Смотреть фильм Оппенгеймер онлайн бесплатно в хорошем качестве все серии.
Кристофер Нолан объяснил отсутствие Роберта Паттинсона в касте «Оппенгеймера»
Роберт Оппенгеймер родился 22 апреля 1904 года в зажиточной еврейской семье прогрессистских взглядов. На фото: Роберт Оппенгеймер и генерал-лейтенант армии США Лесли Ричард Гровс на остатках башни после испытания «Тринити». Роль Роберта Оппенгеймера играет Киллиан Мерфи, очень известный благодаря сериалу «Острые козырьки». Роберт Оппенгеймер был выдающимся американским физиком-теоретиком, который возглавлял Манхэттенский проект. Смотреть фильм Оппенгеймер онлайн бесплатно в хорошем качестве все серии. Главная» Все новости кино» Новость: Биограф Роберта Оппенгеймера восхитился фильмом Кристофера Нолана.
Оппенгеймер (2023) смотреть онлайн
Роберт Оппенгеймер рискнул уничтожением мира, чтобы его спасти. In 1954, Robert Oppenheimer was subjected to what was rightly described as “an extraordinary American inquisition” under the name of a security hearing. На фото: Роберт Оппенгеймер и генерал-лейтенант армии США Лесли Ричард Гровс на остатках башни после испытания «Тринити». Внук Оппенгеймера по имени Чарльз дал интервью, в котором рассказал об отношении к фильму Нолана.
Карьеру Роберта Оппенгеймера погубили женщины-коммунистки
В старших классах он живо интересовался и физикой, и минералогией, и химией, но победила все же физика. В 1922 году Оппенгеймер поступил в Гарвардский университет и всего через три года получил диплом с отличием. Уже на первом курсе его освободили от общеобразовательных предметов и позволили в качестве вольного слушателя пройти магистерский курс по теоретической физике. По окончании Гарварда, в 1925-м, Оппенгеймера приглашают на работу в физическую лабораторию Кембриджа. Правда, он мечтал попасть в наставничество к Резерфорду, а взял его сэр Джозеф Джон Томсон — нобелевский лауреат по физике 1906 года. Джулиус Роберт Оппенгеймер. Он попадает в университет Гёттингена к Максу Борну, там он постигает секреты квантовой физики. Там уже через год он блестяще защищает диссертацию — по западной терминологии она называется докторской PhD.
Это диссертация первой ступени, защита которой включает и устный тест. Принимавший экзамен Джеймс Франк нобелевский лауреат по физике 1925 года позже говорил, что был рад, что это закончилось, потому что еще чуть-чуть, и Оппенгеймер сам начал бы задавать ему вопросы. Последнее — не преувеличение. Будущий «отец атомной бомбы» был человеком темпераментным, увлекающимся, рефлексирующим. В годы его учебы студенты Борна даже написали петицию с требованием обуздать Оппенгеймера — во время семинаров он частенько перебивал докладчика и яростно спорил. Оппенгеймер обсуждает квантовую теорию в в Институте перспективных исследований. При этом он не блистал здоровьем — окончив школу на год раньше других, он потерял этот год из-за язвенного колита.
К добру это или нет», — признаётся режиссёр. Поэтому своей целью он поставил создание максимально точного и подробного портрета учёного на экране. Картина коснётся разных периодов жизни Оппенгеймера: от периода его преподавания в университете, где он прославился своими лекциями, до работы над атомной бомбой, сброса бомб на Хиросиму и Нагасаки, а также последовавшего за этим противостояния физика с американскими властями. Узрев пугающие результаты воздействия атомной бомбы на всё живое, Оппенгеймер стал активным идеологом контроля над атомным оружием, что испортило его отношения с военными и политиками. Сам он, ужаснувшись итогу своей работы, процитировал знаменитую строчку из «Бхагавадгиты»: «Теперь я смерть, разрушитель миров». За убедительность внутренней эволюции героя, прошедшего путь от создателя оружия массового поражения до убеждённого пацифиста, отвечает Киллиан Мёрфи. Ирландец с бездонными глазами не первый раз сотрудничает с Ноланом на их счету шесть совместных проектов , но признаётся, что всегда мечтал сыграть у постановщика роль центрального персонажа. Главное наследие Оппенгеймера Роберт Оппенгеймер. Фото: AP Роберт Оппенгеймер дожил до 62 лет и умер в 1967 году от рака гортани.
До этого учёного успели официально реабилитировать. Первым шаг к примирению от лица власти сделал Джон Кеннеди, наградив его научной премией имени Энрико Ферми. Отойдя от своей профессиональной деятельности, Оппенгеймер до конца своих дней отстаивал высшие идеи гуманизма. Одно из его самых известных высказываний гласит: «Люди мира должны объединиться, или они погибнут. Эти слова написаны войной, так сильно разорившей землю. Атомная бомба повторила их по слогам для всех, чтобы стало понятно. Их произносили другие люди в другие времена, говоря о другом оружии. К ним не прислушались.
К этому времени Оппенгеймера пригласили вернуться в Беркли, где он действительно чувствовал себя как дома. Он все еще медлил. Оппи сказал Лоуренсу, что «не ладит» с ректором Робертом Г. Спраулом и проректором Монро Дойчем. Вдобавок ко всему отношения Роберта с заведующим кафедры физики Раймондом Бирджем были до того натянуты, что Оппи признался Лоуренсу в желании, чтобы Бирджа заменили кем-то другим. Лоуренс, недовольный проявлением заносчивости и высокомерия, осадил Оппи, предложив в таком случае самому не возвращаться в Беркли. Оппенгеймер отправил Лоуренсу письмо с разъяснениями: «Я испытываю смешанные, грустные чувства по поводу нашей беседы о Беркли». Оппи напомнил старому другу, что всегда был бо льшим «аутсайдером», чем он. Он еще не решил, как поступить, однако «очень сильная и очень негативная реакция» Лоуренса его насторожила. В то время как фирменная марка «Оппенгеймер» приобретала мировую известность, человек, назвавший себя «аутсайдером», погружался в депрессию. Когда пара вернулась в Лос-Аламос, Китти рассказала подруге Джин Бэчер: «Ты не представляешь, какой это был для меня ужас. Роберт совершенно потерян». Бэчер эмоциональное состояние Китти напугало. Чудовищность происшедшего в Хиросиме и Нагасаки сильно отразилась на Роберте. Роберт делился душевными терзаниями и с другими. Одноклассница Оппи по Школе этической культуры Джейн Дидишейм вскоре после окончания войны получила от него письмо, концовка которого, по ее словам, «очень ясно и очень удручающе показывала, насколько он разочарован и огорчен». Такая же психологическая реакция наблюдалась на «холме» и у многих других, особенно после возвращения в октябре из Хиросимы и Нагасаки с первой группой научных наблюдателей Боба Сербера и Фила Моррисона. Они [японцы] рассказывали нам, что на людях, одетых в полосатую одежду, кожа сгорела полосами. Но эти люди все равно умерли. Они умирали через несколько дней или недель от лучей, похожих на излучение радия, в большом количестве образовавшихся в момент взрыва». Сербер обратил внимание, что в Нагасаки все телеграфные столбы обуглились со стороны, обращенной к взрыву. Такая картина наблюдалась на расстоянии до трех километров от эпицентра. Когда Сербер необдуманно брякнул, что лошадь продолжала «пастись с довольным видом», Оппенгеймер «отчитал меня за то, что я пытаюсь создать впечатление, будто бомба неопасное оружие». Моррисон представил официальный отчет о наблюдениях в Лос-Аламосе и в сжатом виде выступил с ним на местном радио Альбукерке: «Мы облетели Хиросиму на низкой высоте и не поверили своим глазам. Внизу, там, где был город, расстилалась ровная, плоская равнина, опаленная до красноты. Такого еще не было». Мисс Эдит Уорнер услышала новости о бомбежке Хиросимы от Китти, приехавшей за свежими овощами. Желание приехать в дом у моста Отови и исповедоваться добрейшей мисс Уорнер ощутили многие физики. Моррисон тоже написал ей о своей надежде, что «люди ума и доброй воли сумеют понять и разделить с нами ощущение кризиса». Приложив руку к созданию оружия, Моррисон и многие ученые-единомышленники считали, что теперь не остается ничего иного, кроме как ввести международный контроль на все, связанное с атомом. Оппенгеймер чувствовал, что в принципе Манхэттенский проект принес именно тот результат, какой с опаской предсказывал Раби, — создал оружие массового поражения, «кульминацию трех веков физических исследований». В итоге, как считал Роберт, проект обеднил физику, причем не только в метафизическом смысле. Вскоре Оппенгеймер стал умалять научное значение проекта. Весь дух [военного времени] свелся к неистовой и безжалостной эксплуатации уже известного». Война оказала «заметное влияние на физические исследования», — сказал он. Вскоре он уверовал, что во время войны «стал свидетелем более полного прекращения профессиональной деятельности в области физики, даже в сфере обучения, чем в любой другой стране». С другой стороны, война привлекла к науке всеобщее внимание. Как потом писал Виктор Вайскопф: «Война посредством самых жестоких аргументов наглядно показала, что наука имеет самое непосредственное и прямое значение для каждого человека. Это изменило природу физики». Читайте также Фейнман на фоне ядерного взрыва. Что чувствовали физики в день испытаний изобретенной ими атомной бомбы После обеда в пятницу 21 сентября 1945 года Оппенгеймер приехал попрощаться с Генри Стимсоном. Это был последний день пребывания Стимсона в должности военного министра и одновременно семьдесят восьмая годовщина его рождения. Оппенгеймер знал, что Стимсону предстояло в тот же день выступить с прощальной речью в Белом доме, в которой военный министр «с большим [как считал Оппенгеймер] опозданием» намеревался поддержать «открытый подход к атому». Согласно записи в дневнике Стимсона, он собирался напрямик заявить президенту Трумэну, что «мы должны безотлагательно предложить России возможность поделиться на взаимной основе сведениями о бомбе». Роберт искренне любил старика и доверял ему. Оппенгеймеру было жаль видеть, что Стимсон уходит на покой в критический момент дебатов об отношении к атомной бомбе в послевоенную эпоху. Во время визита Оппенгеймер последний раз ознакомил военного министра с некоторыми техническими аспектами, после чего Стимсон попросил пойти с ним в пентагоновскую парикмахерскую, где он хотел подстричь свои поредевшие седые волосы. Когда пришло время прощаться, Стимсон поднялся из парикмахерского кресла, пожал Оппенгеймеру руку и сказал: «Теперь дело в ваших руках».
Всеобщая, кроме Уилсона, эйфория была предсказуема. Каждый приехавший работать в Лос-Аламос имел для нее весомую причину. Все много работали, чтобы справиться с трудной задачей. Работа сама по себе приносила удовлетворение, а после поразительного результата, полученного в Аламогордо, все были охвачены волной заразительного восторга. Ликовали даже люди с таким живым умом, как у Фейнмана. Потом он говорил об этом моменте: «Ты попросту перестаешь думать, ни о чем не думаешь вообще». Боб Уилсон, похоже, был «единственным, кто еще задумывался в тот момент». Фейнман ошибался. Оппенгеймер тоже был задумчив. За несколько дней после испытания душевный настрой Оппи начал меняться. Все сотрудники Лос-Аламоса сбавили темп. Они понимали: после успеха «Тринити» «штучка» превратилась в настоящее оружие, а оружием распоряжались военные. Секретарша Оппенгеймера Энн Уилсон запомнила ряд встреч с офицерами сухопут-ных войск: «Они выбирали цели». Оппенгеймер был знаком со списком японских городов, выбранных в качестве цели предстоящей бомбардировки, и это знание действовало на него отрезвляюще. Через несколько дней после испытания «Тринити» Оппенгеймер озадачил секретаршу грустным, если не сказать мрачным замечанием. Роберт часто ходил на работу из дома через техзону, я ходила из общежития медсестер, на полпути мы нередко встречались. Оппи произнес эти слова с ноткой беспомощности и мертвенной уверенности. Тем не менее всю неделю Оппенгеймер трудился не покладая рук, чтобы гарантированно взорвать бомбу над головой «бедных человечков». Вечером 23 июля 1945 года он встретился с генералом Томасом Фарреллом и его порученцем подполковником Джоном Ф. Мойнаханом, двумя старшими офицерами, которым поручили подготовку бомбардировочного рейда на Хиросиму с острова Тиниан. Ночь выдалась ясной, холодной и звездной. Нервно расхаживая по кабинету и непрерывно куря, Оппенгеймер требовал точного соблюдения инструкций по доставке оружия к цели. Он был настойчив, взвинчен, говорил на нервах. Длинные шаги, ступни смотрят врозь, новая сигарета. Опять длинные шаги. Главное, чтобы не в дождь или туман… Нельзя, чтобы взрыв произошел слишком высоко. Заданный показатель — самый подходящий. Созданные Оппенгеймером атомные бомбы было решено пустить в ход. В то же время он убеждал себя, что такое их применение не должно привести к послевоенной гонке вооружений с Советами. Вскоре после испытания «Тринити» Роберт с облегчением узнал от Ванневара Буша, что временный комитет единогласно утвердил рекомендации без утайки информировать русских о бомбе и ее предстоящем применении против Японии. Ученый полагал, что в этот самый момент в Потсдаме Трумэн, Черчилль и Сталин ведут по этому вопросу откровенные дискуссии. Он пришел в ужас, узнав, о чем на самом деле говорила «Большая тройка». Вместо открытой, искренней дискуссии о природе нового оружия Трумэн холодно обронил загадочную фразу: «24 июля, — писал Трумэн в своих мемуарах, — я мимоходом сказал Сталину, что у нас появилось новое оружие невероятной разрушительной силы. Русский премьер не проявил особого интереса. Результат встречи сильно разочаровал Оппенгеймера. Джон Мэнли в это время находился в Вашингтоне, где охваченный тревогой ждал новостей. Оппенгеймер отправил его туда с единственной задачей — сообщать о ходе бомбардировки. С пятичасовой задержкой самолет вышел на связь, и Мэнли наконец получил сообщение по телетайпу от капитана Парсонса, «взрывника» на борту «Энолы Гэй»: «Видимый эффект сильнее, чем на испытаниях в Нью-Мексико». Никто не должен распространять сведения об атомной бомбардировке, пока президент первым не объявит о ней. Раздосадованный Мэнли отправился на полуночную пешую прогулку по парку Лафайет напротив Белого дома. Рано утром на следующий день ему сказали, что Трумэн выступит с заявлением в одиннадцать утра. Когда президент начал зачитывать заявление по национальному радио, Мэнли наконец смог позвонить шефу. Хотя они договорились пользоваться кодовыми словами, Оппенгеймер немедленно выпалил: «Для чего я, черт возьми, отправил вас в Вашингтон? Генерал был настроен празднично. Путь был долог. Путь был долог, и сдается мне, что моим самым умным поступком был выбор директора Лос-Аламоса, — ответил Гровс. Во второй половине дня новость объявили в Лос-Аламосе по местной системе оповещения: «Внимание, внимание! Одно из наших изделий было успешно сброшено на Японию». Фрэнк Оппенгеймер услышал новость, стоя в коридоре у дверей кабинета брата.
Как выглядят герои нашумевшего фильма «Оппенгеймер» в сравнении с реальными участниками тех событий
Затем мы видим Роберта Оппенгеймера, дающего показания на слушаниях по допуску его к дальнейшей разработке ядерного оружия. Главные новости о персоне Роберт Оппенгеймер на Роберт Оппенгеймер стал руководителем проекта по созданию атомной бомбы (Манхэттенского проекта), он был одним из ученых, который занимался исследованием ядерной физики в самых. Роберт Оппенгеймер дожил до 62 лет и умер в 1967 году от рака гортани.
Новости по теме: Роберт Оппенгеймер
Зато в картине Нолана противоречивость героя отталкивает и делает его настоящим. Любопытно, что «Оппенгеймер» отбрасывает голливудские штампы и даже не пытается развлекать привычными способами. К примеру, в трёхчасовом фильме всего одна зрелищная сцена — тот самый ядерный взрыв, который Нолан сымитировал без графики. Зрелище завораживающее и пробирает до мурашек. В остальном кино состоит из длинных диалогов: все они идеально написаны, поставлены и сыграны. Взять хотя бы лекции Роберта, его выступление с сомнениями насчёт бомбы, расставание с ребёнком или постельную сцену.
Эти эпизоды настолько атмосферные, что оторваться невозможно. В итоге упрекнуть новинку в обилии болтовни невозможно, ведь каждое слово погружает в историю и раскрывает характеры. Жуткие эксперименты Фото: Universal Лучшая роль Киллиана Мёрфи Киллиан Мёрфи давно ассоциируется с депрессивным героем, который смотрит вдаль опустошённым взглядом и стильно пьёт виски. Большую часть хронометража актёр всё такой же меланхоличный, но иногда ошарашивает улыбкой, блеском в глазах, безудержной энергией. В другие моменты он теряет привычную уверенность, раскаивается и не знает, что делать.
В итоге роль Роберта Оппенгеймера кажется лучшей в карьере Мёрфи.
Нося звание одного из самых выдающихся физиков своего времени, с удовольствием изучал мистицизм древних индийских книг. Коммунист, путешественник и убежденный американский патриот, очень духовный человек, он, тем не менее, был готов предать своих друзей, чтобы защититься от нападков антикоммунистов. Ученый, разработавший план причинения наибольшего ущерба Хиросиме и Нагасаки, проклинал себя за «невинную кровь на своих руках». Писать об этом противоречивом человеке задача непростая, но интересная, и ХХ век отмечен рядом книг о нем. Однако насыщенная жизнь ученого продолжает привлекать биографов, и недавно Кай Берд и Мартин Шервин выпустили книгу под названием «Триумф и трагедия Дж. Роберта Оппенгеймера». О великом физике написано немало книг, но ни одна из них не отличалась той силой, логичностью и яркостью повествования, как произведение Мартина Шервина и Кая Берда, опубликованное на днях. Оппенгеймер родился в Нью-Йорке в 1903 году в семье обеспеченных и образованных евреев. В детстве его называли чувствительным мальчиком с ясной головой.
Сам же он охарактеризовал себя так: «Я был слащавым, омерзительно хорошим мальчиком».
Антарес, будучи звездой-сверхгигантом, значительно превосходит по размерам наше Солнце или любые другие звезды, похожие на Солнце. Несмотря на то, что красные гиганты выделяют гораздо больше энергии, чем Солнце, они более холодные и излучают более низкую температуру на своей поверхности. Внутри их ядер, где происходит синтез углерода и более тяжелых элементов, температура может достигать нескольких сотен миллионов градусов Кельвина Оппенгеймер понимал часть этой истории: без источника топлива, способного продолжать генерировать излучение, гравитация в конечном итоге возьмет верх, и ядро звезды начнет сжиматься. Любая физическая система, которая быстро сжимается или расширяется, без достаточного времени для теплообмена между внутренней и внешней средой, будет увеличивать температуру. Потому что одно и то же количество общего тепла сжимается во все меньший и меньший объем. Повышение температуры в гелиевом ядре массивной звезды приведет к началу термоядерного синтеза гелия — процесса слияния трех атомов гелия -4 в возбужденное состояние углерода -12. В результате выделяется еще больше энергии, чем при слиянии водорода с гелием ранее.
Звезды, более или менее массивные, чем Солнце, начнут синтез гелия, но это лишь откладывает неизбежную проблему на более поздний срок: что произойдет, когда у звезды закончится гелиевое топливо в ядре? В конце концов, излучение заканчивается, и ядро начинает гравитационно сжиматься и нагреваться еще больше. Отсасывая массу от звезды-спутника, звездный останок, подобный белому карлику, может в конечном итоге накопить достаточно материала для инициирования термоядерного взрыва, что приводит к образованию сверхновой. Только если масса белого карлика превысит критический порог предел Чандрасекхара , произойдет сверхновая типа Ia. Возможно, этот тип «сифонирования» — не основной путь возникновения таких сверхновых, а скорее, слияние двух белых карликов — может быть основным триггером Некоторые звезды, такие как Солнце, не нагреваются настолько, чтобы инициировать дальнейшие реакции ядерного горения. В этом случае ядро, состоящее в основном из таких элементов, как углерод и кислород которые могут быть созданы при слиянии атома углерода с атомом гелия , просто сжимается и сжимается, пока не достигнет предела сжатия. Этот предел сжатия звезды определяется не давлением теплового излучения активной звезды, а квантово-механическим эффектом: давлением вырождения электронов в «море» атомных ядер. Поскольку два электрона — пример частицы, известной как фермион — не могут находиться в одном и том же квантовом состоянии по принципу исключения Паули , такие звездные остатки могут противостоять гравитационному коллапсу.
Остатки будут представлять собой физические объекты с более высокими температурами и плотностью в ядрах, чем на окраинах, и соответствовать тому, что в наше время известно как белый карлик. Однако должен существовать предел массы белого карлика, так как при достижении определенной массы его размер, по прогнозам, должен уменьшиться до нуля, что является совершенно нефизическим значением. При достижении критической плотности должны происходить либо дальнейшие ядерные реакции, либо дальнейший коллапс белого карлика, приводящий к образованию черной дыры. Впервые этот предел массы был получен Субрахманьяном Чандрасекхаром в 1930 году и с тех пор известен как предел массы Чандрасекхара. Во внутренних областях звезды, переживающей сверхновую с коллапсом ядра, начинает формироваться нейтронная звезда, а внешние слои сталкиваются с ней и вступают в собственные беглые термоядерные реакции. В результате образуются нейтроны, нейтрино, излучение и огромное количество энергии, причем нейтрино и антинейтрино уносят с собой большую часть энергии сверхновой с коллапсом ядра Однако Оппенгеймер решил рассмотреть другой аспект этой проблемы: что произойдет с самыми массивными звездами, температура и плотность которых после сгорания водородного и гелиевого топлива возрастают до произвольных величин? Детальный ответ будет получен только через несколько десятилетий. Когда достаточно массивное углеродное ядро звезды сжимается, оно становится достаточно горячим, чтобы инициировать синтез углерода, в результате которого образуются такие элементы, как неон.
К конце 30-х годов Оппенгеймеру стало «тесно» в микромире, и он переключился на теоретические исследования макромира — белых карликов, черных дыр, нейтронных звезд. Он занимался только тем, что было ему по-настоящему интересно. А круг его интересов был чрезвычайно широк. Он был знатоком и ценителем мировой поэзии. Увлекшись индуизмом, Оппенгеймер изучил санскрит и прочитал в оригинале Бхагавадгиту… Университеты у Курчатова были поскромнее. Он окончил физико-математический факультет Таврического университета. Затем работал в гидрометеорологическом центре в Феодосии.
Осенью 1925 года перешел ассистентом на кафедру физики в Азербайджанский политехнический институт. Тут одаренный молодой ученый обратил на себя внимание, и ему дали рекомендацию в Ленинградский физико-технический институт, которой возглавлял академик Абрам Федорович Иоффе. Вот здесь, под чутким руководством «отца советской физики», и началась для Курчатова настоящая научная школа. В начале 30-х годов Курчатов возглавил лабораторию по изучению атомного ядра ЛФТИ и параллельно работал в физическом отделе Радиевого института. Когда в 1936 году в институте появился циклотрон, Курчатов проводил на нем ряд исследований, которые легли в основу построения будущей бомбы. Вполне понятно, что одновременно с погружением в тайны микромира Игорь Васильевич приобретал и опыт администрирования. У Оппенгеймера такого опыта не было и в помине.
К тому же Курчатов во время Великой Отечественной работал над рядом военных задач — в частности, над размагничиванием корпусов кораблей для противостояния минным атакам. А это была будь здоров какая ответственность, работы велись по четкому графику, «внутренние трудности» во внимание не принимались. Проблемы коммуникации Коллегам с Оппенгеймером было крайне непросто. Он был вспыльчив, непредсказуем и порой демонстрировал неадекватное поведение. В период обучения в Кембридже на почве неприязненных отношений с руководителем группы Оппенгеймер смочил яблоко в ядовитой жидкости и подложил «врагу» на стол. Тот яблоко, к счастью, не съел. Но Оппенгеймера направили в Лондон для прохождения курса терапии у психиатра.
Вспышки беспричинной ярости преследовали Оппенгеймера довольно долго. Однажды, беседуя с другом и изливая ему душу относительно «одиночества в толпе», будущий «отец бомбы» вскочил со стула и начал душить друга. Но и более «спокойные выходки» были для коллег крайне неприятны. Во время семинаров в Геттингенском университетов он демонстрировал полную неспособность участия в дискуссиях. Во время докладов коллег он зачастую прерывал выступающих, не выбирая выражений. При этом Оппенгеймер довольно долго был абсолютно аполитичным человеком, не интересующимся ничем, кроме физики, поэзии и индуизма.
Energy.gov: в США отменили запрет на допуск к секретным данным Оппенгеймеру
История Роберта Оппенгеймера, "отца" атомной бомбы, подана Ноланом нейтрально. The story of American scientist J. Robert Oppenheimer and his role in the development of the atomic bomb. 1967), выдающиеся американский физик-теоретик, широко известный как создатель американской атомной бомбы. Роберт Оппенгеймер был одной из центральных фигур ХХ века, сама «сложность» которого вобрала в себя политические и этические противоречия страны. Юлиус и Элла Оппенгеймеры, родители Роберта, были очень разными — некоторые знакомые семьи не понимали, как они вообще стали парой.
Оппенгеймер: его забытое влияние на теорию черных дыр
Одни считают, что он сам не сделал крупных открытий и не подтвердил важные теории. Другие — что не занимался чем-либо достаточно долго и методично. Третьи — что просто не дожил до того, как некоторые его идеи прежде всего о превращении умирающих звезд в черные дыры проверили экспериментально. Но также не исключено, что награду не хотели отдавать "отцу атомной бомбы". Это было бы странно с учетом, что одновременно присуждается Нобелевская премия мира. Часы Судного дня не стали переводить. Стрелки замерли на отметке 90 секунд В самом начале Манхэттенского проекта многих удивило бы, что "отцом атомной бомбы" суждено стать именно Оппенгеймеру. Ему недоставало управленческого опыта для такой работы, он не был самым именитым ученым из тех, кого собрали под его руководством, а ФБР уже тогда считало его ненадежным человеком из-за связей с членами Коммунистической партии США. В бюро думали, что если бы в стране объявили чрезвычайное положение, то Оппенгеймера следовало бы заключить под стражу.
В разное время коммунистами были студенты и друзья Оппенгеймера, его жена, любовница, брат, невестка. В 1930-х он бывал на их встречах и жертвовал деньги на цели, поддержанные партией. Ему была близка идея социальной справедливости. Оппенгеймер состоял в организациях, в которых задавали тон коммунисты, но всегда отрицал, что имел партбилет. Не смогли это доказать и агенты ФБР. Связи с коммунистами Оппенгеймеру припомнили в 1954 году. К этому времени он испортил отношения со многими влиятельными людьми из-за взглядов на разработку водородной бомбы — в сотни и тысячи раз более мощной, чем атомная, — военную доктрину США и международное регулирование ядерных технологий. Изначально американцы решили создать атомную бомбу затем, чтобы опередить немцев и закончить войну.
В конце 1944-го — начале 1945-го стало ясно, что Германия неизбежно проиграет, а у Японии своей ядерной программы не было.
Занимался разработкой ядерного реактора в группе Э. Был одним из 49 учёных, которые наблюдали запуск первого ядерного реактора.
Дилан Арнольд в роли Фрэнка Оппенгеймера Фрэнк Оппенгеймер — физик, который специализировался в физике частиц. Также был преподавателем в Университете Колорадо. В 1921 году стал лауреатом Нобелевской премии.
На ряду с Эйнштейном является одним из создателей современной физики.
Теория черных дыр Роберт Оппенгеймер и его ученик Хартланд Снайдер опубликовали статью «О продолжающемся гравитационном сжатии». В этой работе использовалась общая теория относительности Эйнштейна, чтобы впервые в контексте современной физики показать, как могут образовываться черные дыры. Атомная бомба За разработку конструкции ядерного заряда отвечала созданная в 1943 году лаборатория в Лос-Аламосе, научным руководителем которой был Оппенгеймер. Как только произошло открытие деления урана в 1939 году, Роберт постоянно интересовался изучением этого процесса.
Он пришел к выводу, что можно создать атомные бомбы — мощное оружие, использующее ядерные реакции в качестве источника взрывной энергии. Принцип работы таков: ядро атома радиоактивного материала расщепляется на два или более меньших ядер, что вызывает мощный выброс энергии. Индустрия 4. Друзья не раз замечали у будущего гения склонность к саморазрушительному поведению. Депрессии преследовали Оппенгеймера почти всю жизнь.
Одна из его известных фраз, которую он однажды сказал своему брату Фрэнку: «Физика мне нужна больше, чем друзья». Первый раз ядерное оружие испытали 16 июля 1945 года. Оппенгеймер вспоминал , что решающий момент истории напомнил ему слова из священного индуистского текста: «Мы знали, что мир уже не будет прежним. Кто-то смеялся, кто-то плакал. Большинство людей молчали.
Я вспомнил строчку из индуистского писания, Бхагавад-гиты: «Теперь я стал Смертью, разрушителем миров». Я полагаю, мы все так или иначе думали об этом».
Самое интересное о кино на YouTube канале Игромании! Рассуждая на сцене о личности Роберта Оппенгеймера и истории создания атомной бомбы, Нолан признался, что не знает более драматической истории. Лучшие умы страны участвовали в отчаянной гонке с нацистами, чтобы использовать энергию атома во Второй мировой войне. Представьте, те же самые умы осознали возможность того, что они могут поджечь весь мир, но всё же они пошли дальше и нажали на кнопку. Я хотел оказаться там и посмотреть, на что это может быть похоже», — сообщил он.
Фильм о человеке, который выпустил ядерного джина из бутылки: смысл драмы «Оппенгеймер»
После Хиросимы многие на плоскогорье были охвачены сиюминутным радостным порывом. Однако после бомбежки Нагасаки, по наблюдениям Шарлотты Сербер, лабораторию охватило почти физически ощутимое уныние. Вскоре прошел слух, что Оппи назвал «атомную бомбу настолько ужасным оружием, что новых войн больше не будет». Осведомитель ФБР 9 августа сообщил, что Оппи превратился в «сплошной комок нервов». Восьмого августа 1945 года, как было обещано Сталиным на Ялтинской конференции Рузвельту и на Потсдамской Трумэну, Советский Союз объявил войну Японии.
У воинственно настроенных советников императора, утверждавших, что Советский Союз можно убедить помочь Японии выторговать более мягкие условия, чем те, что вытекали из американской доктрины безоговорочной капитуляции, это событие выбило почву из-под ног. Двумя днями позже, через сутки после разрушения Нагасаки плутониевой бомбой, японское правительство направило предложение о капитуляции с единственным условием — гарантией сохранности императорского статуса. На следующий день союзники согласились внести в акт безоговорочной капитуляции поправку: власть императора будет «подчинена верховному командованию союзных держав…». Война закончилась.
Прошло всего несколько недель, и журналисты с историками принялись спорить, можно ли было окончить ее на тех же условиях и в те же сроки, но без бомбежек. Он застал Оппенгеймера уставшим, мрачным и погруженным в раздумья о случившемся. Старые друзья заспорили о бомбе. После напоминания, что именно Лоуренс предлагал ограничиться одной лишь демонстрацией и что предложение заблокировал Оппи, последний съязвил, что Лоуренс угождает одним только богатым и сильным.
Лоуренс попытался успокоить друга доводом, что из-за ужасной природы бомбы ее никогда больше не используют. Отнюдь не убежденный, Оппенгеймер весь остаток выходных провел за составлением доклада научно-исследовательской группы военному министру Стимсону. Вывод звучал пессимистично: «…по нашему твердому убеждению, невозможно найти такие военные меры противодействия, которые бы эффективно предотвратили доставку атомного оружия». В будущем эти устройства — и без того крайне разрушительные — станут только мощнее и смертоноснее.
После победы Америки прошло всего три дня, а Оппенгеймер уже говорил Стимсону и президенту, что у страны нет защиты от нового оружия: «Мы не только не способны наметить программу, которая обеспечила бы для страны гегемонию в области атомного оружия на десятилетия вперед. Мы одинаково не способны сделать так, чтобы такая гегемония, даже в случае ее достижения, оградила нас от жесточайших разрушений. Она может основываться только на полном преодолении опасности войны в будущем». На следующей неделе Оппенгеймер лично доставил письмо в Вашингтон, где встретился с Ванневаром Бушем и порученцем военного министра Джорджем Харрисоном.
Он пытался объяснить бесплодность дальнейших работ по проекту атомной бомбы. Намекал, что бомбу следовало объявить вне закона — «как поступили с отравляющими газами после Первой мировой войны». Однако он не встретил понимания у тех, с кем встречался в Вашингтоне. По большому счету он вообще сомневался, что в этом направлении предпринимались какие-либо усилия.
Перед отъездом из Вашингтона Роберт мрачно заметил, что президент ввел запрет на разглашение любых сведений об атомной бомбе, а госсекретарь Бирнс, прочитав письмо, адресованное Трумэну, объявил, что в сложившейся международной обстановке «не остается иной альтернативы, кроме как на всех парах продвигать вперед программу МИО [Манхэттенского инженерного округа]». Оппи вернулся в Нью-Мексико еще более подавленным, чем прежде. Через несколько дней Роберт и Китти уехали в «Перро Калиенте», свой бревенчатый дом поблизости от «Лос-Пиньос», где целую неделю пытались разобраться в последствиях двух последних невероятно напряженных лет. За последние три года они впервые смогли побыть наедине.
Роберт воспользовался возможностью, чтобы разобрать личную переписку и ответить на письма старых друзей, многие из которых лишь недавно узнали из газет о том, чем он занимался во время войны. Он написал бывшему учителю Герберту Смиту: «Поверьте мне, это начинание не обошлось без дурных предчувствий, они давят на нас сегодня тяжким грузом. От будущего, так много обещавшего, теперь рукой подать до отчаяния». В аналогичном ключе было выдержано письмо бывшему соседу по комнате в Гарварде Фредерику Бернхейму: «Мы сейчас на ранчо, в серьезном, но не очень оптимистичном поиске душевного равновесия.
Седьмого августа короткое письмо с поздравлениями прислал Хокон Шевалье: «Дорогой Опье, ты на сегодняшний день, пожалуй, самый знаменитый в мире человек…» Оппи ответил 27 августа на трех страницах. Шевалье отозвался о его письме, как о написанном с «нежностью и всегда существовавшей между нами неформальной близостью». Относительно бомбы Оппи писал: «Эту штуку нужно было сделать, Хокон. Ее требовалось открыто передать на благо общества в тот момент, когда люди по всему миру, как никогда прежде, жаждали мира и, как никогда прежде, были привержены технологии как образу жизни, разуму и пониманию того, что человек по своей натуре не одинокий остров».
Приводя оправдания в свою защиту, он все равно чувствовал себя неуютно. Оппенгеймер давно решил уйти с поста директора по науке. К концу августа он получил приглашения на работу в Гарвард, Принстон и Колумбийский университет, но внутренний голос призывал его вернуться в Калифорнию. Поразительно, но формальное предложение места в Калтехе задержали ввиду возражений ректора университета Роберта Милликена.
Оппенгеймер, написал он Толмену, плохой преподаватель, его прежние достижения в теоретической физике, вероятно, уже в прошлом; кроме того, на факультете в Калтехе, пожалуй, и без него хватает евреев. Однако Толмен и другие уговорили Милликена передумать, и предложение места было передано Оппенгеймеру 31 августа. К этому времени Оппенгеймера пригласили вернуться в Беркли, где он действительно чувствовал себя как дома. Он все еще медлил.
Оппи сказал Лоуренсу, что «не ладит» с ректором Робертом Г. Спраулом и проректором Монро Дойчем. Вдобавок ко всему отношения Роберта с заведующим кафедры физики Раймондом Бирджем были до того натянуты, что Оппи признался Лоуренсу в желании, чтобы Бирджа заменили кем-то другим. Лоуренс, недовольный проявлением заносчивости и высокомерия, осадил Оппи, предложив в таком случае самому не возвращаться в Беркли.
Дилан Арнольд в роли Фрэнка Оппенгеймера Фрэнк Оппенгеймер — физик, который специализировался в физике частиц. Также был преподавателем в Университете Колорадо. В 1921 году стал лауреатом Нобелевской премии. На ряду с Эйнштейном является одним из создателей современной физики. Лауреат Нобелевской премии. Как вы помните, «Оппенгеймер» вышел в прокат в один день с не менее нашумевшим фильмом «Барби».
Приближение Борна-Оппенгеймера В 1927 году ученый совместно с Максом Борном построил квантовую теорию двухатомных молекул, которая позволяет разделить ядерное и электронное движение в рамках квантовомеханического описания молекулы. Это дает возможность не учитывать движение ядер при поиске энергетических уровней электронов и существенно упрощает вычисления. Работа стала самой цитируемой статьей Оппенгеймера. Теория черных дыр Роберт Оппенгеймер и его ученик Хартланд Снайдер опубликовали статью «О продолжающемся гравитационном сжатии». В этой работе использовалась общая теория относительности Эйнштейна, чтобы впервые в контексте современной физики показать, как могут образовываться черные дыры. Атомная бомба За разработку конструкции ядерного заряда отвечала созданная в 1943 году лаборатория в Лос-Аламосе, научным руководителем которой был Оппенгеймер. Как только произошло открытие деления урана в 1939 году, Роберт постоянно интересовался изучением этого процесса. Он пришел к выводу, что можно создать атомные бомбы — мощное оружие, использующее ядерные реакции в качестве источника взрывной энергии. Принцип работы таков: ядро атома радиоактивного материала расщепляется на два или более меньших ядер, что вызывает мощный выброс энергии. Индустрия 4. Друзья не раз замечали у будущего гения склонность к саморазрушительному поведению. Депрессии преследовали Оппенгеймера почти всю жизнь. Одна из его известных фраз, которую он однажды сказал своему брату Фрэнку: «Физика мне нужна больше, чем друзья». Первый раз ядерное оружие испытали 16 июля 1945 года. Оппенгеймер вспоминал , что решающий момент истории напомнил ему слова из священного индуистского текста: «Мы знали, что мир уже не будет прежним. Кто-то смеялся, кто-то плакал.
Я не понимаю, почему вы настолько снисходительны и милосердны ко мне, но можете быть уверены, что я этого не забуду», — писал позже Роберт Фрэнсису. В 1926-1927 годах Оппенгеймер обрел статус восходящей академической звезды и начал самовольно вмешиваться в учебный процесс. На семинарах у одного их основоположников квантовой механики Макса Борна он перебивал спикера, если не был согласен с его высказываниями, давал оценку знаниям других учеников, а порой перехватывал инициативу и начинал вести семинар вместо педагога. Роберт Оппенгеймер уничтожил свой литературный архив. Физик начал сочинять стики еще в подростковом возрасте, после чего перешел и на рассказы. Оппенгеймер был франтом и дамским угодником, который заслуживал благосклонность женщин букетами и своим финансовым положением — оно не пострадало даже во время Великой депрессии. Будущий «отец атомной бомбы» был кумиром своих студентов.