С Родионом Щедриным Майя Плисецкая была знакома несколько лет, но вступать с ним в близкие отношения балерина не спешила. История с дочерью Майи Плисецкой началась в 1999 году. Прощание с Майей Плисецкой, которая ушла из жизни 2 мая на 90-м году жизни, состоится в Германии в кругу только родных и близких. Майя Плисецкая с отцом Михаилом Плисецким и матерью Рахилью Мессерер.
Майя Плисецкая: почему «неправильная балерина» всю жизнь не могла заснуть ночами
Майя Плисецкая еврейка история жизни Майя Плисецкая родилась в большой еврейской семье. Мировые новости» Новости России» Артисты Большого театра вспоминают Майю Плисецкую. С Родионом Щедриным Майя Плисецкая была знакома несколько лет, но вступать с ним в близкие отношения балерина не спешила.
Студент ГИТИСа Сослан Коцлов представил премьеру в Цхинвале
Майя Плисецкая – последние новости. 2 мая 2015 года скончалась великая русская балерина Майя Плисецкая. 23.02.2021 Биография Майи Плисецкой о главном Майя Михайловна является знаменитой на весь мир русской балериной, еще она была актрисой и хореографом.
СМИ: скончавшуюся 6 лет назад Майю Плисецкую до сих пор не похоронили
Она появилась на свет рыжая, как морковка, и зеленоглазая, как маленькая нимфа. Разумеется, она не могла быть как все… Ходили слухи, что она — английская шпионка, что мужчин меняет с той же страстью и легкостью, как танцует на сцене Большого театра, и, наконец, что ее брак с Родионом Щедриным — всего лишь выгодный альянс балетной примы и композитора. О жизни Майи Плисецкой и о ней самой столько всего написано!
Звучал уже третий звонок, и опоздавшие зрители пробирались на свои законные места, а я все тыркался в запертые двери. Потом меня долго преследовал один и тот же сон: я в пустом театре, звучит увертюра, а я никак не могу попасть в зал, где сейчас должен начаться главный спектакль в моей жизни. И все, что мне дано увидеть, — это только гаснущие огни люстры в какой-то полуоткрытой створке немедленно захлопнувшейся двери.
Я поднялся на свой четвертый ярус. Там было душно и тесно. Я бросил на пол сумку, которая была со мной. А когда совсем потушили свет, встал на нее на колени. Теперь я мог видеть не только оркестровую яму и край сцены, но и кусок золотого занавеса, подсвеченного огнями рампы.
Потом все погрузилось в кромешную тьму, под музыку занавес торжественно двинулся в разные стороны, открывая вид на пустоватую сцену с падающим бутафорским снегом, железнодорожными фонарями и группой артистов, которые что-то старательно выделывали ногами, изображая светское общение на вокзальном перроне. А потом я увидел ее. Мне даже показалось, что мой рассказ ее немного расстроил. Полагаю, что за свою жизнь она слышала что-то подобное не один раз. Все эти чужие инфантильные переживания оставляли ее в лучшем случае равнодушной.
В худшем — раздражали. То, что я так долго и любовно описывал, принадлежало ее давнему, глубоко спрятанному и уже почти забытому прошлому. А прошлое ее совсем не интересовало. Вот ни в каком виде! Она никогда им не жила, не дорожила и, похоже, не очень-то любила.
Как все звезды, вышедшие на пенсию, она отдала ему дань, написав свою страстную и пристрастную исповедь «Я, Майя Плисецкая», а спустя тринадцать лет даже присовокупила к нему еще что-то вроде обличительного постскриптума «Тридцать лет спустя». Но это было вынужденное занятие от невозможности чем-то еще занять себя, идущее от этой ее извечной жажды справедливости и чувства собственной правоты, которую уже никто не пытался опровергнуть, но и не спешил подтвердить. Всей правды она сказать не могла, но и та, которую выдала в писательском запале, задела многих. Обиделась родня, которую она не пощадила, особенно девяностолетнюю тетку Суламифь Мессерер. Обиделись бывшие товарки по Большому театру за иногда небрежный, насмешливый тон.
Обиделось семейство Катанян за отсутствие ожидаемого панегирика в адрес Лили Брик. Точнее других резюмировала балерина Наталья Макарова, поклонница и почитательница М. Понимаете, до этой книги мы думали, что она богиня. А теперь знаем, что она такая же, как и мы». И все-таки нет!
Непредсказуемая, изменчивая, пристрастная, заряжающая всех вокруг своей неистребимой энергией, этим электричеством отчаянья и надежды. Где бы она ни появлялась, все взгляды прикованы к ней. Что бы ни говорила, всегда воцарялась какая-то предобморочная тишина, будто это не балерина, а пифия пророчествует и колдует прямо перед телекамерами. Сама М. Мол, ну что опять от меня все хотят?
В смысле не ждите от нее каких-то философских прозрений и открытий. Любые восторги в свой адрес мгновенно гасила иронией или находчивой шуткой. Из всех слышанных комплиментов чаще всего цитировала слова академика П. Капицы, сказавшего ей после просмотра фильма-балета «Болеро» в Доме ученых: «Майя, таких женщин, как вы, в Средние века сжигали на площади». Ей нравилось играть с огнем.
Она сама была огонь. И ее непокорные кудри, полыхавшие в молодые годы рыжим костром, способны были опалить любую самую скучную классику, поджечь самый рутинный спектакль, озарить самую унылую жизнь. Может быть, поэтому ее любили так, как не любили никого и никогда из наших балетных звезд. Она была нашей свободой, гордостью, enfant terrible, даже когда стала пенсионеркой всесоюзного значения. До последнего часа в ней оставалось что-то неисправимо девчоночье, делавшее смешными и прелестными ее кокетливые эскапады, ее гримасы, ее шутки.
И даже в том, как она ела, ловко помогая себе пальцами, словно белочка лапками, было что-то очень трогательное и милое. Ну да, конечно, до нее была и долгое время находилась где-то поблизости Галина Сергеевна Уланова. Великая молчальница, балерина безмолвных пауз и выстраданных поз, окруженная беспримерным поклонением и почитанием. Первая из советских балерин познавшая на себе «бедствие всеобщего обожания» Б. Но там все другое: загробная тишина, молитвенно сложенные руки, взгляд, устремленный или в небо, или опущенный долу, как на портретах средневековых мадонн, с которых она копировала свою Джульетту.
А Майя — это всегда взгляд в упор. Глаза в глаза, как в «Кармен-сюите», когда кажется, что она сейчас прожжет белое трико тореро, танцующего перед ней свой любовный монолог. Видела всех насквозь. Даже сама этого дара немного пугалась. Обмануть ее было невозможно, юлить перед ней — бессмысленно.
И даже когда делала вид, что не понимает — возраст, проблемы со слухом, нежелание обижать, — все видела, слышала, обо всем имела свое мнение. И не слишком церемонилась, чтобы высказать его вслух. Финальный жест из «Болеро» — нате вам, берите, всей раскрытой ладонью вперед прямо в зал — это тоже Плисецкая, не привыкшая ничего скрывать, никого бояться. А сама больше всего на свете любила дарить, одаривать, отдавать. В балетной истории навсегда останется эпизод, когда она пришла за кулисы к Сильви Гиллем, тогда еще юной, нескладной, но безоговорочно гениальной.
Вынула из ушей бриллиантовые серьги и отдала их ошеломленной француженке. На самом деле у этих бриллиантов был нехилый провенанс. Их получила на свою свадьбу с Осей Бриком в качестве подарка от свекра юная Лиля Каган. Не носила никогда, хранила про черный день. Бог миловал, день этот Лилю, похоже, при всех разнообразных ужасах нашей жизни миновал, а вот у Майи был совершенно отчаянный период, когда ее не выпускали за границу, день и ночь под ее окнами дежурила гэбэшная машина, и настроение было такое, что прям хоть сейчас в петлю.
В один из таких дней Лиля Юрьевна достала из потертого бархатного футляра заветные брюлики и подарила их Майе с тем же напутствием: «Носите на здоровье». Положила, спрятала, перепрятала. Забыла, уже пора на сцену. Возвращаешься, кольцо исчезло. Где кольцо?
Нет кольца. Это ж театр! Какие замки ни ставь, каких охранников ни заводи, а если кому-то очень надо, все равно упрут. Во-вторых, меня это как-то психологически угнетало. Вот сидишь на каком-нибудь приеме и думаешь только о том, что сейчас на тебе надета половина квартиры, или новая машина, или какая-нибудь крыша для дачи, которая протекает и ее пора ремонтировать.
И как-то от этих мыслей не по себе становится. Вот Галя Вишневская разные бриллиантовые люстры в ушах обожала. И носила с видимым удовольствием, насверкалась ими всласть. А мне недавно Щедрин купил самые простые пластиковые часы с черным циферблатом и большими белыми цифрами, чтобы глаза не ломать, и счастливее меня не было никого. Вкусы, надо сказать, у нее были самые демократические.
Могла гулять по Парижу с дешевой пластиковой сумкой Tati «А почему нет? Я там кучу всего полезного покупала и себе, и в дом». Могла бесстрашно признаться, что набрала лишние два килограмма «Друзья из Испании прислали нам целую ножищу хамона. Просто не было сил оторваться! Так вкусно!
Из всего российского глянца предпочитала «Gala Биография», который регулярно покупала в Шереметьеве «Очень познавательный журнал. Мы там с Родионом Константиновичем столько про себя нового узнали! Мне нравилось в ней это отсутствие всякой претензии. Она, которая как никто умела принимать самые красивые позы на сцене, в жизни их старательно избегала. Точно так же легко обходилась без нарядов haute couture, парадных лимузинов, дорогих интерьеров — всего того, что ей полагалось по праву планетарной звезды и дивы.
Единственная роскошь, в которой Майя не могла себе отказать, — духи. Вначале любила Bandit de Robert Piguet и долго хранила им верность. Потом, когда духи перекупили американцы и, как ей показалось, изменили классическую рецептуру, перешла на Fracas той же марки. Пронзительный, тревожащий, драматичный аромат с душной нотой туберозы. Я отчетливо слышал его, когда она приглашала меня на свои чествования в разные посольства, где ей вручали очередные правительственные ордена.
Можно было не видеть, где она находится, но нельзя было не уловить аромат Fracas. Она была где-то близко, совсем рядом. По заведенному ритуалу все приглашенные, покорно внимавшие речам послов и других начальников, напоминали мне тот самый кордебалет из первого акта «Анны Карениной», который предварял своим танцем выход главной героини на заснеженный московский перрон. Собственно, мы и были этим самым кордебалетом, уже не слишком молодым, но приодевшимся и приосанившимся по случаю праздника нашей Королевы. А она, как всегда, была самой молодой и красивой.
Для нее это был слишком незначительный эпизод, но для меня он значил много. Моя подруга Катя Белова, сотрудничавшая с журналом «Радио и ТВ», предложила подготовить репортаж со съемок балета «Чайка» в Большом театре. Ты же хочешь с ней познакомиться? Я согласился. Время было мутное, неопределенное.
Никто не верил, что эти старчество и ветхость, которые нами правили, когда-нибудь кончатся.
Майя Плисецкая в балете «Чайка» Полтора года прима-балерина была худруком балета Римской оперы, за ее постановки была удостоена премии «Виа Кондотти». Затем Майя работала в Испании, где тесно сотрудничала с оперной дивой Монтсеррат Кабалье. Вместе они поставили оперу-балет «Виллиса» Джакомо Пуччини. Монтсеррат спела партию «Умирающего лебедя», а балерина впервые танцевала под звук человеческого голоса. Камиль Сен-Санс. Майя Плисецкая 1974 В 1990 году Плисецкая в последний раз вышла на сцену Большого театра как прима труппы. После спектакля «Дама с собачкой» худрук Юрий Григорович уволил балерину, разменявшую седьмой десяток, а также ее куда более молодых коллег Владимира Васильева и Екатерину Максимову. Она сотрудничала с лучшими хореографами, к примеру, Роланом Пети и Морисом Бежаром, исполнила главную партию в балете «Безумная из Шайо».
В 1995 году Плисецкая основала международный конкурс балета «Майя», первый из них состоялся на сцене Александринского театра в Санкт-Петербурге. Bolero Морис Равель. С ее участием вышли десятки телеспектаклей, а на большом экране она создала образы Бетси Тверской в «Анне Карениной» 1967 года, итальянской певицы Дезире Арто в фильме «Чайковский», Марины Полозовой в «Фантазии», снятой Анатолием Эфросом по мотивам произведения Ивана Тургенева «Вешние воды». Поклонники запомнили любимую балерину и в образе Музы в фильме Ионаса Вайткуса «Зодиак». В нем она исполнила главную партию Небесной Феи. В 2003 году ставила там же танец в мюзикле «Аида». В зрелые годы балерина продолжала учить молодые дарования Историю жизни балерина подробно рассказала в автобиографии «Я, Майя Плисецкая». Личная жизнь Майи Плисецкой По признанию Плисецкой, она с юности была весьма влюбчивой. Ее первой большой любовью стал партнер по «Лебединому озеру» Вячеслав Голубин, но романтика отношений вскоре сошла на нет.
Позже у нее завязался бурный роман с артистом кордебалета иранского происхождения Эсфендьяром Кашани. Майя не скрывала чувств, регулярно и открыто приезжая на шикарном лимузине в коммуналку на Шаболовку, где жил ее избранник. Отношения стали настолько серьезными, что Эсфендьяр был представлен родне балерины как жених. Но свадьба так и не состоялась, поскольку Майя охладела к возлюбленному. Статный красавец был на 11 лет моложе. Балерина предложила Марису стать ее партнером в «Лебедином озере», что вознесло его в ранг первых исполнителей. Затем помогла ему выехать на заграничные гастроли, а вскоре пара официально зарегистрировала отношения. Вместе они прожили всего три месяца, после чего решили расстаться. По словам балерины — «не сошлись характерами».
Она была старше на семь лет, но очаровала Щедрина настолько, что вскоре он сделал ей предложение. В 1958 году пара расписалась. Майя Плисецкая и Родион Щедрин в молодости «Он продлил мою творческую жизнь, как минимум, на двадцать пять лет», — рассказывала Плисецкая о муже. А супруг во всем поддерживал ее и отстаивал ее интересы перед советским правительством. Именно благодаря его стараниям прима получила возможность выезжать за рубеж. Майя Плисецкая с мужем и любовью всей жизни По слухам, Майя и в браке позволяла себе бурные романы, так, ей приписывали отношения с братом президента США Джона Кеннеди Робертом.
Вспоминая Майю Плисецкую невозможно не рассказать о её маэстро Родионе Щедрине.
Встреча двух талантливых людей произошла в гостях у Лили Брик, музы Владимира Маяковского. Майя вспоминала о первой встреч: «Он был красив и неординарен! Играл так, как никогда в жизни я не слышала. В искусстве маленькая капелька порой решает всё. Вот он на капельку оказался вдохновеннее, выше других музыкантов! Встреча двух талантливых людей обогатила искусство, Родион Щедрин все свои партитуры посвящал Майе. Главной удачей в жизни балерина считала не головокружительную карьеру, а встречу с Родионом Щедриным.
Блистательная Майя прожила долгую жизнь, оставив богатое творческое наследие.
СМИ в соцсетях
Пиджак Владимира Жириновского и пуанты Майи Плисецкой продадут 23 ноября на аукционе в Российском аукционном доме, пишет "Петербургский дневник". Юлия Глаговская, которая называет себя «внебрачной дочерью» Майи Плесецкой, стала гостьей шоу Дмитрия Борисова «Пусть говорят». Майи Плисецкой не стало минувшей ночью, она скончалась в Германии от сердечного приступа.
«Последняя воля такова», – Майю Плисецкую так и не похоронили
Со мною Роберт Кеннеди был романтичен, возвышен, благороден и совершенно чист. Никаких притязаний, никакой фривольности... Импровизированное фламенко Плисецкой в дуэте с Хоакином Кортесом произвело эффект разорвавшейся бомбы. А потом озорная Плисецкая пожелала увидеть "Дон Кихот" таким, каким он мог бы быть сейчас. И желание было исполнено.
Она, всю жизнь любившая мистику и юмор, казалась азартной болельщицей на футбольном матче. Какие там пьедесталы? Это ведь Майя! Еще с училища остановить Плисецкую было невозможно.
На спор она могла пройти на пальцах от хореографического училища на Пушечной улице до Большого театра, сзади которого находился дом, где она жила. А в финале фантастического, торжественного и очень смешного "Дон Кихота" Плисецкая вышла на кремлевскую сцену и исполнила свой коронный номер "Ave Maya", специально для нее поставленный Морисом Бежаром на музыку Баха и Гуно, — под бесконечные рукоплескания публики, завороженной магическими жестами балерины, играющей двумя веерами. Но это выступление не стало последним. Только вдумайтесь — балерина, которой отпущен такой короткий сценический срок, шагнула в следующий век и озарила его своим сиянием.
Ведь это невероятно! Высокий шаг то есть способность высоко поднять вытянутую ногу — одно из профессиональных достоинств балерины — в случае с Плисецкой преодолел время. Подарят пятьдесят, сто роз — не лягу спать, пока не подрежу каждый цветочек и не поставлю его в вазу. Но через три дня все вянут.
Стоит только ОДНА. Из СТА. Каким видится ее творческий и человеческий путь, где одно неотделимо от другого, ибо Плисецкой была дана редчайшая способность сплавлять искусство и жизнь в едином огне? Гениальный русский поэт Марина Цветаева, несомненно, близкая Плисецкой по духу, строю, накалу, подразделяла поэтов на две категории — "с историей" и "без истории".
Мысль — стрела. Чувство — круг".
Главной удачей в жизни балерина считала не головокружительную карьеру, а встречу с Родионом Щедриным.
Блистательная Майя прожила долгую жизнь, оставив богатое творческое наследие. Она жила так стремительно и ярко, так неслась вперёд словно ракета. Ей так много было дано, что даже не понятно как всё смогла соединить эта хрупкая женщина.
Ведь талант, сколь бы он не был велик, сам по себе не определяет масштаба личности. Но когда человек и его дар совпадают, происходит чудо. Майя Михайловна ушла в 90, так и не успев до конца отдать миру свою энергию, весь жар и огонь, воплотить все мечты, растратить всё любопытство, ум, бунтарство, любовь, жажду жизни.
Она так и не успела состариться. Поэт Андрей Вознесенский писал о ней :« В её имени слышится плеск аплодисментов.
Сейчас я мучительно напрягаюсь, чтобы вспомнить, как получилось, что вечером в театре я внезапно оказалась совсем одна.
Без мамы. С большим букетом крымских мимоз. Просто выпадение памяти.
Есть у меня в характере и поныне дурацкая способность погрузиться целиком в свои мысли, отрешиться от мира, ничего не замечать кругом. Я не люблю этой своей черты. Так было и в тот мартовский вечер.
Спектакль заканчивается, поклоны, аплодисменты. А где мама? Ведь мы были вместе.
Я иду с цветами к Мите домой. С поздравлениями. Она живет рядышком с театром, сзади, в Щепкинском проезде, в доме Большого театра.
Там, где потом в большой коммунальной квартире долгие годы буду жить и я. Взяв цветы, Мита внимательно, пристально всматривается в меня серьезными темными глазами. И внезапно предлагает остаться ночевать.
При этом она плетет какую-то чепуху, что маму срочно вызвали к отцу и она тут же, прямо из театра, не досмотрев спектакля, вечерним поездом куда-то умчалась. Я ей, естественно, верю. Я и сейчас легковерна.
А в 12 лет поверишь в любую несуразицу. Так я поселилась у Миты. Я не понимала, что мать в тюрьме.
Что ее тоже арестовали. Тоже в самый неожиданный, неподходящий час. А разве люди уже придумали подходящий час для арестов?
Именно у тетушки Суламифь нашла приют 12-летняя Майя. Добрая родственница удочерила осиротевшую племянницу, чтобы ее не отдали в детский дом.
Наверняка не вернется. Оконфузит на весь мир. Сейчас это кажется абсурдом, но тогда так считали всерьез, и дело, заведенное на Плисецкую у Председателя КГБ генерала Серова, пухло от новых донесений с каждым днем. И тут совсем было не до шуток. Шесть лет по Москве за опальной балериной след в след ездила черная оперативная машина с тремя спецсотрудниками.
Даже в магазин за хлебом нельзя было забежать безнадзорно. Ночью машина стояла под окнами дома в Щепкинском переулке сразу за Большим театром, где на втором этаже жила Майя. Шумела включенным детонировавшим мотором, чтобы продрогшие чекисты вконец не замерзли. Слышно было здорово. Подходящий аккомпанемент для романтических свиданий Плисецкой и Щедрина холодной весной 1958 года... А новоявленная Мата Хари не знала ни одного иностранного языка, кроме, естественно, французской балетной терминологии. Когда в 1989 году в Риме Плисецкая вместе с Леонардом Бернстайном, с которым подружилась в Америке тридцать лет назад, получала премию Виа Кондотти, знаменитый композитор подтрунивал над балериной: "Что, Майя, так по-английскому ты и не выучилась?
Под домашним арестом сидеть пострашнее. Те танцевать не давали... Та, чье имя Плисецкая называла в тройке своих кумиров: "Семенова, Уланова, Шелест". Все эти шесть лет Плисецкая упрямо боролась за свое доброе имя. Звонила, писала, отправляла телеграммы. На правительственных банкетах не упускала случая прямо заявить, что ее по непонятным причинам не выпускают за границу, как прокаженную, высокопоставленным вершителям судеб. Одно письмо, правда, в итоге так и не попавшее в руки Хрущеву, сочиняли сразу три писателя — французский писатель-коммунист Луи Арагон, его жена, писательница Эльза Триоле, родная сестра Лили Брик, гостившие тогда в Москве, и последний Лилин муж Василий Катанян.
В стороне не остались ни Лиля, ни Щедрин. Ему в конце концов и удалось переломить карту — попасть на прием к генералу КГБ Питовранову телефон раздобыла Лилечка. А с подачи Питовранова, передавшего очередное письмо "царю Никите", организовать для Майи аудиенцию у тогдашнего главы этой наводящей ужас организации Александра Николаевича Шелепина. С "железным Шуриком", как его называли за глаза в бытность комсомольским вождем, Плисецкая ездила на один из молодежных фестивалей.
«Месса поминовения» памяти Майи Плисецкой прозвучит в Мариинском театре
Из Мюнхена пришло известие о кончине Майи Плисецкой. Майя Плисецкая была добрым другом Мариинского театра — выступала на его сцене, принимала живое участие в важных событиях, была почетным зрителем многих премьер. Майя Плисецкая: почему «неправильная балерина» всю жизнь не могла заснуть ночами. Майе Плисецкой было 7 лет и 8 месяцев, когда стал проходить очередной набор. Самая известная балерина XX века Майя Плисецкая всегда была объектом не только любви поклонников, но и зависти со стороны некоторых коллег и просто женщин, которые не могли. Майя Плисецкая скончалась 2 мая 2015 года от обширного инфаркта.
Майя Плисецкая: почему «неправильная балерина» всю жизнь не могла заснуть ночами
Когда в 1989 году в Риме Плисецкая вместе с Леонардом Бернстайном, с которым подружилась в Америке тридцать лет назад, получала премию Виа Кондотти, знаменитый композитор подтрунивал над балериной: "Что, Майя, так по-английскому ты и не выучилась? Под домашним арестом сидеть пострашнее. Те танцевать не давали... Та, чье имя Плисецкая называла в тройке своих кумиров: "Семенова, Уланова, Шелест". Все эти шесть лет Плисецкая упрямо боролась за свое доброе имя. Звонила, писала, отправляла телеграммы. На правительственных банкетах не упускала случая прямо заявить, что ее по непонятным причинам не выпускают за границу, как прокаженную, высокопоставленным вершителям судеб. Одно письмо, правда, в итоге так и не попавшее в руки Хрущеву, сочиняли сразу три писателя — французский писатель-коммунист Луи Арагон, его жена, писательница Эльза Триоле, родная сестра Лили Брик, гостившие тогда в Москве, и последний Лилин муж Василий Катанян. В стороне не остались ни Лиля, ни Щедрин. Ему в конце концов и удалось переломить карту — попасть на прием к генералу КГБ Питовранову телефон раздобыла Лилечка.
А с подачи Питовранова, передавшего очередное письмо "царю Никите", организовать для Майи аудиенцию у тогдашнего главы этой наводящей ужас организации Александра Николаевича Шелепина. С "железным Шуриком", как его называли за глаза в бытность комсомольским вождем, Плисецкая ездила на один из молодежных фестивалей. Мы посоветовались и думаем — надо вам с товарищами вместе за океан отправиться". И, провожая Плисецкую, которая все никак не могла поверить в свое избавление и ждала подвоха, у порога начальственного своего кабинета добавил, имея в виду Щедрина: "Мы ему рук в заклад рубить не будем. Вот если не вернетесь... Для острастки. Иначе и быть не могло в случае с Майей, шествовавшей по жизни напролом, победительно, с прямой спиной и гордо поднятой головой. Мол, спасибо, что не сбежала на Запад. Пахучими были и белые лилии, подаренные министром юстиции США Робертом Кеннеди в день рождения Плисецкой 20 ноября 1962 года.
Гигантский букет, который скрывал посыльного, "вплыл" в гостиничный номер балерины в Бостоне, на родине Кеннеди, где тем вечером Плисецкая танцевала "Лебединое озеро". Майя и Роберт родились день в день, месяц в месяц, год в год. И это был единственный человек, так совпавший с Плисецкой, которого она встретила за всю свою долгую жизнь. Говорили, что у них был роман.
Звезда Большого театра скончалась 2 мая 2015 года в Мюнхене на 90-м году жизни от обширного инфаркта миокарда, и у нее нет могилы ни в России , ни в Германии , где она также жила. Однако прежде она успела составить завещание, которое в том числе определяет судьбу ее праха. Балерина не стремилась сделать из своих похорон светское событие, поэтому на гражданской панихиде по ней собрались только самые близкие люди. После так и не было организовано место, куда бы поклонники таланта легендарной танцовщицы могли бы приносить цветы.
Да, Татьяне Вечесловой и Галине Улановой поэты слагали стихи, но только Плисецкая влетела кометой в столичный круг шестидесятников и оказалась там своей.
Благодаря витальности, уму да умению не лезть в карман за словом она стала олицетворением всего яркого и живого, что было в балете одной шестой части суши. Она стала Майей. Она прекрасно знала, что публика ее любит. Обожала раскланиваться: по театральной легенде дирижер Юрий Файер поперек оваций стучал по пюпитру, обуздывая Плисецкую-Китри: "Майка, уйди! Майка, задерживаешь спектакль! Расстрелянный в 38-м отец, сосланная в печально знаменитый Акмолинский лагерь мать, чудовищная история вызволения ее и младшего брата тетей Суламифь Мессерер. Это Плисецкая в шестидесятые подписала знаменитое "Письмо 25-ти деятелей культуры и науки" против реабилитации Сталина, единственная во всем музыкальном театре отечества. Она же, оставаясь патриоткой, никогда не молчала о прелестях контроля над театральным людом и временных трудностях советской легкой промышленности.
Но вскоре в эвакуацию приехала Суламифь Мессерер с идеей спектакля «Лебединое озеро». В ее балете Майя Плисецкая вновь исполнила партию Умирающего лебедя. В следующем году на выпускном экзамене в училище она на «отлично» исполнила роль Повелительницы дриад из балета «Дон Кихот». И вскоре ее приняли в труппу Большого театра. Первое время девушке не давали главных ролей: она была артисткой кордебалета и получала минимальную зарплату. Успех пришел к Плисецкой, когда она сыграла в балете «Шопениана». Я за две репетиции с лёта выучила прыжковую мазурку в «Шопениане» и станцевала ее с громовым успехом. Каждый прыжок сопровождался крещендо аплодисментов. Я и сама не предполагала, что этот маленький трюк придется так по душе зрительному залу. Успех был взаправду большой. На следующие «Шопенианы» кое-кто из балетоманов уже шел «на Плисецкую». В следующем году она впервые исполнила партию Китри в «Дон Кихоте», которая стала одной из самых известных в репертуаре балерины. На этой премьере присутствовал 13-летний Рудольф Нуриев. Спустя годы он вспоминал: «Я не плакал, я рыдал. Рыдал от счастья. Вы устроили пожар на сцене». Зарубежные гастроли и новаторские приемы в Большом театре Много лет Майе Плисецкой не повышали зарплату. Она часто гастролировала по СССР и за рубежом. В 1953 году вместе с другими артистами Большого театра артистку отправили в Индию. Плисецкая общалась с иностранцами, в том числе с премьер-министром Джавахарлалом Неру, а за ней, как тогда было принято, следили сотрудники КГБ. Когда балерина вернулась в Москву, то поняла, что стала «невыездной»: ее не взяли на гастроли в Швейцарию, Францию, Голландию, Китай и другие страны. Майя Плисецкая писала чиновникам, звонила в Министерство иностранных дел, но так и не получила разрешение на выезд: «Две мои «умоленные» телеграммы Хрущеву, письма ему же, Булганину, Шепилову — остались без ответа… Никто из вождей говорить со мной не захотел. Слова не услышала». Позже Плисецкой рассказывали, что в 1958 году в КГБ рассматривали ее дело по обвинению в контрреволюционной деятельности и работе на разведку Великобритании. В 1958 году, когда большая часть труппы Большого театра уехала в Лондон, Майя Плисецкая осталась в Москве и решила поставить «Лебединое озеро». В этом спектакле она впервые была балетмейстером и хореографом одновременно. Все билеты на премьеру раскупили: «Что было в конце актов и после последнего закрытия занавеса — описать невозможно. Извержение Везувия», — писала Плисецкая в своей автобиографии. Балерина вспоминала: «Спектакль… даже Хрущева расшевелил. Раскраснелся Никита Сергеевич, улыбается, из ложи не уходит, приветы на сцену шлет». Плисецкую не выпускали из СССР до апреля 1959 года. Американцы встретили знаменитую балерину с восторгом. Партии Майи Плисецкой были построены на новаторских приемах, и публика, которая привыкла к традиционной пышной хореографии этого спектакля, встретила его прохладно. На премьере мы ах как старались! Из кожи лезли. Но зал Большого был холоднее обычного. Не только министр Фурцева и ее клевреты, а и добрейшая ко мне московская публика ждали второго «Дон Кихота», милых вариаций на привычную им тему. Бездумного развлечения. А тут все серьезно, внове, странно. Аплодировали больше из вежливости, из уважения, из любви к предыдущему.
Посвящение Майе Плисецкой: звёзды Мариинки блистали на самарской сцене
Нет, всё случилось не сразу, после возвращения со Шпицбергена его повысили, и некоторое время дела шли неплохо. Но затем выгнали из партии и вскоре уволили. Но прожить это самой, поверьте, очень страшно. Незнакомые люди. Весь дом вверх дном. Ревущая, цепляющаяся, беременная — с пузом, растрепанная мать» — вспоминает Майя. Когда это случилось, мать Майи была на седьмом месяце беременности. Она отправила старшую дочь в лагерь и родила ее младшего брата.
Жить было не на что, она осталась одна с тремя детьми и потихоньку стала распродавать вещи. Но как оказалось, это было еще не самое страшное. Она отказалась это делать наотрез, и ей дали восемь лет тюрьмы. Михаила Плисецкого тогда уже не было в живых, его расстреляли в январе в 1938 года, но семья об этом ничего не знала. Как так вышло, Майя не помнит, но в тот день, когда пришли за матерью, ее и брата Александра не было дома. Майя была в театре на спектакле своей тети Суламифь Михайловны Мессерер, а потом пошла отнести ей цветы. И внезапно предлагает остаться ночевать.
Так и осталась. Несколько долгих лет я не знала всей правды про мать и отца». Майя осталась у Миты, ее брат Александр — у дяди Асафа. Мать же с грудным младенцем попала в Бутырскую тюрьму, а затем - в лагерь под Акмолинском нынешний Нурсултан, столица Казахстана. Условия там были невыносимы: зимой морозы до минус 40, летом страшная жара. По воспоминаниям Майи, Рахиль никогда не верила, что отца убили, и ждала его — и в своей казахстанской ссылке, и вернувшись в Москву.
Брат — Александр Михайлович Плисецкий 1931—1985 , балетмейстер, солист балета Большого театра. Брат — Азарий Михайлович Плисецкий род. Тётя — Суламифь Михайловна Мессерер 1908—2004 , советская балерина и балетмейстер. Дядя — Асаф Михайлович Мессерер 1903—1992 , советский артист балета, балетмейстер и хореограф. В своих мемуарах балерина писала о своих романах с солистами балета Вячеславом Голубиным 1923—1953 и Эсфендьяром Кашани [15]. В 1956 году вышла замуж за солиста балета Мариса Лиепу 1936—1989 , однако через три месяца они развелись [15]. В 1958 году вышла замуж за композитора Родиона Щедрина род. Детей у них не было [16]. Скандал с газетой «Московский комсомолец»[ править править код ] 28 января 1999 года газета « Московский комсомолец » опубликовала статью «Здравствуйте, я дочь Майи Плисецкой», где утверждалось, что у Плисецкой имеется незаконнорожденная дочь Юлия Глаговская от связи с агентом КГБ Борисом Глаговским [17]. Адвокаты артистки подали исковое заявление о защите чести и достоинства в Пресненский районный суд города Москвы, который удовлетворил иск балерины в мае того же года, постановив, что никакой дочери у неё нет [17].
Под домашним арестом сидеть пострашнее. Те танцевать не давали... Та, чье имя Плисецкая называла в тройке своих кумиров: "Семенова, Уланова, Шелест". Все эти шесть лет Плисецкая упрямо боролась за свое доброе имя. Звонила, писала, отправляла телеграммы. На правительственных банкетах не упускала случая прямо заявить, что ее по непонятным причинам не выпускают за границу, как прокаженную, высокопоставленным вершителям судеб. Одно письмо, правда, в итоге так и не попавшее в руки Хрущеву, сочиняли сразу три писателя — французский писатель-коммунист Луи Арагон, его жена, писательница Эльза Триоле, родная сестра Лили Брик, гостившие тогда в Москве, и последний Лилин муж Василий Катанян. В стороне не остались ни Лиля, ни Щедрин. Ему в конце концов и удалось переломить карту — попасть на прием к генералу КГБ Питовранову телефон раздобыла Лилечка. А с подачи Питовранова, передавшего очередное письмо "царю Никите", организовать для Майи аудиенцию у тогдашнего главы этой наводящей ужас организации Александра Николаевича Шелепина. С "железным Шуриком", как его называли за глаза в бытность комсомольским вождем, Плисецкая ездила на один из молодежных фестивалей. Мы посоветовались и думаем — надо вам с товарищами вместе за океан отправиться". И, провожая Плисецкую, которая все никак не могла поверить в свое избавление и ждала подвоха, у порога начальственного своего кабинета добавил, имея в виду Щедрина: "Мы ему рук в заклад рубить не будем. Вот если не вернетесь... Для острастки. Иначе и быть не могло в случае с Майей, шествовавшей по жизни напролом, победительно, с прямой спиной и гордо поднятой головой. Мол, спасибо, что не сбежала на Запад. Пахучими были и белые лилии, подаренные министром юстиции США Робертом Кеннеди в день рождения Плисецкой 20 ноября 1962 года. Гигантский букет, который скрывал посыльного, "вплыл" в гостиничный номер балерины в Бостоне, на родине Кеннеди, где тем вечером Плисецкая танцевала "Лебединое озеро". Майя и Роберт родились день в день, месяц в месяц, год в год. И это был единственный человек, так совпавший с Плисецкой, которого она встретила за всю свою долгую жизнь. Говорили, что у них был роман. Но предоставим слово самой Плисецкой.
Говорили, что разрыв случился из-за очередного увлечения балерины. Плисецкая в книгах о своей жизни честно признается, что в молодости была очень влюбчива. По поводу распавшегося брака с Марисом Майя сказала, что они просто "не сошлись характерами". Он тоже был младше балерины — на семь лет. Майя вспоминала о первой встрече: Он был красив и неординарен! Он замечательно играл в тот вечер: и свои вещи, и Шопена. Играл так, как я никогда в жизни не слышала. Знаете, в искусстве маленькая капелька порой решает все. Вот он на капельку оказался вдохновеннее, выше других музыкантов. После знакомства композитор собрался писать музыку для балета с участием Майи и пришел к ней на репетицию. Балерина потом вспоминала, что будущий муж не мог оторвать глаз от нее в черном эластичном трико, подчеркнувшем ее стройную фигуру. В 1958 году пара сыграла свадьбу. Кстати, по признанию артистки, Родион не спешил брать ее в жены, но Плисецкой говорили, что официальный брак поможет ей избежать преследований КГБ: Щедрину не хотелось брачных официальных уз. Но мне интуиция подсказывала — власти меньше терзать меня будут, если замужем. Об этом не раз намекали. Детей у пары не было. Майя не скрывала, что предпочла сделать аборт, когда забеременела. Муж "без восторга, но согласился" с ее решением. Свое нежелание иметь детей балерина объясняла так: Если бы у нас был даже один ребенок, у нас была бы другая жизнь. Мы бы заботились только о нем, думали только о нем, жили бы только ради него. А я тогда к такой жертвенности не была готова. Рождение ребенка — это минимум один пропущенный год карьеры. Я была не уверена в том, что, испортив фигуру и пропустив год, смогла бы вернуться на сцену. Риск был огромен. И я не рискнула. В интервью Плисецкая всегда восторженно отзывалась о муже, называла его особенным, даже гением. По словам балерины, Щедрин окружил ее заботой и вниманием, постоянно был рядом, часто сопровождал на гастролях. Он писал музыку для балетов, в которых она выступала: "Анна Каренина", "Чайка", "Дама с собачкой". Артистка считала, что именно благодаря супругу ее карьера продлилась так долго. И главной удачей в своей жизни называла не головокружительную карьеру, а то, что у нее "прекрасный муж". Майя Плисецкая и Родион Щедрин Грациозная, всегда со вкусом одетая Плисецкая была постоянно окружена поклонниками, среди которых были известные и влиятельные мужчины. Писали, что в начале 60-х за ней красиво ухаживал брат президента США Роберт Кеннеди, с которым она познакомилась во время американских гастролей. Но, как говорила балерина, между ними была только дружба: Со мною Роберт Кеннеди был романтичен, возвышен, благороден и совершенно чист. Никаких притязаний, никакой фривольности. И я ему оснований на то ни разу не дала. Политик часто поздравлял Плисецкую с днем рождения: они с ним родились в один день и даже один год — 20 ноября 1925-го. Роберт Кеннеди Поэт Андрей Вознесенский тоже был очарован. Он писал о Плисецкой: В ее имени слышится плеск аплодисментов. Она рифмуется с плакучими лиственницами, с персидской сиренью, Елисейскими полями, с Пришествием. Есть полюса географические, температурные, магнитные. Плисецкая — полюс магии.