсонах и в маске кицунэ на лице девчонка с красно-рыжими волосами в сумерках рванула с наилучшей позиции прямо во время ликования после объявления праздника Лета официальным имперским и церковным.
Были только она и цель, остальной мир померк. Разбег, отскок от выступов, прыжок на прилавок с почти распроданной свежей рыбой, рывок вперёд в смертоносном стремительном ударе… Отцовский кинжал крепко вонзился в самое сердце сквозь все слои ткани. Тупой по краям, но крайне острый в кончике лезвия, ритуальный нож так и остался в груди мгновенно умершего мужчины.
Анфиса пыталась сделать так, чтобы тот не сильно мучился. Благо попыток отработать удар у неё хватало. Несчастный Магнус упал на спину с телеги, не успев даже схватиться за рану в груди и торчащий из неё кинжал.
Издав протяжный стон, он не проронил ни слова. Лицо его выражало напоследок немыслимое потрясение, серо-голубые глаза остекленели, глядя в пустоту, видимо, где-то там старик уже приветствовал Творца, приоткрывая дверь таинства посмертной жизни, если та действительно была. А Анфиса видела в них собственное отражение.
Буквально лицезрела, как невинный ангел ради высшего блага стал вмиг безжалостным убийцей. Но медлить было нельзя. Стоять и раскаиваться сейчас было совсем ни к чему.
Что сделано — то сделано. Опять-таки ради всеобщего блага, ради высшей цели. Под визги и вопли, прежде чем народ успевал спохватиться и ринуться на неё, девочка ловко, отработанными путями, нырнула среди домов и по дворам ринулась прочь.
Путь нападения и отхода был отработан идеально, и главное — сил и дыхания на весь этот акт ей хватило. Рядом с колокольней она склонилась, уперев руки в колени, и пыталась отдышаться. Разум старался примириться с тем, что она делала.
Произошедшее едва укладывалось в голове. Грызущая совесть кое-как отступала под натиском идеи о высшей цели, сердце обливалось кровью от жалости к убиенному. Девушка буквально просила прощение у Творца и всего мира, стыдясь, ненавидя себя, но твёрдо осознавая, что иного выбора просто не было.
По крайней мере, беседы с отцом убедили именно в этом. Либо она спасётся одна, убежав прочь, либо попробует спасти родных и всю деревню. А для этого требовалось не просто «принести в жертву» первосвященника, но и залезть наверх и дать набат, что она и принялась делать, кое-как придя в себя.
Убийство Магнуса внесло и так большой переполох, сорвав праздник. А от громогласного перезвона побежали прочь из деревни даже те, кто оставался в домах «прошлые разы», когда девочка пыталась пробраться на колокольню. Сверху было видно всю суматоху.
Некоторые бежали прямо как есть, без припасов и вещей. Другие созывали детвору, складывали вещи, запрягали телеги или складывали всё в ручные тачанки, которые за вожжи тащили руками. Звонарей на месте, разумеется, не было: все ведь в центре города до этого пели хоралы и славили ныне уже покойного первосвященника.
От погони она ушла. Теперь нужно было спускаться и бежать домой за книгой. Кетли в коттедже не оказалось.
Она явно тоже была где-то на площади, но время сейчас поджимало. Люди же разбегались, собирали вещи и покидали дома. Значит, как прекрасно понимала юная чародейка, и сюда вот-вот забегут Нана, Климент, бабуля и папочка.
Хотя нет, они, скорее всего, будут искать её повсюду. Звать: «Анфиса! Это Буба, всеми оставленная дома, радовалась её визиту, ластясь и тихо мурча.
Выхватив книгу, Анфиса тут же присела за стол, глядя на зловеще оформленный переплёт. У томика не было даже названия. Узорчатая гравировка, металлические вставки по углам в виде костяных рук, череп по центру без нижней челюсти.
Хотелось, нарушив все запреты, хоть одним глазком заглянуть туда. Книги она любила. Даже очень.
Сказки, романы, энциклопедии, исторические труды — всё было девочке интересно. И, пока никто не видит, рядом с любопытной кошкой, обнюхивавшей книгу, она таки открыла чёрный блестящий гримуар, грубый и неприятный на ощупь, поглядывая на выведенный текст. Он был такого тёмно-бордового оттенка, что девочка сразу решила, что писали эту книгу именно кровью.
Она, засыхая, становится прямо такой, ведь нежные девичьи пальчики пару раз резались о страницы бумаги, оставляя в своих книжках мелкие пятна от капель. Взгляд привлекла одна из начальных страниц, а точнее — большой разворот с двумя пентаграммами. Первая была остроконечной, как типичная звезда мага, где были подписаны стихии — свет, огонь, вода, земля и воздух, а также сферы альтернативных источников, где, например, для друидов верхний конец означал не Свет, а Природу.
А под «рогатой» пентаграммой, представляющей собой как бы перевернутый вариант первой, писалось, что удержать баланс с одной главенствующей аж над четырьмя стихиями силой крайне трудно. Потому предлагался вариант с двумя силами, главенствующими над тремя. А также список тайных источников силы.
Утверждалось, что маг может сделать источником своей силы вещи, о которых классическая школа колдовства даже не догадывается. И, помимо всякого огня и воздуха, расположения к которым у одарённого чародея может и не быть, предлагалось черпать могущество из боли, страха, гнева, из ночной темноты и непроглядной бездны всеобъемлющего космоса. Текст сообщал, что любви и сострадания многим может быть недостаточно и они нередко из сильных чувств перерастают в бесполезную слёзную жалость, которая скорее забирает силы, нежели их отдаёт.
Огонь вспыхнул с такой силой, что она испугалась саму себя. А страх этот, как новый источник энергии, лишь поддал жару. Ладонь с ореолом сиренево-голубого огня походила очертаниями на когтистую лапу чудовища — столь высоко задирались языки пламени от девичьих пальцев.
Буба, ты видела? В «лунных» жёлтых глазах той плясало отражение завораживающего танца холодного огня. Анфиса сосредоточилась и уняла немного пламя.
Начала дыхательную гимнастику, как привыкла, успокаиваясь, и то потухло совсем. На пороге слышались шаги и голоса, так что больше времени на чтение не было. Она схватила книгу и поднялась к себе, спешно собирая вещи.
Надо было уезжать отсюда всем вместе. Никто не знал, что девочка уже дома, нужно было спуститься к своим поскорее, дабы её не ринулись искать, теряя столь драгоценное время. Нападение нежити уже должно было начаться с дальнего края деревни.
Ты дома?! Мы тебя обыскались! Там такое творится!
Я так испугалась! Маску же она уже предусмотрительно скинула в свою мешкообразную красную сумку, затягиваемую сверху шнурками с деревянными мелкими шариками в узелках. Они скрепляли переплетённые верёвки, дабы те не разошлись и не развязались.
Что-то страшное идёт на деревню! Срочно в повозку! Возьми, как я, только серьги и прочие украшения, некоторую одежду на смену, оставь всяких кукол, — просила бабуля, занявшись сбором припасов с кухни.
Покушение на главу Пресвятой Церкви! Прямо здесь, прямо на площади! Папа с кардиналом Квинтом отправятся с телом первосвященника в его карете в Квинтесберг.
Там же уже началось… — тихо произнесла она самой себе, ринувшись в комнату. Хотелось спуститься вниз и взять с собой сыру в дорогу, но на это не было времени. Да и там туда-сюда сновали все остальные.
Несколько вещичек, серёжки, скомканное в рулон платье, маска и книжка. Оружия с собой не было, только болтавшиеся на поясе отцовские ножны с обилием церковной гравировки. Кинжал-то сам остался в груди первосвященника.
Взглянув на деревянные мечи, девочка покачала головой: как только такая глупость вообще могла прийти в голову. Были б они хоть из осины, как припрятанные в рукавах колышки… Вылезла наружу Анфиса через окно. Со второго этажа было не так высоко, так ещё и под ногами сперва был косой скат веранды, покрытый тёмно-синей черепицей.
Отсюда прыгать было уже всего-ничего на зелёную лужайку. Разве что по спине как-то больновато ударила сумка с гримуаром и смятой в свёрток одеждой — похоже, что набрала слишком много всего. Сюда, в карету!
Я найду папу, и мы уедем на карете архиепископа! Вот только на полпути Анфиса встала, как вкопанная, взглянув на себя и осознав, что, собирая вещи, так и не успела переодеться. Свой внешний вид совсем вылетел из головы.
И это притом, что в комнате и в шкафах было немало зеркал, в которые она могла и посмотреться, пока набивала сумку всем необходимым. Переодеваться прямо здесь и сейчас на улице среди суеты и криков — тем более глупая затея. Зайти в тенёк за угол?
В пустой дом, откуда уже убежали его обитатели? А если она чуть-чуть не успеет к отцу? Вдруг его в который раз убьют у неё на глазах.
Может, он вообще уже давно спасён и действительно уехал в карете, но не броситься на его поиски девочка попросту не могла. Альберт был для неё светочем большим, чем сам император Лор де Рон Гростерн. Всё, что она сейчас делала, было именно ради него, иначе бы, спасая саму себя, она уже давно бы сбежала с книгой, как ещё друид ей велел.
Но поймёт ли он, что и зачем она сделала? И сможет ли Анфиса донести суть? Они, в конце концов, днём беседовали о том, что «герой» должен убить «священника» в той выдуманной истории… Стоять в растерянности и жалеть себя, при этом ругая за забывчивость переодеться на чём свет стоит, было некогда.
Застывшая девчонка в мальчишеском кафтане стремглав ринулась по улочкам, огибая разбегавшиеся со своим добром семьи. Мужчины тащили мешки и рюкзаки, женщины хватали на руки детей, а где-то вдали уже кричали об ордах живых мертвецов и вопили: «Бегите! Лицо обдало жаром: полыхала одна изба, на которую угодили случайно кем-то разбросанные или нагнанные ветром головешки, видать, ещё во время убийства архиепископа, когда все рванули кто куда и праздник был сорван.
Сейчас здание было уже всё охвачено огнём, зато хорошо в ночной темноте освещало вокруг себя путь к площади. Следом послышался тонкий пронзительный визг, похожий на детский. Столь сильный, столь истошный и многоголосый.
Воображение рисовало, как беспощадный огонь застал мать-одиночку с детьми прямо во время сбора вещей, преградил упавшей полыхающей балкой путь к отступлению, и даже вылезти в окна они сейчас не могли из-за разгоревшегося повсюду пламени. Девочка опять застыла на месте, теряя драгоценное время. Было вдали даже видно повозку: она ещё не уехала.
Горело ещё несколько домов, так что теперь, все их обходить и вытаскивать зазевавшихся или самых жадных, решивших побольше добра захватить с собой в дорогу, да попавших в огненную ловушку?! Надо было бежать туда, к отцу, но сердце сдавливало жестокой хваткой от этих громогласных криков из горящей избы. Она буквально ощущала эту боль, словно внутри застрял какой-нибудь осколок, терзающий теперь муками совести.
Глаза наполнились слезами жалости. Разум твердил отцовские слова, что приходится кем-то жертвовать ради общего блага. Анфиса это понимала, но не принимала.
Слишком много получалось жертв, когда погибнуть надо было лишь первосвященнику. Она обернулась. Сени и крыльцо наполовину обрушились, из окон, словно трепыхающиеся инфернальные щупальца, тянулись крупные языки пламени.
Девочка не видела ни единой возможности подойти к полыхающему дому и что-то сделать. Разве что через крышу, а для этого требовалось залезть на веранду соседнего дома, колонны которой уже тоже начало лизать хищное пламя. Не хватало ещё бежать туда, терять драгоценное время.
Анфиса бросила ещё раз взор в сторону площади, попыталась загасить хотя бы собственную совесть, сжав кулаки и всхлипнув. Мертвецов видно не было, как раз шанс добраться до отца и безопасно уехать. А этих нечастных, кричащих в огне, надо было бросать, пока до повозки первосвященника не добрались орды нежити.
Но сзади вновь раздался детский плач и крики о помощи. Пронзительные, звонкие, слёзные. Они болезненными лучами, словно лезвия, пронизывали её душу.
Находящиеся внутри были всё ещё живы. Девочка осознала, что эти вопли отныне будут преследовать её всю её жизнь за то, что она бросила в беде нуждавшихся. И придётся бороться с собой, убеждая, что попросту ничего не могла для них сделать.
Внутри разъедали противоречия. У неё была цель, никаких шагов влево и вправо. Если она собиралась медлить, то надо было хотя бы кафтан Ирвина скинуть и переодеться, а лучше вернуть, где взяла, вместе с кальсонами, вернув себе чулки и платье.
Можно было стащить любимый сырок с кухни, если уж на что-то терять драгоценное время, а то в мешкообразной сумке еды никакой не было вовсе. Но сейчас она могла хотя бы попытаться искупить свою вину перед Творцом и вселенной за убийство Магнуса, спася из огня несколько детей. Решимость отозвалась дрожью по телу.
Ноги помчались к соседнему дому быстрее, чем заплаканные глаза успели увидеть, как дощатый козырёк тоже начинает по своей кайме там и тут подсвечиваться огнём. Дочь нунция смекнула, что быстрее всего будет попасть наверх, опираясь по сдерживающим полукольцам оправ водостока. Затем она ухватилась за балку и повисла на ней, не в силах подняться, рухнув на спину, больно ударившись о собственную сумку.
Скинув бархатную сумку с вещами, маской и книгой, она вновь полезла, несмотря на полученные небольшие мозоли. Рельеф ладони розовел, болезненно пылая от неудобного ухвата за брус, но девочка вложила всю свою волю и ярость, чтобы подтянуться и ухватиться за крышу.
Удары наносились ракетными войсками, артиллерией и беспилотными летательными аппаратами. Как передавало ИА Регнум, 21 апреля официальный представитель Минобороны сообщил, что российские военные нанесли удары по украинскому военному аэродрому Днепр, уничтожив многоцелевой истребитель четвёртого поколения МиГ-29.
Анфиса (хроники отчаяния)
Во-первых, моя чертова бабушка на старости лет слегка ополоумела и вообразила себя отпрыском древней дворянской фамилии. Во-вторых, год назад она разругалась с моим отцом, который наплевал на предков и необходимость продолжения нашего славного рода и наотрез отказался жениться второй раз. В-третьих, у бабули выявили какую-то жуткую неизлечимую болезнь, и ей осталось жить не больше месяца. И в-четвертых, согласно завещанию, ее единственная внучка Баффи Саммерс оказалась наследницей многомилионного состояния. Я присвистнул: -- Еще раз поздравляю, Истребительница. Надеюсь, теперь у тебя хватит ума подыскать менее пыльную работенку. Баффи усмехнулась: -- Я уже сказала, что бабуля до смерти боится, как бы наш славный род не канул в Лену… -- В Лету. Я получу наследство только в том случае, если выйду замуж в день своего двадцатилетия, то есть через три месяца и одиннадцать дней… Естественно, мама заверила ее, что с женихом у меня все преотлично и мы давно уже подумываем о свадьбе. На это старая мегера заявила, что она дико мечтает познакомиться с будущим родственником и прилетит в Саннидейл на ближайший уикэнд, то есть, сегодня. Ты в течение одного вечера изображаешь из себя моего горячо любимого женишка, а в замен получаешь сто тысяч наличными и возможность катиться отсюда на все четыре стороны. Сказать я ничего не смог по одной простой причине: у меня отвисла челюсть.
С одной стороны, деньги никогда не помешают, а с другой… С этой сумасшедшей семейкой следовало держать ухо востро. Черт, а она нервничает! В чем дело, Саммерс? Но сначала ты ответишь мне на некоторые вопросы. Баффи прищурилась: -- Почему бы нет? Меня явно втягивают в какую-то дурацкую авантюру, и я желаю знать, зачем. Например, я все еще не понял, почему роль твоего горячо любимого женишка не может исполнить твой горячо любимый женишок. Мы поссорились! Все вокруг ссорятся и мирятся, что в этом такого! Кроме того, что это очень некстати.
Но почему бы тебе не наврать бабуле, что твой солдатик укатил на учения или на похороны усопшей болонки… -- Спайк, я даже не могу с ним связаться. А если бабушка вдруг захочет пообщаться с Райли по телефону? Настоящий мужчина скорбит в тишине и одиночестве. Баффи фыркнула: -- Моя бабуля, конечно, немного того, но она не идиотка. Либо она решит, что ею пренебрегли, либо заподозрит, что у меня вообще нет никакого жениха и мы пудрим ей мозги. По-моему, кандидатура просто идеальна. Он всегда умел находить общий язык с полоумными стервами. Она и так ревнует его к каждому столбу. А если узнает, что мы с ним изображали влюбленных… Господи, избавь меня от таких друзей, а с врагами я уж как-нибудь сама разберусь. Я улыбнулся: -- Хорошо, Истребительница.
Допустим, Райли с Ксандером отпадают. Но неужели во всем нашем занюханном городишке ты не смогла найти другой кандидатуры, кроме моей? По-моему, тебе ничего не стоит за полчаса охмурить какого-нибудь бомжа или забитого студента, которые согласяться на тебе жениться, причем совершенно бесплатно. Мне нужно убедительно сыграть роль, понимаешь? И главное, свежо. Конечно, сейчас я тебе нужен, и ты будешь нести всякую чушь насчет зловредных друзей и благородных врагов. Но что будет завтра, Истребительница? Неужели ты ни о чем не пожалеешь? Господи, я ведь чувствовала, что это плохая идея! Баффи открыла сразу же, как будто караулила у порога.
На ней было красное облегающее вечернее платье, и я вдруг осознал, что еще ни разу не видел Истребительницу, так сказать, в светской униформе. Должен отметить, выглядела она неплохо. Совсем неплохо. Бабуля оказалась примерно такой, какой я ее себе и представлял, а именно: размалеванной кикиморой в перьях и мехах, от которой в радиусе десяти метров разило удушливым «ароматом солнечной Франции», так что я вынужден был зажать нос, пока это чучело, заливаясь крокодильими слезами, тискало меня в своих пахучих обьятиях. Истребительница ничего не сказала, но смерила меня таким выразительным взгядом, что я предпочел как можно быстрее проследовать в гостиную, пока меня не замочили прямо в прихожей. Эх, Саммерс! Неудивительно, что у тебя не складывается личная жизнь. Я покосился на Истребительницу, которая сидела мрачнее тучи, вяло ковыряя ложечкой подтаявшее мороженое.
Расположенные вблизи королевства, правящие династии и короли - вымысел.
Весьма сносно читается как ориджинал. Добавил а : Aлександрия Просмотров: [2978] Количество голосов: [0] Рейтинг: [0. Предупреждения: ООС, АУ Размер: миди Статус: в процессе перемещения с другого сайта Дисклеймеры: все права на героев мультсериала принадлежат их создателям. Права на тех героев, которых я создала сама, остаются моими же Размещение: только с разрешением автора и ссылкой на исходную публикацию От автора: Эта работа написана по заявке на Книге Фанфиков.
Какие-то новые звуки хором. Приходи, посмотришь. Котята сидели на пороге, играя в лучах заходящего солнца, и наблюдали за уроком — а среди них затесалась и я. Вот выть они умеют, даже горох. И тявкать.
И это было такое как бы воющее мяуканье, «ууууу-мяа-аууу! Нет, правда, таких звуков я еще не слышала. Это не похоже на обычный хоровой лай-перекличку гороха. Как говорят люди, она «выводила по слогам». Зачем вам это?
Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных.
Анализ сайта magbook.net
| "Вампир" из Новочебоксарска раскроет тайны проклятой дружбы на ТНТ | Развлечения - 27 апреля 2024 - Новости Красноярска - |
| "Вампир" из Новочебоксарска раскроет тайны проклятой дружбы на ТНТ | Надоела унылая повседневность из рабочих задач и проектов? Переместитесь всего в один миг в мир персонажей из любимого фэндома Дневники вампира / The Vampire Diaries. |
О компании
- «Путь магии»: Краснов из «Битвы экстрасенсов» рассказал, как стал вампиром
- Фф про вампиров - Search Фф про вампиров page 1
- Исчезающие в ночи
- Исчезающие в ночи
MARS, HIMARS, Vampire и десятки других РСЗО ВСУ были уничтожены в зоне СВО
| МО: ВС РФ уничтожили восемь боевых машин РСЗО HIMARS, Vampire и "Град" | Семья Калленов отпускает дражайших отпрысков в университет, где окрыленная свободой молодежь находит самый неординарный способ выразить собственное мнение в отношении сосуществования вампиров и людей. |
| "Вампир" из Новочебоксарска раскроет тайны проклятой дружбы на ТНТ | Сахалинскому заказчику пришлось ответить в судебном порядке за формальный подход к подтверждению опыта заказчика. |
| Патрацкая Н.В. Анфиса и молочный вамп | Развлечения - 27 апреля 2024 - Новости Ярославля - |
Анализ сайта magbook.net
За неделю положение на фронте улучшили четыре войсковые группировки. Совокупные потери ВСУ за неделю — свыше восьми тысяч убитыми и ранеными, десятки единиц бронетехники и орудий. Сбиты истребитель Миг-29 и штурмовик Су-25 воздушных сил Украины. Еще один Миг-29 уничтожен на аэродроме базирования».
Феликс- у нас не времени.. Феликс взял тебя за руку Ты схватила его вторую руку и повалила на кровать..
У Феликса стали краснеть глаза Ты понимала.. Вы слышите звук.. Феликс хотел встать.. Но ты его остановила Ты надавила его рукой себе на рану и закричала от боли.. Феликс почувствовала кровь и приблизился к твоей шее Ты закрыла глаза..
Феликс кусал очень больно и резко..
В полнолуние ещё длиннее становятся. Вадик присвистнул. Это какая-то зубная аномалия, ты кальция поменьше ешь... На всякий случай. Они быстро высосали из бумажной обёртке остатки мороженого. Малиновый джем в свете фонарей кому угодно показался бы сейчас настоящей кровью, да только этого кого угодно в парке не было. И мороженого тоже больше не было. Зато руки вмиг стали липкими и мальчишки отправились проверять, работают ли фонтанчики для питья.
В этот момент в дальнем конце парка образовалось какое-то движение. Скорее почудилось. Потому что когда Вадик посмотрел туда, где стоял домик со светящимися окнами, то никого не увидел. А встретив недоумённо-настороженны взгляд Кешки, спросил: - Ты тоже слышал? Разом забыв про грязные руки, они на цыпочках вернулис к скамейке — и на всякий случай спрятались за неё.
В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Портал работает под эгидой Российского союза писателей.
Армия России уничтожила восемь РСЗО HIMARS, Vampire и «Град» за неделю
Капкан на спонсора, Неопознанный ходячий объект, На дело со своим ментом, Охотницы за привидениями, «Коламбия пикчерз» представляет, Предчувствия ее не обманули. Анфиса Феникс. Страна: Санкт-Петербург, Россия. Дата рождения: 18.06. Думаю задание понятно, убить вампира и забрать медальон до того как будет произнесено заклинание. Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. в БМ-21 "Град".
Военные РФ сообщили об уничтожении МиГ-29, РСЗО HIMARS, Vampire и "Град" ВСУ
Молодой человек называет себя вампиром и утверждает, что при желании запросто может выпить все соки из любого человека. Live From Artists Den 2014 смотреть онлайн в хорошем качестве HD 1080 в русской озвучке на видеосервисе Wink. Развлечения - 27 апреля 2024 - Новости Рязани - Внимание! Сайт может содержать материалы, не предназначенные для просмотра лицами, не достигшими 18 лет! Библиотека размещает материал на правах партнёрской программы ЛитРес. Также имеются материалы присланные или размещенные пользователями. Если материал.
Патрацкая Н.В. Анфиса и молочный вамп
Фандом «Гарри Поттер» Название: «Гермиона — истребительница вампиров» Описание: Это темная изнанка мира, где среди обычных людей скрываются злобные твари: вампиры, демоны и монстры. В тексте есть: вампиры ведьмы демоны пионеры герои юные воины очень красивые и боевые девушки. Новости по тегу: Вампир. Уточнить запрос. Сахалинскому заказчику пришлось ответить в судебном порядке за формальный подход к подтверждению опыта заказчика.
Самое обсуждаемое за неделю
- Рассылка новостей
- Тюменское музейно-просветительское объединение
- О компании
- Кто ты из Слово Пацана? Тест
ГавМявСтайл / Анфиса и её ученики (25 глава)
Как помочь деревне? Как спасти всех? Беги прочь! Такова воля богов! Они — его аспекты! Было бы одно гнилое болото. Деревья, воду, огонь, всё в гармонии. Есть старые боги — они отвечают за солнце, за ночь, за глобальные вещи. Есть боги молодые, — рассказывал Флориан, — они отвечают за земледелие, скотоводство, за лад в семье, за войны между народами. А есть боги новые. Отвечают за новые ремёсла, за ювелирное дело, например, за книги, за то, чего прежде не было.
Есть боги театра, ты говорила как-то, что любишь представление. Так вот, есть боги драмы, комедии, трагедии. А потом будут новые жанры и их новые боги. Из маленьких духов, из муз, из покровителей однажды они вырастут настоящими богами-хранителями! Как это спасёт папу и Уислоу? Начало всех начал! Что от меня надо костяной богини? Там был ещё некромант. Ну, мне так кажется. Но за нас.
И пиромаг молоденький такой, симпатичный, сжигал упырей. Отца спасли, а меня уже нет. И тогда мне в запястье всунули песочные часики. Так больно, так резко, прямо сюда! Их нет там, брыть! Девочка даже решила, что она что-то попутала, и начала уже левой щупать по правой, да всё так же тщетно. Стеклянные колбы и оправа не прощупывалась. А ведь ощущения были, что их прямо всунули ей в руку, под разрезанную кожу, разрывая плоть. Это было несколько смертей назад, а она всё помнила этот кошмар, словно часы вживляли ей каждый раз. Его атрибутом были песочные часы… Одним из богов времени, — поправился тут же отшельник.
Это столь невозможно? Боги боролись с чудовищами, с титанами. Все боги гномов считаются погибшими, но люди, которых они спасли, возродили человечество, — рассказывал друид. Да ни один гном в это не поверит, — фыркнула девочка. И недолюбливают неблагодарных людей за это, — отвечал ей отшельник. Что за Хронос? Что за часы? Древняя могучая штуковина, которая и материальна, и не материальна одновременно. Они могут быть внутри, а ты их даже не почувствуешь, — взглянул друид на её левую руку. Нельзя, чтобы они попали не в те руки.
Я верующая, я не хочу языческие артефакты! Вскроешь вены — опять в кровати очнёшься, — предупреждал друид — Почему? Может, я когда-то в детстве и загадывала жить вечно, но не в одном дне, в котором зомби сжирают всех, кто мне дорог! Его создал тот, кто поместил артефакт в тебя. У песочных часов есть задание. И когда ты его не выполняешь, они переворачиваются. Всё начинается по-новой, — пытался Флориан объяснить. Раз они с напарником вбежали и вас пытались спасти. Часы дали тебе задачу: убежать отсюда подальше… — размышлял, мужчина, бегая взглядом по наряду собеседницы. И беги.
Я не хочу! Ты ж смотри, переставить две буквы, будет почти «мангуст», — лишь усмехнулся отшельник. Тебе нужно бороться с тем некромантом и одолеть его. Как ты себе это представляешь? Архиепископ не смог с ним справится. Есть кто-то более святой в твоём понимании? Кто может с ним сладить? Языческий волхв? Внешне — чудище лютое, нечто вроде мантикоры, только представь вместо тела льва тушу свирепого пса, а крылья не перепончатые, а пернатые. Полусобака-полуптица, так о нём часто говорили.
Бог-вестник, бог перемен. Ещё до времён, когда богов представляли с людскими чертами и атрибутами. До того, как стал отшельником, я слышал, что сохранились некоторые культы, где волхвы ему поклоняются, кличут в Империю перемены. Этому божеству ещё крылатые псы симураны всегда прислуживали. Они же — аралезы, может слышала? Вдруг, это как-то связано. А ещё бог с головой шакала или собаки — таскарский бог смерти Анубис. Но он тоже мёртв, как и Хронос. Я не вижу, чтобы артефакт передал тебе каких-то сил и способностей. Он срабатывает в момент смерти и перематывает время назад, стирая реальность.
Наколдуй что-нибудь, — попросил он. Я буду переживать этот день, у нас целая вечность впереди. Каждый раз приходить уже с отработанными практиками, всё лучше и лучше! Понятия не имею, к чему у тебя дар. Прячься где-нибудь. Хочешь, в землянке моей, я не знаю, — развёл руками отшельник. Не знаю, попрётся ли нежить в лес, тьфу ты ну ты, — сплюнул Флориан. А меня заставляете? Пожилой друид в шкуре и его маленькая спутница? Да в той чёртовой книге знаний больше, чем я тебе могу дать!
Ты за советам явилась, вот мой тебе совет. Артефакт выполнят программу создать ситуацию, в которой ты выживешь. Переживёшь ночь или нашествие на деревню. Спроси у того, кто вживил. А мне оленя разделывать надо. Что ты так смотришь? Ну, приводи сюда отца, давай попробую спрятать твою семью, — вздохнул Флориан. Но я попытаюсь его убедить, — произнесла девочка. Творец не зря вам послал меня сегодня, наверное, всё рассказать и предупредить. Хранители нас не бросят, — утверждал старик.
Хоть истреблять животных никто не будет, — покосилась Анфиса на убитого оленя, — и леса вырубать. Ни древним, ни молодым, никому из них. Вряд ли им сейчас есть до нас дело… — вздохнула дочь нунция. IV Дома она уже застала прибывшего Климента. Немного выпив с гостем, отец позвал её наверх, захотел провести время с дочкой, потренировать её на мечах, всё как и прежде. После игры с деревянными клинками она показала ему свою бумажку, где были расписаны наперёд все его взмахи, выпады и движения. Ты наш новый пророк? Я могу расписать все фразы Климента, что он тебе сказал, пока меня не было. Надеюсь, ты не решишь, что я где-то подслушивала за окном… Как тебе доказать, что я не вру? Сам скажи, а я в следующий раз это сделаю!
Начертить тут крест на полу или что? Я с утра знаю, что ты приедешь. Что тебе подарили шапку, а мне ты привёз цепочку, что у нас будут занятия на мечах, что ты с этой книгой проклятой. Что там хоть?! Чародеи, работающие на Империю, берут свои силы из эфирного тонкого мира стихий, насколько я знаю. Огонь, вода и так далее. Есть магия природы, света, а есть магия тьмы. Этот Гримуар содержит больше, чем стоит знать рядовому некроманту. И если за ним охотится тот, кто может поднимать толпу нежити… — Значит, он не такой уж и сильный! Они помчатся за нами, может, деревню не тронут, — предложила она.
У Квинта выдающийся нос, конечно, но наши пороки не повод для оскорблений, — заявил ей отец. Я помню дядю Квинта, всегда такой строгий, широкоплечий, большой и суровый… Ух… Что же нам делать… — вздохнула Анфиса. Сунь в печь и сожги! В этот раз девочка не пошла на фестиваль вовсе. Умоляла Климента увезти их всех в повозке, но тот не желал и слушать. Это ведь не ему она предоставляла разные доказательства, а теперь его слов наперёд, оставшись дома, Анфиса не знала. Убедить было нечем, разве что на будущее подготовиться. Но из стоил на неё просто смотрели с полным непониманием и абсолютным спокойствием. Анфиса открыла каждую дверцу, но коровы и молодой бычок не желали в темноте куда-то бежать и пастись. Они устали, намаялись за день, собрались ко сну и явно не понимали, что сейчас от них хотят.
Ну, впрочем, и так сожрали бы рано или поздно… — опустила девочка руки, вздохнув и вспомнив разговор с бабушкой и с друидом в первый из повторяющихся дней. Альберт с площади до дома не добрался. А вот вампиры заявились за книгой, несмотря на все попытки защититься и забаррикадироваться. В этот раз всё обратилось самым болезненным из всех случаев: всех обитателей дома отдали на корм ворвавшимся живым мертвецам, забрав с собой чёрный томик. Дальше был вопль на утёсе, и всё повторялось с раннего утра. Анфиса без завтрака побежала в деревню, пытаясь там всех предупредить. Кто-то верил, кто-то не особо, а стражники и вовсе её схватили, отведя на ратушу, где держали в плену до прихода отца. Пришлось всё ему рассказать, а Альберт опять сослался на неотложные дела и отказывался уезжать. Предложил уговорить Климента её увезти, но Анфиса не желала оставлять отца одного и жертвовать им ради собственного спасения. Её отдали ему на поруки, и домой девочка не пошла.
Не желала больше никогда в жизни быть съеденной заживо гнилыми зубами. Этот треск, хруст, чавканье и агония по всему телу от пронзаемой плоти, чувство беспомощности, тошнотворный запах и холодные полусгнившие пальцы, разрывающие кожу, варварски пробираясь по всему телу. Ей казалось, что она сойдёт с ума от страданий прежде, чем день заново начнётся, но каждый раз всё стихало, не оставляя даже фантомных чувств недавно разгоравшейся смертельной пытки. Будто каждый раз она просто просыпалась от дурного сна. Анфиса тщательно пыталась разработать план действий. Выявляла, кто ей поверит из местных, чтобы хотя бы часть деревни успела убраться до нашествия мертвецов, но уж больно многие желали посмотреть на архиепископа. Она выходила на площадь, предрекая беду, и её опять хватали местные, уводя в темницу при ратуше. Однажды она просто выкрала книгу с полки и пошла на кладбище, дождавшись темноты, когда туда со сподвижниками явится Мельхиор. Монсеньор, опираясь на трость с навершием-черепом, шагал среди могил в компании вампиров, выбирая место для начала ритуала. Уверенный, надменный, холодный.
Сам его вид вызывал в девочке лютое отвращение, но она всё равно сделала то, что собиралась. Это был жест отчаяния, помутнение рассудка, хлипкая соломинка на «будь что будет». Анфиса выскочила прямо перед ним, сжимая книгу в руках и ничего не страшась. Юная ведьма? Как мило, — усмехнулся некромант. Вы же за книгой здесь, правда? Я вам её отдаю, а вы не трогаете деревню! Ну, оставьте Уислоу в покое! Зачем тащите в трактир? Оставьте деревню!
Даже вообразить, что она предлагает, было в её понимании недопустимо. Отдать книгу, отдать Имперские секреты архиепископа казалось немыслимым предательством своей веры и страны. Анфиса ненавидела себя за такое предложение, стыдилась, не знала, куда деваться, но обстоятельства толкали на самые отчаянные меры защиты близких. Она пережила столько боли и мучений, а день-кошмар всё повторялся, и не думая отпустить её на тот свет. Впрочем, мольбы и попытки сговора всё равно плодов не принесли. Анфиса узрела яркую чёрно-фиолетовую вспышку и не ощутила даже боли, как оказалась на утёсе, окутанном бурей, туманом и тучами. Позади гигантского объявившегося черепа небо и землю соединяли корявые уродливые молнии. Всё вокруг кипело какой-то яростью, удручало отчаянием и крахом надежд под завывания злых потусторонних ветров. Добиться от Мортис каких-то ответов вновь не получилось. По крайней мере, открыв глаза от голоса гувернантки, Анфиса перестала себя презирать за предательство.
Теперь поутру ей казалось, что она была просто сама не своя и подобное даже в мысли пускать больше не стоит. Она попробовала, и смерть без боли оказалась самой мерзкой и чудовищной, ибо муки совести и ненависть к себе уже нельзя было заглушить даже на том свете, даже в новом повторившемся дне. Через какое-то время Анфиса просто простила себя, решив, что хотя бы узнала, что с Мельхиором невозможно договориться. Ему никого не жалко, у него есть свои цели, и на диалог он попросту не способен. Он не остановится не перед чем, и это стало ясно, как божий день. Но повторилось немало дней с воплощением разных неудачных планов, прежде чем нотки презрения к себе окончательно выветрились. Девочка просто попыталась искать свежий взгляд на решение ситуации. Она словно автор пьесы расписывала фразы всем и каждому, пытаясь убедить Нану, бабулю и отца в серьёзности происходящего. Бабуля заявляла о важности праздничных ритуаов, Альберт — о первосвященнике. Причём отца девочка вполне убеждала, но тот тогда начинал пытаться всеми силами её спасти.
Пришлось убегать из дома, чтобы Климент насильно не вывез по отцовскому навету, иначе, как считала девочка, всему конец. Пришлось стать чуть менее убедительной и всё же пробовать всех спасти. Неплохой задумкой было звонить в набатный колокол — это переполошило народ и сорвало ярмарку. Многие думали, что на деревню движется вражеское войско, переместившееся через какой-нибудь магический портал — иначе откуда ж ему вдруг здесь взяться. Но проезд через деревню первосвященника отменить было нельзя. И том кончается, а конца так и нет. Дурацкая книжка… — придумывала девочка способ подачи обстоятельств для Альберта. Что он там делает? А если тот убежит, убьют его семью, родных, соседей, его город! Злодею важно что-то выведать.
Пусть лишат его этой возможности, — посоветовал девочке отец. Защищал, сопровождал, предупреждал… Монах свято верит в своё высшее предназначение и путь паломничества. А потом всегда раскаивается перед смертью, что выдал какие-то святые тайны. Его никак не убедить. Даже если показать всю заготовленную речь для города, он говорит, что это переданная копия на случай, если ему станет плохо в дороге и он что-то забудет, — вздыхала Анфиса. Может, он лишь случайная жертва на пути злодея, узнавшего священные тайны? Ты поняла меня, Анфиса? Только не так! Так нельзя! Это невозможно… — Не укладывалось у неё даже в голове.
Герой не всегда сказочный, не всегда во всём положительный, правильный и благородный, Ан. Вдруг там соблазн, который обречёт героя на вечные противоречия? А если он сообщит тайну другу, который предаст и вонзит нож в спину? Значит, вообще всё было зря! Герой — это не всегда рыцарь, разящий драконов у всех на виду. Истинное геройство обычно скрыто из летописей и легенд, Анфиса. Они шпионят и выведывают умыслы наших врагов, они не позволяют выкрасть наши ценности, не допускают утечки информации, как в данном случае, что ты рассказала. Во-первых, это сломает злодейский умысел. Всё, что он планировал и как он действовал после полученных знаний, без этих самых знаний прервётся. Ткань времени и пространства, что сдерживает будущее и не позволяет герою шагнуть в новый день, рискует порваться.
Действие пойдёт дальше, а там, кто знает, как всё повернётся. Во-вторых, это обескуражит злодея. Кто-то совершил за него его злодеяние. Это выведет из колеи, опять-таки поломает все планы, это перевернёт всё. Ну, принцесса? Иногда приходится жертвовать фигурами, даже самыми крупными и могучими, ради победы. Общей победы. V Анфиса долгое время не могла принять и осознать, что победить можно, лишь принеся невероятную жертву. Приходилось много думать, молиться и размышлять. Заглянуть внутрь себя, может ли она действительно пасть на самое дно, не то что став убийцей, а даже подумав о подобных вещах.
Каждый «новый день» она начинала с отцом эту беседу и слышала практически одно и то же. Самым странным было отсутствие чувства вины, словно она согласилась с мнением отца на этот счёт. Был страх стать плохим человеком, преступницей, опасение, что у неё никогда не получится, боязнь крови и гибели, что её окружали теперь изо дня в день. Она боялась, что Творец не примет её после смерти за такое деяние, и всё же это было ради высшей цели, чтобы помешать Мельхиору. Хотя бы попытаться помешать — отсрочить тот момент, когда он узнаёт некие сокровенные тайны церкви. Девочка не могла поверить, что только кровью можно заставить течь время в нормальном русле, искала обходные пути. Она стащила драгоценности из шкатулки бабули и подкупила дровосеков, что перекрыли архиепископу стволами путь до деревни. Его всё равно нашли упыри, и ничем хорошим это не кончилось. Она придумала ещё несколько препятствий и даже сломала мост, но это всё даже не помешало первосвященнику таки прибыть в Уислоу в эту повторяющуюся ночь. Она прерывала хоралы, предупреждала архиепископа во время церемонии, пыталась убедить народ, что мертвецы уже идут в город.
Когда-то получалось, и многие жители убегали прочь, когда-то нет, но архиепископ был верен Творцу и своему пути, считая, что его святой магии будет достаточно против некроманта, который даже не все гримуары ещё прочитал. Но эта самоуверенность Магнуса вечно губила. Анфисе было его жалко, но она утешала себя, что тот, выдав секретные сведения врагу, ненавидел себя и сам желал бы умереть, не в силах смириться с тем, как оказался слаб и немощен под натиском пыток. Всё твердил про какую-то крипту под Шильди и умирал. В каком-то смысле девочка осознала, что смерть спасёт его от предательства и оставит его душу чистой, что тот не переполнится презрения и сможет предстать перед Творцом невинной жертвой, а не опозоренным изменником всех принципов веры. Что же до неё самой — она не представляла, как станет к себе относиться. Многократно девочка пыталась кого-нибудь подкупить, кто согласился бы выступить убийцей, но таких не нашлось. Всё оборачивалось криками, скандалом и темницей. Несколько раз её даже не возвращали отцу, а там и запирали до серьёзного суда как заговорщицу, вот только ночью добирались живые мертвецы и вновь сжирали заживо. Впредь кого-то нанимать Анфиса отказывалась, решила твёрдо взять дело в свои руки.
Клинка своего у неё не было, зато фехтованию отец её обучил. В любом случае Магнус не носил брони, можно было разить в живот, в шею, придумать что-то. Она бы стрельнула из лука, вот только не умела с ним обращаться, и каждый стрелок да охотник, к кому бы девочка не обратилась, ей предлагали начать учиться с «завтрашнего» дня — с того самого, который никогда не наступит. Ведь сегодня у всех были свои дела на ярмарке и не только. Ритуалы, вонзание вилок, украшение построек, молитвы, помощь с кастрюлями и прилавками, охрана, которая ничего не могла противопоставить толпе мертвецов. Ей очень хотелось поговорить с тем некромантом, что вживил в неё реликвию Хроноса. Но тот с молодым напарником-пиромагом появлялся слишком уж поздно. Они добирались в деревню, когда Анфиса оказывалась в шаге от смерти или вовсе уже была мертва, что дождаться их не получалось, где бы она ни караулила. От зомби и упырей было не скрыться. Она даже, встав ногами в ведро, как-то спустила себя в колодец.
Один раз утонула, так как не умела плавать, а в другую попытку ожившие трупы полезли за ней и туда, заглядывая буквально в каждый дом, в каждый подвал. Спасались те, кто бежал прочь.
Хотелось бы почитать фф с таким сюжетом: гг1 является низшим вампиром, находится в рабстве у хозяина, который является высшим вампиром. Хозяин богатый, имеет большой готический замок, у него есть власть и влияние среди знати, любит устраивать балы и пирушки на которые приглашает эту самую знать. Ещё любит измываться и издеваться над своими рабами, помимо гг1 у него их несколько, но гг1 самый любимый. Рабов он использует не только чтобы удовлетворять свои садистские наклонности но и для того чтобы они соблазняли и приводили к нему жертв, которыми он питается.
Ты ещё больше надавила на рану и закричала от боли Через секунду Феликс был уже около твоей раны Феликс- кровь.. Феликс снова отошёл от тебя Феликс- нет!
Феликс услышал шум за окном.. Не успел он к нему подойти.. Это был совет.. Вампир побежал на тебя, но Феликс встал перед тобой и оттолкнул этого вампира в стену Ты хватаешь Феликса за футболку и тянешь на себя Феликс падает около тебя.. Ты стала держать его за шиворот.. Вампир оттолкнул Феликса и хотел схватить тебя..
Жалость к себе стимулировала перестать быть немощной и бесполезной. В конце концов она научилась кольями убивать обоих — худощавого и громилу, так что лишал жизни её отныне сам монсеньор заклинанием. Казалось, агония наконец закончилась, а то этот лимб стал буквально её персональной преисподней за неведомые проступки. Вероятно, за те, что она собирается сейчас совершить. Пришлось принять себя такой, обновлённой и наметившей цель. Созрел новый план — сделать так, чтобы её не окрикивали и не узнавали. А то бывало, что даже сам Альберт замечал её бегущей к архиепископу. Дочь нунция взяла с собой из дома одну из своих масок «кицунэ» — демонической человекоподобной лисы о девяти хвостах, как писали дайконские легенды. А вот бестиарий-двухтомник утверждал, что это просто раса фералов — полулюдей-полулис. Это была белая объёмная маска-полусфера с рельефом зверо-человеческого лица, внутри которой дышать было довольно комфортно за счёт прорезей не только для глаз, но и в местах кончика носа и нарисованного, хитро улыбавшегося рта. Эти элементы имели чёрный оттенок, потому мелкие отверстия в них были совсем не заметны. Остальной же узор был красным — по бокам расположился рисунок языков пламени, чуть-чуть таких же линий на подбородке. Волнообразные, вытянутые щели-глаза тоже имели алую обводку, как и внутренняя часть декоративных, торчащих ввысь ушей. А ещё извилистые пламенные чёрточки симметрично располагались на лбу, окончательно дополняя рисунок нотками визуального изящества. Маскарад не прошёл удачным: её распознавали по платью да и хватали за ленты, банты, за подол, широкие рукава. В этом наряде что-либо сделать казалось немыслимым, порою попросту неудобным. Так что следующим шагом стал план избавиться от заметного наряда, чтобы совсем перестали узнавать. Догадываясь, где точно есть костюм на её рост и в котором никто не разглядит Анфису Крэшнер, она заявилась на территорию усадьбы мальчишки Ирвина. Стараясь никому не попасться на глаза, воображая себя умелой имперской шпионкой, она попыталась выведать, где его комната, где хранятся костюмы. Но внутри было столько прислуги, что ни один из вариантов пути не сработал. Не попадаться на глаза у девчонки не вышло. Благо в ней видели лишь подругу сына хозяев, пришедшую позвать того на ярмарку. Впрочем, у самого Ирвина попытаться выменять костюм или уговорить его продать не получилось. Он считал ткани слишком дорогими и что родители хватятся, если хоть один из нарядов пропадёт. Зато проговорился, что одну лямку с застёжкой плаща ему порвал Рем — видать, драка мальчишек у моста была неизбежной даже при полном отсутствии Анфисы сегодня в их компании. От шатена, мечтавшего стать генералом, зато удалось вскользь также узнать, что этот его наряд пообещали зашить на заднем дворе, как только освободится портниха. Он жаловался, что заставили сменить кафтан, а ведь пристёгивать плащ он всё равно не собирался. Мол, прихоть родителей: заставить носить на праздник идеальный костюм. Дело оставалось за малым: проникнуть на задний двор усадьбы, поймав момент, когда кафтан уже принесёт служанка, разложив на лавочке, но за ним ещё не явится портниха. С учётом, что роста Ирвин с Анфисой были одного, наряд отлично ей подошёл. Только мальчишка в сравнении с ней был полноват, но это решалось более тугим подпоясыванием. С бельевой верёвки, на которой висело высушенное на солнце после стирки бельё, были также «одолжены» тёмно-зелёные кальсоны. Так как в кафтане и девичьих чулках до середины бёдер было как-то не слишком комфортно, а теперь хоть зад был прикрыт плотной шёлковой тканью в обтяжку. Никаких неудобных юбки, бантов и всего прочего. Анфиса себя чувствовала просто идеально. VI В мальчишеской одежде, в керамической маске дайконской лисицы, с заготовленными колышками для тех, кто попытается её схватить, — она была готова. Так, по крайней мере, считала сама Анфиса, уставшая переживать жуткий день и постоянно смотреть в лицо смерти во всех смыслах фразы. Дело оставалось за книгой. Нельзя было её оставлять этому Мельхиору. Если уж она собралась священника убить, дабы тот ничего не рассказал, гримуар тем более следует спрятать подальше. Добраться до него можно было, лишь вовремя уйдя из-за стола, когда Альберт просил пойти поиграть-погулять, чтобы поговорить с Лукьяном. В его комнате девочка предусмотрительно оставила записку с советом двигаться иным путём, нежели он планировал, если ему жизнь дорога. Ведь Альберт буквально выгонял его из дому, и этому девочка мешать не должна была. Она с отцом и бабулей относила кастрюли с едой и мусор на сжигание. Дома оставались Кетли и Нана с приехавшим Климентом. Но девочка знала, что её набожная гувернантка не пропустит приезд первосвященника. Значит, именно в этот момент можно будет рвануть домой за гримуаром. Даже если на кухне окажется Кетли, уж что-то она придумает, чтобы стащить томик с полки. Между визитом архиепископа и нашествием нежити промежуток времени вполне позволял оказаться в обоих местах. И на площади совершить то, о чём до сих пор было страшно подумать, и успеть до мертвецов забежать домой. Было не так далеко, Анфиса решила ещё помчаться к набату, чтобы посильнее распугать местных. В красно-буром кафтане, зелёных плотных штанах-кальсонах и в маске кицунэ на лице девчонка с красно-рыжими волосами в сумерках рванула с наилучшей позиции прямо во время ликования после объявления праздника Лета официальным имперским и церковным. Были только она и цель, остальной мир померк. Разбег, отскок от выступов, прыжок на прилавок с почти распроданной свежей рыбой, рывок вперёд в смертоносном стремительном ударе… Отцовский кинжал крепко вонзился в самое сердце сквозь все слои ткани. Тупой по краям, но крайне острый в кончике лезвия, ритуальный нож так и остался в груди мгновенно умершего мужчины. Анфиса пыталась сделать так, чтобы тот не сильно мучился. Благо попыток отработать удар у неё хватало. Несчастный Магнус упал на спину с телеги, не успев даже схватиться за рану в груди и торчащий из неё кинжал. Издав протяжный стон, он не проронил ни слова. Лицо его выражало напоследок немыслимое потрясение, серо-голубые глаза остекленели, глядя в пустоту, видимо, где-то там старик уже приветствовал Творца, приоткрывая дверь таинства посмертной жизни, если та действительно была. А Анфиса видела в них собственное отражение. Буквально лицезрела, как невинный ангел ради высшего блага стал вмиг безжалостным убийцей. Но медлить было нельзя. Стоять и раскаиваться сейчас было совсем ни к чему. Что сделано — то сделано. Опять-таки ради всеобщего блага, ради высшей цели. Под визги и вопли, прежде чем народ успевал спохватиться и ринуться на неё, девочка ловко, отработанными путями, нырнула среди домов и по дворам ринулась прочь. Путь нападения и отхода был отработан идеально, и главное — сил и дыхания на весь этот акт ей хватило. Рядом с колокольней она склонилась, уперев руки в колени, и пыталась отдышаться. Разум старался примириться с тем, что она делала. Произошедшее едва укладывалось в голове. Грызущая совесть кое-как отступала под натиском идеи о высшей цели, сердце обливалось кровью от жалости к убиенному. Девушка буквально просила прощение у Творца и всего мира, стыдясь, ненавидя себя, но твёрдо осознавая, что иного выбора просто не было. По крайней мере, беседы с отцом убедили именно в этом. Либо она спасётся одна, убежав прочь, либо попробует спасти родных и всю деревню. А для этого требовалось не просто «принести в жертву» первосвященника, но и залезть наверх и дать набат, что она и принялась делать, кое-как придя в себя. Убийство Магнуса внесло и так большой переполох, сорвав праздник. А от громогласного перезвона побежали прочь из деревни даже те, кто оставался в домах «прошлые разы», когда девочка пыталась пробраться на колокольню. Сверху было видно всю суматоху. Некоторые бежали прямо как есть, без припасов и вещей. Другие созывали детвору, складывали вещи, запрягали телеги или складывали всё в ручные тачанки, которые за вожжи тащили руками. Звонарей на месте, разумеется, не было: все ведь в центре города до этого пели хоралы и славили ныне уже покойного первосвященника. От погони она ушла. Теперь нужно было спускаться и бежать домой за книгой. Кетли в коттедже не оказалось. Она явно тоже была где-то на площади, но время сейчас поджимало. Люди же разбегались, собирали вещи и покидали дома. Значит, как прекрасно понимала юная чародейка, и сюда вот-вот забегут Нана, Климент, бабуля и папочка. Хотя нет, они, скорее всего, будут искать её повсюду. Звать: «Анфиса! Это Буба, всеми оставленная дома, радовалась её визиту, ластясь и тихо мурча. Выхватив книгу, Анфиса тут же присела за стол, глядя на зловеще оформленный переплёт. У томика не было даже названия. Узорчатая гравировка, металлические вставки по углам в виде костяных рук, череп по центру без нижней челюсти. Хотелось, нарушив все запреты, хоть одним глазком заглянуть туда. Книги она любила. Даже очень. Сказки, романы, энциклопедии, исторические труды — всё было девочке интересно. И, пока никто не видит, рядом с любопытной кошкой, обнюхивавшей книгу, она таки открыла чёрный блестящий гримуар, грубый и неприятный на ощупь, поглядывая на выведенный текст. Он был такого тёмно-бордового оттенка, что девочка сразу решила, что писали эту книгу именно кровью. Она, засыхая, становится прямо такой, ведь нежные девичьи пальчики пару раз резались о страницы бумаги, оставляя в своих книжках мелкие пятна от капель. Взгляд привлекла одна из начальных страниц, а точнее — большой разворот с двумя пентаграммами. Первая была остроконечной, как типичная звезда мага, где были подписаны стихии — свет, огонь, вода, земля и воздух, а также сферы альтернативных источников, где, например, для друидов верхний конец означал не Свет, а Природу. А под «рогатой» пентаграммой, представляющей собой как бы перевернутый вариант первой, писалось, что удержать баланс с одной главенствующей аж над четырьмя стихиями силой крайне трудно. Потому предлагался вариант с двумя силами, главенствующими над тремя. А также список тайных источников силы. Утверждалось, что маг может сделать источником своей силы вещи, о которых классическая школа колдовства даже не догадывается. И, помимо всякого огня и воздуха, расположения к которым у одарённого чародея может и не быть, предлагалось черпать могущество из боли, страха, гнева, из ночной темноты и непроглядной бездны всеобъемлющего космоса. Текст сообщал, что любви и сострадания многим может быть недостаточно и они нередко из сильных чувств перерастают в бесполезную слёзную жалость, которая скорее забирает силы, нежели их отдаёт. Огонь вспыхнул с такой силой, что она испугалась саму себя. А страх этот, как новый источник энергии, лишь поддал жару. Ладонь с ореолом сиренево-голубого огня походила очертаниями на когтистую лапу чудовища — столь высоко задирались языки пламени от девичьих пальцев. Буба, ты видела? В «лунных» жёлтых глазах той плясало отражение завораживающего танца холодного огня. Анфиса сосредоточилась и уняла немного пламя. Начала дыхательную гимнастику, как привыкла, успокаиваясь, и то потухло совсем. На пороге слышались шаги и голоса, так что больше времени на чтение не было. Она схватила книгу и поднялась к себе, спешно собирая вещи. Надо было уезжать отсюда всем вместе. Никто не знал, что девочка уже дома, нужно было спуститься к своим поскорее, дабы её не ринулись искать, теряя столь драгоценное время. Нападение нежити уже должно было начаться с дальнего края деревни. Ты дома?! Мы тебя обыскались! Там такое творится! Я так испугалась! Маску же она уже предусмотрительно скинула в свою мешкообразную красную сумку, затягиваемую сверху шнурками с деревянными мелкими шариками в узелках. Они скрепляли переплетённые верёвки, дабы те не разошлись и не развязались. Что-то страшное идёт на деревню! Срочно в повозку! Возьми, как я, только серьги и прочие украшения, некоторую одежду на смену, оставь всяких кукол, — просила бабуля, занявшись сбором припасов с кухни. Покушение на главу Пресвятой Церкви! Прямо здесь, прямо на площади! Папа с кардиналом Квинтом отправятся с телом первосвященника в его карете в Квинтесберг. Там же уже началось… — тихо произнесла она самой себе, ринувшись в комнату. Хотелось спуститься вниз и взять с собой сыру в дорогу, но на это не было времени. Да и там туда-сюда сновали все остальные. Несколько вещичек, серёжки, скомканное в рулон платье, маска и книжка. Оружия с собой не было, только болтавшиеся на поясе отцовские ножны с обилием церковной гравировки. Кинжал-то сам остался в груди первосвященника. Взглянув на деревянные мечи, девочка покачала головой: как только такая глупость вообще могла прийти в голову. Были б они хоть из осины, как припрятанные в рукавах колышки… Вылезла наружу Анфиса через окно. Со второго этажа было не так высоко, так ещё и под ногами сперва был косой скат веранды, покрытый тёмно-синей черепицей. Отсюда прыгать было уже всего-ничего на зелёную лужайку. Разве что по спине как-то больновато ударила сумка с гримуаром и смятой в свёрток одеждой — похоже, что набрала слишком много всего. Сюда, в карету! Я найду папу, и мы уедем на карете архиепископа! Вот только на полпути Анфиса встала, как вкопанная, взглянув на себя и осознав, что, собирая вещи, так и не успела переодеться. Свой внешний вид совсем вылетел из головы. И это притом, что в комнате и в шкафах было немало зеркал, в которые она могла и посмотреться, пока набивала сумку всем необходимым. Переодеваться прямо здесь и сейчас на улице среди суеты и криков — тем более глупая затея. Зайти в тенёк за угол? В пустой дом, откуда уже убежали его обитатели? А если она чуть-чуть не успеет к отцу? Вдруг его в который раз убьют у неё на глазах. Может, он вообще уже давно спасён и действительно уехал в карете, но не броситься на его поиски девочка попросту не могла. Альберт был для неё светочем большим, чем сам император Лор де Рон Гростерн. Всё, что она сейчас делала, было именно ради него, иначе бы, спасая саму себя, она уже давно бы сбежала с книгой, как ещё друид ей велел. Но поймёт ли он, что и зачем она сделала? И сможет ли Анфиса донести суть? Они, в конце концов, днём беседовали о том, что «герой» должен убить «священника» в той выдуманной истории… Стоять в растерянности и жалеть себя, при этом ругая за забывчивость переодеться на чём свет стоит, было некогда. Застывшая девчонка в мальчишеском кафтане стремглав ринулась по улочкам, огибая разбегавшиеся со своим добром семьи. Мужчины тащили мешки и рюкзаки, женщины хватали на руки детей, а где-то вдали уже кричали об ордах живых мертвецов и вопили: «Бегите! Лицо обдало жаром: полыхала одна изба, на которую угодили случайно кем-то разбросанные или нагнанные ветром головешки, видать, ещё во время убийства архиепископа, когда все рванули кто куда и праздник был сорван. Сейчас здание было уже всё охвачено огнём, зато хорошо в ночной темноте освещало вокруг себя путь к площади. Следом послышался тонкий пронзительный визг, похожий на детский. Столь сильный, столь истошный и многоголосый. Воображение рисовало, как беспощадный огонь застал мать-одиночку с детьми прямо во время сбора вещей, преградил упавшей полыхающей балкой путь к отступлению, и даже вылезти в окна они сейчас не могли из-за разгоревшегося повсюду пламени. Девочка опять застыла на месте, теряя драгоценное время. Было вдали даже видно повозку: она ещё не уехала. Горело ещё несколько домов, так что теперь, все их обходить и вытаскивать зазевавшихся или самых жадных, решивших побольше добра захватить с собой в дорогу, да попавших в огненную ловушку?! Надо было бежать туда, к отцу, но сердце сдавливало жестокой хваткой от этих громогласных криков из горящей избы. Она буквально ощущала эту боль, словно внутри застрял какой-нибудь осколок, терзающий теперь муками совести. Глаза наполнились слезами жалости. Разум твердил отцовские слова, что приходится кем-то жертвовать ради общего блага. Анфиса это понимала, но не принимала. Слишком много получалось жертв, когда погибнуть надо было лишь первосвященнику. Она обернулась. Сени и крыльцо наполовину обрушились, из окон, словно трепыхающиеся инфернальные щупальца, тянулись крупные языки пламени. Девочка не видела ни единой возможности подойти к полыхающему дому и что-то сделать. Разве что через крышу, а для этого требовалось залезть на веранду соседнего дома, колонны которой уже тоже начало лизать хищное пламя. Не хватало ещё бежать туда, терять драгоценное время. Анфиса бросила ещё раз взор в сторону площади, попыталась загасить хотя бы собственную совесть, сжав кулаки и всхлипнув. Мертвецов видно не было, как раз шанс добраться до отца и безопасно уехать. А этих нечастных, кричащих в огне, надо было бросать, пока до повозки первосвященника не добрались орды нежити. Но сзади вновь раздался детский плач и крики о помощи. Пронзительные, звонкие, слёзные. Они болезненными лучами, словно лезвия, пронизывали её душу. Находящиеся внутри были всё ещё живы. Девочка осознала, что эти вопли отныне будут преследовать её всю её жизнь за то, что она бросила в беде нуждавшихся. И придётся бороться с собой, убеждая, что попросту ничего не могла для них сделать. Внутри разъедали противоречия. У неё была цель, никаких шагов влево и вправо. Если она собиралась медлить, то надо было хотя бы кафтан Ирвина скинуть и переодеться, а лучше вернуть, где взяла, вместе с кальсонами, вернув себе чулки и платье. Можно было стащить любимый сырок с кухни, если уж на что-то терять драгоценное время, а то в мешкообразной сумке еды никакой не было вовсе. Но сейчас она могла хотя бы попытаться искупить свою вину перед Творцом и вселенной за убийство Магнуса, спася из огня несколько детей. Решимость отозвалась дрожью по телу. Ноги помчались к соседнему дому быстрее, чем заплаканные глаза успели увидеть, как дощатый козырёк тоже начинает по своей кайме там и тут подсвечиваться огнём. Дочь нунция смекнула, что быстрее всего будет попасть наверх, опираясь по сдерживающим полукольцам оправ водостока. Затем она ухватилась за балку и повисла на ней, не в силах подняться, рухнув на спину, больно ударившись о собственную сумку. Скинув бархатную сумку с вещами, маской и книгой, она вновь полезла, несмотря на полученные небольшие мозоли. Рельеф ладони розовел, болезненно пылая от неудобного ухвата за брус, но девочка вложила всю свою волю и ярость, чтобы подтянуться и ухватиться за крышу. Благо не в платье, благо не переоделась: запрокинула ногу в обтягивающих зелёных кальсонах и уже на четвереньках стояла на козырьке, пытаясь отдышаться. А на дыхательную гимнастику времени не было. Даже толком не разогнувшись, она помчалась вперёд, перелезая на горящую избу, запрыгивая на чердак. Дверь оказалась запрета, и как бы Анфиса не звала тех, кто внутри, они, похоже, подойти к горящей, полуобвалившейся лестнице никак не могли. Даже не отвечали! Может, они уже мертвы? Надышались дымом, и она опоздала? Мысли рисовали самую неутешительную картину, но лезть обратно на крышу девчонка не стала. Она разбежалась по спуску ступенек, налетев плечом на дверцу чердака, и та треснула с гулким хрустом, однако никак не открылась. Одна из петель дала трещину по коробу, выскочив гвоздями, сам каркас затрещал, но этого было мало. А левое плечо от удара болело так, что Анфисе показалось, она его вывихнула, бережно придерживая теперь и потирая. И на всё это уходили драгоценные секунды. С сегодняшнего ли или с дней минувших в повторах, это никак не меняло сути. С яростным криком, свыкнувшись с болезненным ударом, девочка разбежалась и таки сломала хлипкую дверь чердака избы, ввалившись среди крупных щепок и обломков в нестерпимо-жаркое помещение пылающего коридора. Здесь было куда хуже, чем в бане. Каждый вдох будто был глотком пламени, недобро согревая всё внутри. По потолку струился дым, будто это какой-то перевёрнутый противоестественный водопад густо-чёрного цвета. А вдали, держась подальше от огня, женщина с младенцем в руке прижимала к себе ещё двоих перепачканных слегка сажей ребятишек в пижамах — мальчика и девочку, близнецов, как показалось Анфисе, отличавшихся по большей частью лишь стрижкой. Саму эту женщину, вроде бы, звали Руана. Анфиса с ней почти не общалась, та могла лучше знать её бабушку. А детишки тут были слишком уж маленькие, чтобы бегать в компании Ирвина, Рема и остальных, с которыми периодически шаталась дочь нунция. Она лишь помнила, что Руана была швеёй, но внутри комнат с обрушавшимися кусками прогорающих стен сейчас полыхали все ткани и мебель. Выход был перекрыт множеством поваленных балок, несмотря на то, что сама дверь прогорела и частично обрушилась. Как же ты теперь сама выберешься! Девочка в кафтане обернулась, уставившись на охваченную огнем лестницу, от языков пламени которой её недавно уберегли лишь куски двери. На них она тогда проехалась по ступеням и полу, словно на санках. А сейчас пламя усилилось, да и древесина вся прогорела. Взбираться отсюда на чердак было теперь немыслимо. И что теперь делать?! Лицо больно обжигало подбиравшимся со стен огнём. Она испугалась, что вспыхнут волосы, пригладив их правой рукой. А потом выставила руку вперёд, концентрируясь на синем огне. Пальчики слегка запылали. На подушечке каждого, по ощущениям, которые были всегда при таком колдовстве, будто бы закручивался небольшой энергетический вихрь. Она обошла женщину с детьми, приблизившись в полыхавшей прихожей, где тлели и чернели развешенные предметы одежды, и выставила ладонь, концентрируясь на собственной боли в плече. Это было единственным, что пришло сейчас в голову. Те слова из книжки, поистине бездонный источник, который девочка для себя представляла, — это все пережитые ужасы, страх за себя, за отца, за этих людей в доме, и буквально бездонный колодец полученной боли — вскрытые руки, живот, вбитый в грудь кинжал, пожирание заживо — все предсмертные муки, которые она пережила. Да сейчас ещё не в отзвуках прошлого, а самая что ни есть настоящая, дикая, пульсирующая до слёз и стонов боль вывихнутого плеча рабочей руки, которой толком даже шевелить не хотелось. Выставленная же правая, даже не будучи основной, начала сиять и разгораться синим пламенем, буквально порождая его в больших количествах. Кисть обратилась в колдовской факел, а затем девочка сделала рывок рукой вперёд, как будто пыталась сделать бросок. И пламенеющий голубой шар действительно вылетел в выбранном направлении. Недалеко, зато в красный огонь, который тут же перекрасил и поглотил.
Фф - "Вампиры" [ 2 глава ] ➶
Развлечения - 27 апреля 2024 - Новости Рязани - прошептал вампир поцеловав девушку в вошел в девушку собрала всю волю в кулак и начала пытаться насаживаться на член своего "мужа".Тот был удивлен,она проявила инициативу уже и сам двигался на. Анфиса Мёртвая. Страна: Нижневартовск, Россия. Дата рождения: 09.11.1998.
Исчезающие в ночи
- Фф - "Вампиры" [ 2 глава ] ➶
- МО РФ сообщило об уничтожении РСЗО HIMARS и Vampire
- Серия "Анфиса и Женька" - ЛитМир Club
- Ударом по украинскому аэродрому уничтожены РСЗО HIMARS, Vampire и «Град»
Фанфики по фэндому «Дневники вампира / The Vampire Diaries»
Это ты-то вампир? – засмеялся Вадик, - Ты даже крови боишься, я слышал, как твоя мама Анфисе Петровне рассказывала. Цифровой сервис Литрес предлагает скачать популярные книги в fb2, epub, txt, pdf или читать онлайн бесплатно. Лучшие книги, известные авторы, оценки и отзывы. Барселона. Общайтесь в - Одноклассники.
Drema vladimir epifancev i anfisa anfisa
| ГавМявСтайл / Анфиса и её ученики (25 глава) | Это ты-то вампир? – засмеялся Вадик, - Ты даже крови боишься, я слышал, как твоя мама Анфисе Петровне рассказывала. |
| Анфиса (хроники отчаяния) — Литературный клуб "Бумажный слон" | Внимание! Сайт может содержать материалы, не предназначенные для просмотра лицами, не достигшими 18 лет! Библиотека размещает материал на правах партнёрской программы ЛитРес. Также имеются материалы присланные или размещенные пользователями. Если материал. |
Патрацкая Н.В. Анфиса и молочный вамп
Об этом сообщает пресс-служба министерства обороны России в Telegram-канале. Помимо того, Российская армия ликвидировала пусковую установку с пунктом управления и радиолокатором зенитного ракетного комплекса С-300ПС, две радиолокационные станции "Пеликан" и П-18, две боевые машины зенитных ракетных комплексов: Hawk и "Оса-АКМ" и самолет МиГ-29 воздушных сил Украины.
Проснувшись, я протерла свои глаза руками, и открыв глаза оказалась в непонятном мне месте, это было похоже на пещеру, кажется я знаю кто принёс меня сюда и зачем, посмотрив на свои руки я обнаружила недавнюю кровь, будто этими руками совсем недавно я убила человека, кожа на руках напоминала кожу пожилых людей. Дверь заскрепела, кто-то вошёл... Я привстав направила вгзляд на дверь, это был тот вампир который заставил меня заснуть с помощью гипноза. Он осмотрел меня глазами во весь рост. Со временем голова начинала кружится от страстного взгляда смотрящего в мои глаза от одного вампира, Но его вгзляд отвлекла черноволосая девушка которая неожиданно зашла в комнату.
Удары наносились ракетными войсками, артиллерией и беспилотными летательными аппаратами. Как передавало ИА Регнум, 21 апреля официальный представитель Минобороны сообщил, что российские военные нанесли удары по украинскому военному аэродрому Днепр, уничтожив многоцелевой истребитель четвёртого поколения МиГ-29.
Главный краш 24-го сезона на ТНТ в интервью откровенно рассказал «СтарХиту» о странном даре, с теплом о любимой маме, загадочно о личной жизни и язвительно о конкуренте Максиме Левине. Как ты понял, что относишься именно к этой категории, скажем, так невиданных людей? Как это проявляется и когда почувствовал причастность впервые? Вампир — это род деятельности, человек, практикующий вампирский путь магии. Изначально всегда чувствовал в себе тягу к неизведанному, прошел множество традиций, прежде чем открыл для себя вампиризм. В детстве мог воспринимать трансцендентных сущностей, сам до конца не осознавая, что именно улавливаю. Но когда пришло время социализироваться, смирился с тем, что я «странный», люди постоянно напоминали мне об этом. Постепенно заблокировал способности в себе, но вернулся к ним, когда начал уже осознанно изучать оккультные искусства.
Как ты постигал ритуалы, может, были наставники? Первый год вообще не практиковал, а только глотал магическую литературу тоннами, меня ничего, кроме магии, не интересовало. Постепенно появилось мышление, знания ложились как по маслу, будто это было во мне всегда, но вот сейчас это наконец стало оформленным, получал невероятное количество инсайтов. Со временем полученная информация начала перерастать в силу. Вампир уже успел показать на испытаниях дерзкий характер, вступая в споры с соперниками Ты уже успел заявить, что отбираешь таланты людей.