Консерваторы были вынуждены признать факт распада Британской империи.
Последний осколок империи: как Британия отдавала Гонконг
Рассказ о Британской империи — это история о борьбе за территории, экономическом доминировании и культурном влиянии, которое продолжает ощущаться во многих уголках мира. В то время как падение империи привело к значительным политическим и социальным изменениям, её наследие по-прежнему вызывает споры и дискуссии. Этот обзор предлагает погрузиться в сложную и зачастую противоречивую историю Британской империи, исследуя её воздействие на судьбы народов и стран, которые она когда-то объединяла под своим знаменем. Следы её влияния несомненно заметны и сегодня, что делает понимание её истории ключевым для осмысления современного мира. История Британской империи: от ее возникновения до расцвета История Британской империи начинается с постепенного расширения морских и торговых путей Англии с XVI века. В эпоху Великих географических открытий английские мореплаватели искали новые земли и рынки для торговли. Со временем это привело к созданию колоний в Северной Америке, Карибском бассейне и, позднее, в Индии. Этот период стал известен как «пик солнечного цветения», когда «солнце никогда не заходило» над империей. Расцвет Британской империи отмечен мощью её флота, экономическим доминированием и культурным влиянием в мире. Основные колонии Британской империи: их значение и вклад Основные колонии Британской империи: их значение и вкладБританская империя охватывала множество колоний, каждая из которых вносила свой уникальный вклад.
Во всех ее владениях нарастали сепаратистские настроения. Да, они не выливались в восстания, но управлять становилось все сложнее, а былая мощь была уже потеряна. Ну и англичане, как люди крайне рациональные пришли к очевидному выводу, что распустить то, что не сможешь удержать гораздо выгоднее. Любые попытки сохранить империю привели бы только к бессмысленным и беспощадным войнам и экономическому краху.
История знает много попыток удержать распадающиеся империи и ни одной успешной. Чаще всего это заканчивалось не только распадом империи, но и полным уничтожением метрополии. Британцы решили, что лучше самим ликвидировать свою империю. Великобритания за время своего существования успела побывать крупнейшим из когда-либо существовавших государств.
Граждане империи очень гордились тем, что солнце в их стране никогда не заходит. Так появилось Соединённое Королевство Великобритании и Ирландии. Именно из-за них в начале 1980-х разгорелся англо-аргентинский конфликт. Аргентина продолжает оспаривать их территориальную принадлежность.
В 1851 году Великобритания была великой империей. Но постепенно она началась рушиться на глазах всего мира. Британия являлась первой индустриальной и военно-морской мировой державой. Её достижениями восхищался весь мир.
Но кроме неё в мире существовали ещё несколько великих империй. Одной из них была Франция, а другой — Российская империя. Обладая мощной экономикой и армией, Великобритания была далеко небезупречна. Внутри неё постепенно назревали реформы.
Крымская война 1854 — 1856 годов показала, что армия британцев далеко неэффективна. А восстание в Индии, происходившее с 1857 по 1858 год, пошатнуло власть британцев от Пенджаба до Бенгалии. В течение каждого десятилетия шло медленное снижение могущества империи. Началась война маори в Новой Зеландии 1860 год.
Борьба шла на протяжении 12 лет. Чтобы сломить сопротивление маори, потребовалось военное вмешательство Великобритании. Маори добились того, что они стали пользоваться большими правами, чем коренные жители Австралии, например. В 1865 году восстала ещё одна британская колония.
Взбунтовались освобождённые рабы на Ямайке. Они были недовольны нищенским существованием и отсутствием равенства. Это восстание жестоко подавил губернатор Эйр. Зачинщики беспорядков были повешены или расстреляны.
Деревни повстанцев были сожжены дотла. В 1867 году прошли беспорядки в Лондоне и Манчестере. В этом же году Доминион Канады получил полное внутреннее самоуправление, которое ему гарантировал закон о Северной Америке. В эти же годы Карлом Марксом был создан в Лондоне Первый коммунистический интернационал.
В 1869 году Великобритания ещё глубже втянулась в дела Египта. Этому способствовало открытие Суэцкого канала. А в Канаде началось восстание Красной реки. В 1880-е годы законопроект об ирландском самоуправлении потерпел неудачу, что вызвало раскол в Либеральной партии.
Профсоюзные деятели во главе с Джозефом Чемберленом бежали. Это усложнило победу либералов на выборах, которые прошли в 1895 году. Образовалась коалиция из профсоюзов с консерваторами. Ирландский вопрос так и остался нерешённым.
Противоречия продолжали дестабилизировать Великобританию. Часть политиков призывала к самоуправлению во всех четырёх странах Королевства.
Британские владения в Африке после Второй мировой войны оставались неизменными, и англичане питали надежды на "расовое партнерство" между белыми поселенцами, выступавшими в роли покровителей, и умеренными лидерами черного большинства, лишь в отдаленном будущем допуская возможность равных политических прав для представителей всех рас. Но в начале 1948 к власти в Южно-Африканском Союзе пришла Националистическая партия, которая проповедовала расовый сепаратизм и стремилась не допустить темнокожих к участию в политической жизни. Такая ориентация была принята за образец и в Родезии. Белые заняли все руководящие посты, но обещали постепенно установить равноправное партнерство с преобладающим темнокожим населением. Федерация развалилась в 1963, поскольку чернокожие лидеры, особенно в Северной Родезии и Ньясаленде, стремились немедленно достичь власти, тогда как значительная часть белого населения Южной Родезии, уверенная в своем расовом превосходстве, не желала делиться ею. С развалом Федерации у Великобритании не осталось конструктивных идей для сохранения имперской системы. Однако возникли локальные, но весьма болезненные проблемы.
Успешное восстание на Кипре привело в 1960 к признанию независимости острова. В Кении с 1952 по 1956 развернулось партизанское движение "мау-мау". В 1956 произошла англо-франко-израильская агрессия в Египет с целью установления контроля над Суэцким каналом, но страны Содружества, равно как и большинство внутрибританских политических сил, выступили против вторжения. В 1960-х годах независимость получили практически все оставшиеся колонии. Расистская Южная Родезия в 1965 самостоятельно провозгласила независимость, но не получила дипломатического признания ни со стороны Великобритании, ни со стороны мирового сообщества. Лишь в 1980 страна, переименованная в Зимбабве, где к власти пришли представители темнокожего населения, получила международное признание. Такие государства имели внутреннее самоуправление, но получили право требовать полной независимости в любое время пять государств к 1981 воспользовались этой возможностью. В 1968 лейбористское правительство разработало план эвакуации до 1971 почти всех оставшихся британских гарнизонов со Среднего и Дальнего Востока. Консервативное правительство, пришедшее к власти в 1970, продолжило политику сокращения военного присутствия Великобритании в заморских территориях.
Государство Фиджи получило независимость в 1970; Гонконг стал частью Китая в 1997. Осталось всего около дюжины небольших и малонаселенных британских колоний: Фолклендские Мальвинские острова, остров Святой Елены, Гибралтар и др. Некоторые проблемы возникают в связи с притязаниями Испании на Гибралтар и Аргентины на Фолклендские острова. Великобритания удовлетворила бы эти требования, если бы против любых изменений не выступало немногочисленное местное население. Англо-аргентинский вооруженный конфликт в Южной Атлантике апрель - июнь 1982 привел к поражению Аргентины, Фолклендские Мальвинские острова были заняты английским экспедиционным корпусом. Исторические последствия империи. В экономическом отношении Британская империя оставила после себя обширную стерлинговую зону - по существу неформальный валютный союз, по территории близкий старой империи - за исключением Канады. Стерлинговая зона возникла после того, как страна в 1931 отказалась от золотого стандарта, искусственно поддерживая ставки валютного обмена с опорой на фунт стерлингов. Существенную роль сыграл и валютный контроль, введенный Великобританией во время Второй мировой войны.
Пуританский образ индейцаврага наложил свой отпечаток на восприятие переселенцами пространства: оно для них активно, это пространство "западня ", полное подвижных и неожиданных препятствий ". Британцы создавали себе в своих владениях узкий мирок, в который не допускались никакие туземцы и который должен был бы воспроизводить английское общество в миниатюре. Однако психологическую неадекватность этого ощущения обнаруживает тот факт, что, прожив несколько лет в таких колониях, англичане, от колониальных чиновников до последних бродяг, чувствовали, попадая назад в Англию, еще больший дискомфорт.
Те, кто волей судьбы оказывался перед необходимостью более или менее близко соприкасаться с неевропейцами чего англичане избегали приобретали себе комплекс "аристократов " и тем по существу обращались в маргиналов в английском обществе. Ничего подобного не знает история никакого другого европейского народа. Любая новая территория, где селится англичанин, в его восприятии - "чистая доска ", на которой он творит свой собственный мир по своему вкусу.
Это в равной степени относится и к колонизации Америки, и к созданию ИндоБританской империи. Так, "пуритане, несмотря на свои миссионерские претензии рассматривали Америку как свою собственную страну, а ее коренных жителей, как препятствие на пути своего предопределения как американцев. Будучи пионерами, осваивавшими богатую неразвитую страну, первые американцы верили в свою способность построить общество, отвечающее их желаниям ".
Аналогичным образом и "индийская tabula rasa представлялась во всех отношениях в высшей степени подходящей, чтобы устроить там общество на свой собственный манер ". Внешне это восприятие может напоминать "дикое поле " русских, но имеется одно очень существенное различие. Русские осваивают "дикое поле ", вбирают его в себя, не стремясь ни ограничить его, ни устранить встречающиеся на нем препятствия.
Русские как бы игнорируют конфликтогенные факторы, связанные с новой территорией, и не прилагают никаких усилий, чтобы устранить их возможное деструктивное действие. Эти конфликтогенные факторы изначально рассматриваются не как внешние трудности, а как внутренние, от которых не уйдешь, но которые не подлежат планомерному устранению, а могут быть сняты только в более широком контексте деятельности народа. Англичане же, если они не могли избежать самого столкновения с тем, что порождает конфликтность - а сам факт существования туземного населения уже является для англичан конфликтогенным, ведь туземное население так или иначе препятствует реализации собственно английских представлений - то они стремились поставить между собой и местным населением барьер.
К чему приводило наличие психологического барьера между англичанами и коренным населением колоний? Эдвард Спайсер в книге "Циклы завоевания " описывает как из "политики изоляции " постепенно развивалась концепция резерваций, воплотившаяся в отношениях с индейцами Северной Америки. Изначально эта концепция выразилась в том, что с рядом индейских племен были подписаны договоры как бы о территориальном разграничении.
Но существенным в этих договорах для англичан было не определение территориальных границ напротив, они изначально игнорировали эти границы , а то, что в результате самого акта подписания договора индейское племя превращалось для англичан в некоего юридического субъекта, через что отношения с ним вводились в строго определенные и ограниченные рамки. Очевидная бессмысленность наделения индейцев статусом юридического лица при том, что никакие права дефакто за ними не признавались, параллельно навязчивым желанием англоамериканцев придерживаться даже в случаях откровенного насилия определенных ритуалов свойственных международным отношениям , указывают на то, что внешний статус индейцев имел в глазах колонистов самостоятельную ценность. Он давал возможность экстериоризировать туземный фактор, отделить его от себя и тем самым получить возможность абстрагироваться от него.
Такие сложные психологические комплексы, казалось бы, должны были остановить колонизация. А между тем англичане создали империю значительно более прочную, чем, например, испанцы, хотя последние прикладывали к созданию империи больше сознательных усилий. Значит ли это, что разгадка - в коммерческих способностях англичан?
И действительно, значительная доля справедливости есть в словах, что Британская империя являлась "коммерческой комбинацией, деловым синдикатом ". Но этого объяснения недостаточно, ибо как психологически могли сочетаться эта гипертрофированная самозамкнутость англичан гигантский размах их торговых операций, заставлявший проникать их в самые удаленные части земли и чувствовать там себя полными хозяевами? Кроме того, торговые выгоды получали главным образом жители метрополии, а они, казалось, видели в империи только лишний балласт.
Томас Маколей сетовал на то, что англичане вовсе не интересуются Индией и "предмет этот для большинства читателей кажется не только скучным, но и положительно неприятным ". Пик английской завоевательной политики на Востоке по времени первая половина XIX века совпал с пиком антиимперских настроений в Англии, так что кажется, словно жизнь на Британских островах текла сама по себе, а на Востоке, где основным принципом британской политики уже стала "оборона Индии " - сама по себе. Англичане уже словно бы свыклись с мыслью о неизбежности потери колоний и даже желательности их отпадения, как то проповедовали экономисты Манчестерской школы.
Однако с выводами спешить не надо, эта апатия имела и оборотную сторону. Узнав о коварстве и жестокостях полководца У. Хастингса, английское общественное мнение поначалу возмутилось, однако гнев прошел быстро, и Хастингс был оправдан парламентским судом.
Осуждать его англичане не хотели. Я повторяю, это не лицемерие; если бы противоположность идей и чувств осознавалась бы - игра была бы проиграна; залог успеха - бессознательность. В этом смысле показательно высказывание Дж.
Фраунда о том, что Британская империя будет существовать даже несмотря на "глупость ее правителей и безразличие ее детей ". Здесь мы имеем дело с выражением противоречивости внутренних установок англичан. Англичане осваивали весь земной шар, но при этом стремились абстрагироваться от всего, что в нем было неанглийского.
Поскольку такой образ действия практически невыполним, колонизация волейневолей связана с установлением определенных отношений и связей с внешним неанглийским миром, то выход состоял в том, чтобы не замечать само наличие этих связей. Для англичан Британских островов это означало не замечать наличие собственной империи. Действовать в ней, жить в ней, но не видеть ее.
Так продолжалось до середины XIX века, когда не видеть империю далее было уже невозможно. Модели народной колонизации в принципе внеидеолоичны. Они связаны с восприятием народом осваиваемого им пространства и отражают психологически комфортный образ действия, свойственный той или иной культуре.
Это - модели действия человека в мире, адаптации, в том числе и психологической, человека к миру и адаптирования им внешней среды применительно к своему образу восприятия этой среды. Они могут обретать соответствующее ценностное обоснование постфактум, а могут и вообще без него обходиться. Сложная и многоэтапная "драма ", связанная с освоением новой территории, является реализацией внутрикультурного конфликта и обеспечивает для этноса максимально возможную психологическую комфортность в процессе достижения определенной цели.
Однако в культуре народа должны быть представления, которые обосновывали бы силу экспансии. Англичане могли как бы не замечать империю, но очевидно, что была некая мощная сила, которая толкала их к ее созданию и сохранению. При наличии всех психологических трудностей, которые несла с собой британская колонизация, абсолютно невозможно представить себе, чтобы она имела лишь утилитарные основания.
А если так, то мнение о внерелигиозном характере Британской империи ошибочно и вызвано тем, что до XIX века миссионерское движение не было значимым фактором британской имперской экспансии. Приходится только удивляться тому, что все исследователи, за очень редким исключением, отказывали ей в какомлибо идеологическом основании. Но так ли это?
Если миссия была неимоверно затруднена психологически, то это не значит, что ее не хотели. Не мочь не означает не хотеть. И если стимулом к созданию империи было мощной религиозное основание, то ни из чего не следует, что внешне это будет проявляться таким уж прямолинейным образом.
Имперские доминанты получали в сознании англичан достаточно причудливое выражение. Следует ожидать, что и их религиозные основания имеют сложную форму. Очень многие смотрели на Британскую империю как на "торговый синдикат ", но в ее истории не было ни одного периода, по отношению к которому это определение было бы справедливо.
Можно лишь сказать, что Британская империя, корме всего прочего была и "торговым синдикатом ". Более корректно было бы говорить о "прирожденном альянсе между религией и торговлей в конце XVI - начале XVII веков, который оказал глубокое влияние на то, что в один прекрасный день было названо Британской империей. Между религией и торговлей существовала тесная связь.
Торговцы и моряки верили, что они являются орудием Проведения. Благочестивые замечания, встречающиеся в вахтенных журналах, удивляют современного читателя как нечто, совершенно не относящееся к делу... Но в XVII веке эти комментарии были выражением настроения эпохи ".
Так например, при основании в 1600 году ОстИндийской компании отбором капелланов для нее занимался сам ее глава Томас Смит, известный как человек примерного благочестия. Он обращался в Оксфорд и Кембридж для того, чтобы получить рекомендации. Кандидаты должны были прочитать испытательную проповедь на заданные слова из Евангелия служащим компании.
Эти деловые люди были знатоками проповедей, они обсуждали их со знанием дела не хуже, чем профессиональные доктора богословия. При отборе капелланов имелась ввиду и цель миссии. Необходимость обращения язычников в протестантизм была постоянной темой английских дискуссий о колонизации.
Однако, несмотря на значительный интерес общества к вопросам проповеди, в реальности английская миссия была крайне слабой. Попытаемся понять причину этого, обратившись к истории формирования концепции Британской империи. Важно отметить, что для того, чтобы понять ценностное основание той или иной империи, мы должны обращаться к ее зарождению, к той ценностной доминанте, которая дала ей импульс.
На это можно было бы возразить, что этот первоначальный импульс мог восприниматься рядом последующих государственных деятелей как анахронизм. Но новые веяния зачастую грозили фатальным образом разрушить логику имперского строительства. И эта логика сохранялась порой уже не в силу личных ценностных ориентаций конкретных государственных деятелей, а благодаря их "шестому чувству " - ощущению целостности и последовательности имперского строительства.
Что же касается английского понимания слова "империя ", как оно сложилось в начале XVI века, то здесь нас ждут большие неожиданности. Это концепции "страны ", "сообщества ", "империи " и "нации ". Изменение значений слов происходило главным образом в XVI веке.
Эти четыре слова стали пониматься как синонимы, приобретя смысл, который, с небольшими изменениями, они сохранили и в последствии и который совершенно отличался от принятого в предшествующую пору. Они стали означать "суверенный народ Англии ". Соответственно изменилось и значение слова "народ ".
Слово "страна " country , первоначальным значением которого было "county " - административная единица, стало синонимом слова "nation " и уже в первой трети XVI века приобрело связь с понятием "patrie ". В словаре Томаса Элиота 1538 год слово "patrie " было переведено как "a countaye ". Слово "commonwealth " в значении "сообщество " стало использоваться в качестве взаимозаменяемого с терминами "country " и "nation ".
С понятием нация начинает тесно связываться и понятия "империя ". В средневековой политической мысли "империя " была тесно связана с королевским достоинством. Понятие "империя " лежала в основе понятия "император ".
Император обладал суверенной властью внутри его королевства во всех светских делах. Это значение было радикальным образом изменено в Акте 1533 года, в котором понятие "империя " было распространено и на духовные вопросы и использовано в значении "политическое единство ", "самоуправляющееся государство, свободное от каких бы то ни было чужеземных властителей ", "суверенное национальное государство ". При этом бытие Англии в качестве "нации " было непосредственным образом связано с понятием "представительского управления ".
Представительство английского народа, являющегося "нацией " символическим образом возвышало его положение в качестве элиты, которая имела право и была призвана стать новой аристократией. Здесь для нас чрезвычайно важно сделать следующие замечания. При этом, поскольку понятия "нация ", "сообщество ", "империя " являются в этот период фактически синонимичными, но "представительское управление " как "способ действия " следует рассматривать как присущий им всем.
В этот же ряд понятий следует ввести и "англиканскую церковь ". Ей так же присущ атрибут "представительское управление " - что выразилось в специфике миссионерской практики англичан. Причем данный способ действия в сознании англичан приводит к возвышению над всем окружающим миром и логически перерастает в атрибут "образа мы ".
На раннем этапе он трактовался как религиозное превосходство, затем как одновременно превосходство имперское "лучшая в мире система управления народами " и национальное. Затем он стал пониматься как превосходство социальное. Но каждый из этих случаев более сложен, чем это кажется на первый взгляд.
Так и знаменитый британский национализм, поражавший всю Европу, в действительности далеко отстоял от того, что обычно понимают под этим понятием, которое было очень сложным психологическим комплексом. В XVI веке тесно закрепляется связь протестантской веры с Англией, и как с суверенным политическим союзом , и как с империей. В "Законах церковной политики " Ричарда Хюкера читаем: "Каждый, кто является членом общества commonwealth , является членом англиканской церкви ".
В 1559 году будущий епископ Лондонский Джин Эйомер провозгласил, что Бог - англичанин и призвал своих соотечественников семь раз в день благодарить Его, что они родились англичанами, а не итальянцами, французами или немцами. Джон Фокс писал в "Книге мучеников ", что быть англичанином означает быть истинным христианином: английский народ избранный, выделенный среди других народов, предпочитаемый Богом. Сила и слава Англии необходима для Царствия Божия.
Триумф Протестантизма был национальным триумфом. Идентификация Реформации с "английскостью " вела к провозглашению Рима национальным врагом и исключением католиков из английской нации. Епископ Латимер первым заговорил о "Боге Англии ", а архиепископ Краимер связал вопросы вероучения с проблемой национальной независимости Англии и ее национальных интересов.
Итак, национализм того времени определялся не в этнических категориях. Он определялся в терминах религиознополитических. Он был связан с идеями самоуправления и протестантизма.
Эти два последних понятия также были непосредственным образом связаны с понятием "империя ", то есть самоуправления в религиозных вопросах. Таким образом мы видим, что британская империя имела религиозную подоплеку, сравнимую по своей интенсивности с Российской империей. Действительно, та центральная идея, лежащая в основании любой империи всегда имеет религиозное происхождение, и, каким бы образом она ни проявлялся внешне, она может быть выражен словами пророка Исайи: "С нами Бог, разумейте, народы, и покоряйтесь, потому что с нами Бог " Исайя, 7, 1819.
Другое дело, что иногда с течением времени это основание забывается, а те следствия, которые из него вытекают воспринимаются как самостоятельные феномены. Необходимо понять, в какие комплексы могут вылиться изначальные религиозноценностные основания, распознать их в исторической действительности иного времени и понять, какое влияние данные комплексы оказывают на действие народа в последующие эпохи. После того, что мы сказали о религиозных комплексах англичан, легко понять, почему проповедь протестантизма в его английском варианте была затруднена.
Ведь английский протестантизм был тесно переплетен с понятием "нация ", "национальная церковь ". Британская империя несла с собой идею самоуправляющейся нации. Именно поэтому, очевидно, английские купцы, националисты и меркантилисты, проявляли значительную осведомленность в вопросах теологии.
Однако только в XIX веке появились идеи, позволяющие распространять понятие национальной церкви на другие народы. Был провозглашен отказ от "эклесиоцентризма ", то есть от установления по всему миру "институциональных церквей западного типа ". Венн и Р.
Андерсон разработали концепцию самоуправляющейся церкви. Идея состояла в необходимости отдельной автономной структуры для каждой туземной церковной организации. Одна из основных целей миссионерской активности должна быть определена в терминах "взращиваемой церкви ".
Однако эта стратегия подразумевала по сути "выращивание " скорее нации, чем церкви, что создавало, в свою очередь, новые проблемы. Последнее обстоятельство должно было вызвать определенный перенос понятий и акцентов. Действительно, именно в это время в сознании англичан все более отчетливо проявляется представление, что они всюду несут с собой идею свободного управления и представительских органов ", что в целом коррелировало с концепцией самоуправляющейся церкви.
Однако в это время наблюдается рост расистских установок, чего почти не было раньше. Так слово "ниггер " стало употребляться в отношении индийцев только с 40-х годов XIX века. Английский историк, утверждая, что англичане в Индии не "индизировались ", уточняет, " в отличии от первых завоевателей ".
Действительно, стремление передать свои ценности другим народам подразумевало психологический контакт с ними. Но тут же давал ощущать себя психологический барьер. А вслед за ним возникало ощущение, что "вестернизация - опасное занятие.
Возможно, неевропейцы вовсе не были потенциальными английскими джентльменами, которые лишь подзадержались в своем развитии, а расой чуждой по самому своему существу ". Целью действия ценностной доминантой было провозглашено то, что до сих пор было условием действия, атрибутом человека, без чего человек просто не был полноценным человеком. Перенесение данной парадигмы в разряд целей вело к ее размыванию и угрожало самой парадигме империи в сознании англичан.
США рухнут, как Британская империя
Уже тогда была создана специальная комиссия, обсуждавшая вопрос возможного отхода от британской короны. Другая комиссия в 1995 году посоветовала стране идти по пути парламентской монархии. Меняющееся положение дел в мире и ситуация, когда цветное население имеет возможность не просто заявить о своих правах, а даже пойти в атаку, видимо, убедили правительство в том, что перемена будет воспринята положительно миром. Влияние британской короны угасает, но нельзя сказать и то, что за Барбадосом обязательно последуют другие государства. Однако отказ Барбадоса от монархии усилит сторонников аналогичной меры в странах Карибского бассейна. Премьер-министр Ямайки Эндрю Холнесс выступает за провозглашение страны республикой. Он уже поддержал решение барбадосцев и допустил, что оно может стать примером для его соотечественников. К тому же о выходе Барбадоса из Содружества речи точно не идет, а значит, все выгоды от нахождения в британской орбите влияния сохранятся.
Есть и определенные налоговые льготы. Присутствие английских законов способствует тому, что иностранцы банкам здесь доверяют и вкладывают в них свои деньги, а также в недвижимость. А иначе как таким способом и с помощью туризма Барбадосу развиваться трудно», — говорит главный научный сотрудник Центра латиноамериканских исследований Института всеобщей истории РАН Андрей Щелчков.
Но как достигнуть этого? Ясно, [52] что этого нельзя достигнуть методами восемнадцатого века. Так вот: - Кто говорит о методах восемнадцатого века? Методы двадцатого века означают развитие промышленности в колониях и рост благосостояния народа путем повышения его жизненного уровня, путем его просвещения, путем его оздоровления, путем обеспечения ему компенсации за его сырьевые ресурсы. Все мы наклонились вперед, стараясь не проронить ни слова из этой беседы.
Гопкинс улыбался, адъютант Черчилля, коммодор Томпсон помрачнел и был явно встревожен. У самого премьер-министра был такой вид, как будто его сейчас хватит удар. Я считаю, что мы не можем вести войну против фашистского рабства, не стремясь в то же время освободить народы всего мира от отсталой колониальной политики. Как вам известно, в 1946 г. А кроме того, они уже располагают современными санитарными условиями, современной системой народного образования; неграмотность там неуклонно снижается: - Какое бы то ни было вмешательство в имперские экономические соглашения недопустимо. Дело мира требует равенства народов, и оно будет осуществлено. Равенство народов подразумевает самую широкую свободу торговой конкуренции. Станет ли кто-нибудь отрицать, что одной из главных причин возникновения войны было стремление Германии захватить господствующее положение в торговле Центральной Европы?
Спор на данную тему между Черчиллем и отцом не мог привести ни к чему. Разговор продолжался, но премьер-министр снова начал овладевать им. Черчилль говорил уже не отдельными фразами, а целыми абзацами, и с лица коммодора Томпсона начало сходить встревоженное, мрачное выражение. Премьер-министр говорил все увереннее, его голос снова заполнял комнату. Однако один вопрос остался без ответа; он не получил ответа и на, следующих двух конференциях, на которых встретились эти люди. Индия, Бирма были живым упреком англичанам. Сказав о них вслух однажды, отец и впредь напоминал о них англичанам, бередя своими сильными пальцами раны их больной совести, подталкивая, подгоняя их. Он поступал так не из упрямства, а потому, что был убежден в своей правоте; Черчилль это знал, и именно это беспокоило его больше всего.
Он ловко перевел разговор на другое, так же ловко втянул в него Гарри Гопкинса, брата, меня - всех нас, лишь бы только увести отца от этой темы, не слышать его высказываний по колониальному вопросу и его настойчивых, раздражающих рассуждений о несправедливости преференциальных имперских торговых соглашений. Был уже третий час ночи, когда английские гости распрощались. Я помог отцу добраться до его каюты и уселся там, чтобы выкурить с ним по последней папиросе. На этот счет не беспокойся. Мы с ним прекрасно поладим. Я полагаю, что мы еще поговорим об Индии более основательно, прежде чем исчерпаем эту тему. Мы поговорим обо всем этом. Не упускай из виду одно обстоятельство.
Он идеальный премьер-министр военного времени. Его основная, единственная задача заключается в том, чтобы Англия выстояла в этой войне. Но заметил ли ты, как он меняет тему, когда речь заходит о какой-нибудь послевоенной проблеме? Щекотливые для него. У него идеальный склад ума для военного руководителя. Но чтобы Уинстон Черчилль руководил Англией после войны? Нет, не будет этого. Жизнь показала, что в этом вопросе английский народ согласился с отцом.
На следующее утро, часов в одиннадцать, премьер-министр снова явился в капитанскую каюту «Августы». Он просидел у отца два часа, занимаясь Хартией. В течение этих двух часов я несколько раз входил в каюту и ловил налету обрывки разговора; при этом я все старался понять, каким образом Черчилль сумеет примирить идеи Хартии с тем, что он говорил накануне вечером. Думаю, что он и сам этого не знал. Хартия была его детищем с того самого момента, как она была задумана в Вашингтоне; он вылетел из Вашингтона с рабочим проектом окончательного ее текста в портфеле; весь мир знает, как велико было и остается значение этой декларации. И, конечно, не он и не отец виновны в том, что она так плохо выполняется. Во всяком случае, работа над редакцией отдельных формулировок продолжалась до завтрака; затем премьер-министр и его помощники вернулись на свой корабль. После завтрака отец занимался почтой и законопроектами конгресса, требовавшими его внимания: самолет в Вашингтон вылетал в тот же день.
Утро 16 августа в Калькутте началось с протестного шествия. Оно анонсировалось как мирное, но быстро переросло в потасовку. Многие протестующие пришли на митинг с оружием. Остальные вломились в магазин в районе Чоурингхи, где продавались пистолеты и винтовки. Полиция никак не препятствовала действиям мародеров. Улицы заполонили толпы с флагами Мусульманской лиги. Кроме пистолетов протестующие вооружались дубинками, кинжалами и мечами. Раздавались крики: «Покажем, что такое Пакистан! По всему городу начались погромы и пожары. Всего с 16 по 19 августа в Калькутте погибли от пяти до 10 тысяч человек, а еще 15 тысяч получили ранения.
Мнения исследователей о том, какая религиозная группа пострадала больше, расходятся. Ашок Митра в основном описывает агрессию мусульман, в отчете вице-короля Уэйвелла упоминалось о том, что большинство жертв исповедовали индуизм. Историк Клод Марковиц высказывает противоположную точку зрению и констатирует, что чаще всего участники беспорядков атаковали мусульман из низших социальных слоев. Почти все обеспеченные индуисты успели покинуть свои дома до того, как к ним вломились протестующие. Вероятно, изначально погромы начали выступающие за разделение мусульмане. Однако затем индуисты, составлявшие более 70 процентов населения Калькутты, начали проявлять ответную агрессию в отношении мусульман. Кроме хаотичности охватившего Калькутту насилия исследователи выделяют и еще одну его особенность: крайнюю жестокость участников беспорядков. Новыми для Калькутты стали не сами зверства, а их беспрецедентные масштабы». Писатель Нирад Чаудхури, который находился в Калькутте, когда начались беспорядки, рассказывал , как толпа индуистов заставила подростка раздеться догола, чтобы по обрезанию узнать, мусульманин ли он. Когда их подозрения подтвердились, мальчика бросили в пруд и удерживали под водой с помощью бамбуковых прутьев, пока он не утонул.
На следующий день, 17 августа, армия вошла в город, но навести порядок по-прежнему не получилось. Свидетели рассказывали , что полиция ничего не предпринимала, чтобы подавить бунтовщиков, а иногда даже сама провоцировала конфликты. Только за сутки пожарная служба ответила на 900 вызовов, но во многих случаях ее сотрудникам не удалось добраться до места возгорания из-за агрессивных толп. Мирные жители в основном прятались у себя или у знакомых и надеялись, что до них не доберутся протестующие. От инфраструктуры города остались руины. Рынки и магазины не работали, телефонные линии вышли из строя, трамваи и поезда тоже не функционировали. Но теперь в наступление перешли уже индуисты. Они творили не менее ужасные вещи и действовали не менее жестоко, чем мусульмане. Ситуация улучшилась только 19 августа — военные установили частичный контроль. Но даже тогда продолжали возникать отдельные вспышки насилия».
Калькуттские беспорядки заставили некоторых политиков пересмотреть свои взгляды о территориальной целостности независимой Индии. Некоторые члены Конгресса, которые раньше настаивали на недопустимости разделения, теперь пришли к выводу, что, лишь образовав два отдельных государства, смогут избавиться от Джинны и Мусульманской лиги. Британцы, поняв, что больше не контролируют ситуацию, решили ускорить процедуру предоставления независимости. Вице-король Уэйвелл нанес визит в Калькутту, встретился с Ганди и Неру и настойчиво призвал лидеров Конгресса принять требования оппонентов. Затем Ганди провел переговоры с Джинной и согласился пойти на серьезную уступку. Раньше Конгресс отказывался признавать, что Мусульманская лига представляет интересы всей своей религиозной группы. Теперь же Ганди подтвердил, что партия Джинны обладает первостепенным правом делать политические заявления от имени всех жителей Индии, которые исповедовали ислам. Все его действия после убийств в Калькутте направлены на поощрение Мусульманской лиги и на то, чтобы подтолкнуть нас к согласию с ними». Разные стороны разошлись в мнениях о том, кого считать главными виновниками калькуттских погромов. Британская администрация возложила ответственность и на индуистов, и на мусульман, поскольку лидеры обеих партий, предположительно, манипулировали народными массами в своих целях, а их последователи охотно предались неконтролируемому насилию.
Важную роль, по мнению европейских исследователей, сыграл и тот факт, что в погромах активно участвовали «криминальные элементы». Позиция Индийского национального конгресса заключалась в том, что в трагедии виновата Мусульманская лига и конкретно — один из ее лидеров, ближайший помощник Джинны Хусейн Шахид Сухраварди. Эту версию косвенно подтверждали два факта. Во-первых, в начале беспорядков Сухраварди и его соратники расположились в главном полицейском управлении, что не позволило комиссару-британцу разобраться в обстоятельствах конфликта непредвзято и без предубеждений. Во-вторых, выступая перед толпой последователей численностью не менее 100 тысяч человек, Сухраварди заявил , что принял меры, чтобы «сдержать» полицию. Многие собравшиеся могли воспринять его слова как карт-бланш на насилие и мародерство. Представители Мусульманской лиги, наоборот, утверждали , что индуисты ухватились за возможность использовать День прямого действия как провокацию и «преподать мусульманам урок». На обвинения против Сухраварди его защитники утверждали, что в главном управлении он расположился, чтобы следить за действиями полиции и вовремя помогать, а не препятствовать им. Поскольку никаких записей выступления Сухраварди перед протестующими не сохранилось, оказалось невозможно доказать, что он косвенно или напрямую призывал к насилию. Вероятно, Мусульманская лига решила, что если у нее получится разгромить Калькутту, то она сможет претендовать на включение всей Бенгалии в состав независимого Пакистана.
В Калькутте жило меньше мусульман, чем индуистов, что сделало бы успех еще более убедительным». К похожему выводу пришел историк Клод Марковиц: «Беспорядки представляли собой сражение за право контролировать Калькутту. Организовывая крупные демонстрации, занимая центральные площади и используя доступные правительственные ресурсы, бенгальское отделение Мусульманской лиги пыталось заявить свои права на Калькутту как на столицу Бенгалии, которая вошла бы в состав Пакистана. Вероятно, Лига не стремилась к резне такого масштаба, но ее сторонники охотно применяли насилие для достижения своих целей. И хотя насилие меньшинства против большинства может показаться иррациональным, многие мусульмане считали индуистов трусливыми и изнеженными, поэтому не сомневались в своем превосходстве. Для индуистов же беспорядки стали возможностью показать свою силу и предотвратить доминирование мусульман. Резня произошла из-за столкновения двух сил, компромисс между которыми оказался невозможен». За масштабы насилия те события прозвали «неделей длинных ножей» — по аналогии с «Ночью длинных ножей», политической чисткой Гитлера в штурмовых отрядах. Убийства и разрушения в Калькутте стали поворотным моментом для переговоров о порядке предоставления независимости Индии. К началу 1947 года риторика лидеров Конгресса, прежде выступавших за образование единого государства, претерпела кардинальные изменения.
Надежд на преодоление разногласий почти не осталось после выступления британского премьера Клемента Эттли в феврале 1947 года — тот дал индуистам и мусульманам время примириться до июня 1948-го. Если же до тех пор партии так и не договорятся о том, как сформировать общее правительство и законодательный орган, то метрополия собиралась «передать власть таким образом, который покажется наиболее разумным и лучше всего будет соответствовать интересам индийского народа». Куда спешил лорд Маунтбеттен Историк Н. Раджуркар отмечает , что обстановка в Индии к моменту выступления Эттли стала «крайне взрывоопасной». В марте 1947 года дядя жениха будущей королевы Елизаветы Виндзор Филиппа Маунтбеттена лорд Луис Маунтбеттен вступил в должность последнего в истории вице-короля Индии. Именно ему предстояло осуществить передачу власти и как можно скорее свернуть все колониальные институты. Сопровождавший Маунтбеттена лорд Исмей сравнил Индию с «судном посреди моря, палуба которого охвачена огнем, а трюм заполнен порохом». Выступление Эттли с назначением дедлайна убедило тех членов Конгресса, которые до сих пор сомневались в целесообразности разделения, в том, что других вариантов не осталось. В начале марта 1947 года рабочий комитет Индийского национального конгресса принял резолюцию с требованием разделить провинцию Пенджаб на зоны с мусульманским и индуистским населением. Такие действия партии косвенно подтверждали, что она уже начала готовиться к разделению не только отдельных регионов, но и всей Индии.
Вероятно, в тот период Ганди еще оставался последним влиятельным противником превращения колонии в два государства, но уже в июне 1947-го на заседании Конгресса в Бомбее он согласился, что «было бы неправильно отказываться от резолюции по поводу разделения или вносить в нее какие-то изменения». Новый вице-король Индии лорд Маунтбеттен после встречи с Мухаммадом Али Джинной описал лидера Мусульманской лиги как «типичного психопата». Поскольку в Лондоне всё больше опасались, что конфликт религиозных групп перерастет в гражданскую войну, задача родственника королевской семьи в колонии свелась к тому, чтобы убедить всех участников процесса, что разделение — единственный вариант выхода из кризиса.
Который предоставил определенную степень самоуправления Индийскому субконтиненту. Этот акт был, возможно, самым значительным поворотным моментом в истории британской администрации в Индии. Партия противников закона не скупилась на слова в своей оценке акта. Не успокоился и Махатма Ганди, бывший член партии Конгресс. Юрист, получивший образование в Лондонском университете, Ганди был лицом и лидером индийского национализма. Организовав три кампании за независимость в 1920—22, 1930—34 и 1940—42 годах. Идеи Ганди о ненасильственном национализме находили отклик у людей не только в рамках жесткой кастовой системы Индии. Но и в Великобритании, Европе и во всем мире. Борьба за независимость Индии активизировала колонии по всей империи. Одна за одной, колонии объявляли независимость. Эта модель будет наблюдаться по всей Британской империи сразу после войны. Суэцкий кризис Кризис 1956 года стал знаковым событием в послевоенной истории. Конфликт подвел черту в роли Великобритании как одной из крупнейших мировых держав. Кризис возник, когда Египт национализировал Суэцкий канал.
Новости исторического факультета
Британская империя (British Empire) – крупнейшая империя в истории человечества, в период между Первой и Второй мировыми войнами занимала до четверти всей земной суши. Именно признание Великой Британской империей Pax Britannica своего подчинения новоявленному лидеру стало изначальной точкой постепенного завершения первой холодной войны XX века Америки против Англии и начала формирования современного англосаксонского. Британская империя рухнула вместе с ее колониальной системой, и попытки возродить ее обречены на провал, пишет Spiked. В период распада Британской империи советская политика была направлена на поддержку сил, способствовавших ее распаду. Развернулся процесс распада колониальной системы империализма, составной частью которого явилось крушение английской колониальной империи.
Вызов Испании
- БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ
- Последний осколок империи: как Британия отдавала Гонконг
- Дмитрий Евстафьев: Американоцентричный мировой порядок уходит
- Распад Британской колониальной империи
- Может ли Британия распасться на отдельные субъекты
- Cодержание
Как и когда пала британская империя
Британская империя, некогда контролировавшая большую часть планеты, сейчас сократилась фактически до одних Британских островов. autonomous communities within the British Empire, equal in status, in no way subordinate one to another in any aspect of their domestic or external affairs, though united by a common allegiance to the Crown, and freely associated as members of the British Commonwealth of Nations. БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ (The British Empire), Великобритания и её заморские владения. Британская империя сожмется до размеров территории откуда пошло расширение империи над которой никогда не заходило солнце.
Последний осколок империи: как Британия отдавала Гонконг
Начавшийся 75 лет назад распад британской колониальной империи продолжался 25 лет. «Распасться на отдельные субъекты страна не может, но опасения, которые выражает министр Уэльса, имеют под собой некие основания. Британская империя в новейшей истории развалилась с выходом из нее Индии, поэтому заголовок является спорным. БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ (British Empire) – крупнейшая империя в истории человечества, в период между Первой и Второй мировыми войнами занимала до четверти всей земной суши.