Новости древняя история тэффи краткое содержание

а) древняя история есть такая история, которая произошла чрезвычайно давно.

Древнейшая история в изложении Тэффи (1910 г.)

Вокруг нее был также сонм поклонниц, прозванных «рабынями», - они бились между собой за право сидеть или лежать у ног «хозяйки». Сам Николай II, обсуждая, что должно быть в альбоме к 300-летию Дома Романовых, воскликнул, что Тэффи хочет видеть в нем непременно: «Тэффи! Только ее. Никого, кроме нее, не надо. Одну Тэффи!

Кстати, откуда же взялось имя Тэффи? Надя искала его долго, мучительно размышляя: «Нужно такое имя, которое принесло бы счастье. Лучше всего имя какого-нибудь дурака - дураки всегда счастливые». Однажды такой дурак, вдобавок везучий, ей вспомнился: звали его Степан, для домашних - Стеффи.

Отбросив первую букву имени, «дабы дурак не зазнался», Надя подписала одну из своих пьес: «Тэффи». На премьере журналист спросил ее о происхождении псевдонима, и она смущенно ответила, что это «такая фамилия». А кто-то предположил, что имя было взято из песенки Киплинга «Тэффи из Уэльса». Надя посмеялась и...

Примерно 1925 год. Тэффи во времена эмиграции Она казалась открытой, и так оно и было. Только ее личная жизнь была плотно зашторена от чужих глаз - личная жизнь. Тэффи никогда не писала о ней.

Может, потому, что она была слишком нетипичной для женщины ее круга. Официально известно только одно: Надежда Лохвицкая рано вышла замуж за поляка Владислава Бучинского, по окончании юридического факультета служившего судьей в Тихвине. Вскоре после рождения первого в семье ребенка в 1892 году он оставил службу и поселился в своем имении под Могилевом. В 1900 году, после рождения второй дочери, Надежда вдруг разошлась с мужем, уехала в Петербург и с тех пор полностью ушла в литературную жизнь.

Могла ли такая женщина, как Тэффи, жить без любви? Не похоже. Она была слишком живой, чтобы жить без страстей. Но что могло сделать ее одинокой?

Рискну высказать предположение, которое пришло мне в голову много лет назад, когда я лишь начала увлекаться Тэффи, только-только переизданной после перестройки. Лишь тайная любовь - не имеющая исхода, глубокая и обреченная, могла ее, блистательную, заставить отвернуться от поклонников и избрать одиночество. Она была слишком умна, чтобы любить посредственность. Ее избранник должен был быть в первую очередь талантом с большой буквы , талантом неиссякаемым, ярким внешне, а к тому же - бесконечно...

Ведь Тэффи было бы тесно в счастливой любви... Читая ее воспоминания, я невольно уловила особую, невероятно теплую интонацию по отношению лишь к одному человеку, с которым писательница была дружна всю жизнь. Да, мне кажется, Тэффи любила... Ивана Бунина.

А он, путаясь в своих женщинах, был в некотором смысле слеп... Он восхищался Тэффи, обожал ее, доверял ей сокровенное, но не мог и подумать, что ее душа может принадлежать ему. Независимая, с острым язычком, Тэффи была культом для любителей неэстетской литературы. Она отлично вписывалась в контекст любых литературных вечеров , в том числе организованных Федором Сологубом.

При этом Тэффи была социально активна - например, отстаивала необходимость устройства охраны художественных ценностей: «Мы требовали охраны Эрмитажа и картинных галерей , чтобы там не устраивали ни засад, ни побоищ». Но из этих усилий ничего не вышло, а вскоре разразилась февральская, а затем и октябрьская революции, после чего Тэффи не могла оставаться на родине. Сначала она жила в Крыму, потом в Константинополе, а затем, в 1920-м, осела в Париже. Ей придется испытать все те трудности, которые сопровождали жизнь практически любого эмигранта, - терпеть нужду, невостребованность, страдать от ностальгии.

Свое состояние, равно как и состояние большинства эмигрантов, Тэффи описала в одной из заметок, напечатанной парижской газетой: «Приезжают наши беженцы. Изможденные, почерневшие от голода, отъедаются, успокаиваются, осматриваются, как бы наладить новую жизнь, и вдруг гаснут. Тускнеют глаза, опускаются вялые руки, и вянет душа, обращенная на восток. Ни во что не верим, ничего не ждем, ничего не хотим.

Боялись смерти дома и умерли смертью здесь. Вот мы - смертью смерть поправшие. Интересуемся только тем, что приходит оттуда... Ее пьесы потихоньку ставились, да и вся жизнь ее текла потихоньку - в отрыве от земли, на которой она родилась, даже звезда Тэффи медленно тускнела… Ей нужна была подпитка, инъекции впечатлениями, встряска.

Но все это было, как писал Аверченко, «осколками разбитого вдребезги». Предположительно 1916 год. В разгар Первой мировой войны Тэффи много раз выезжала на передовую и работала там сестрой милосердия. На фото она демонстрирует трофеи, привезенные с войны, - в том числе трофейную немецкую винтовку со штыком А потом стали уходить те, кто был дорог.

К моменту оккупации Парижа вой сками фашистской Германии Тэффи был уже немолода. Она не покинула город, мужественно переносила все невзгоды, холод, голод, ночи в бомбоубежище. Сидя в окружении таких же, как она, измученных людей, Тэффи считала личные потери: перед войной умер поэт Ходасевич, в 1941 году ушел в вечность Мережковский, в 1942 году - Бальмонт… Ее отрадой был и оставался Бунин. А она была отрадой для него.

Жизнь писателя-гения была полна трудностей, и он находил успокоение в общении с Тэффи - легкой, воздушной, мудрой и ироничной. Он был блестящим прозаиком, но не комедиантом от литературы, и то, как могла смешить Тэффи, потрясало его. Например, Тэффи писала в рассказе «Городок»: «Городок был русский, и протекала через него речка, которая называлась Сеной. Поэтому жители городка так и говорили: живем худо, как собаки на Сене…» Бунин гомерически хохотал, забывая о проблемах.

Они понимали друг друга с полуслова. Но, повторюсь, не исключено, что Бунин в упор не видел главного... Как-то раз Бунин обратился к Тэффи шутливо: «Надежда Александровна! Целую ваши ручки и прочие штучки!

Спасибо за штучки. Их давно уже никто не целовал! Она всегда шутила. Даже когда было больно.

Париж жил ее остротами. А в 1946 году советская делегация приехала в Париж специально для того, чтобы дать разъяснения относительно Указа правительства о возвращении русских эмигрантов на родину. Они много общались с Константином Симоновым, что позже он опишет в своих воспоминаниях, и у Тэффи будет щемить сердце - как и куда ушло все то, чем она жила давным-давно… Что составляло отраду ее жизни? Люди, как всегда - только люди.

Она умела найти доброе и хорошее в любом человеке. Обнаружила, что демонический Федор Сологуб невероятно добр, а холодная Гиппиус на самом деле всего лишь носит маску, будучи милой и нежной. Ее волновал человек как личность: «Я мечтаю, - говорила она незадолго до смерти, - написать о второстепенных героях. Больше всего хочется написать об Алексее Александровиче Каренине, муже Анны.

К нему у нас ужасно несправедливы! Последние годы жизни она провела на тихой улочке Парижа рю Буассьер, ее старшая дочь Валентина Валерия Владиславовна Грабовская, потерявшая во время войны мужа, работала в Лондоне, младшая, Елена Владиславовна, драматическая актриса, жила в Варшаве. Отметив свои очередные именины, спустя неделю, 6 октября 1952 года, Тэффи скончалась. Ее похоронили на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.

Людей было немного. Бунина похоронили тут же год спустя. За гробом академика, Нобелевского лауреата шли одиннадцать человек. Красивый, яркий роман она может вдруг скомкать, смять, оборвать на самом смешном и нелепом положении, а маленькому дурацкому водевилю припишет конец из «Гамлета»...

Родилась 9 21 мая, по другим сведениям - 27 апреля 9 мая 1872 в С. Дочь профессора криминалистики, издателя журнала «Судебный вестник» А. Лохвицкого, сестра поэтессы Мирры Марии Лохвицкой «русская Сафо». Псевдонимом Тэффи подписаны первые юмористические рассказы и пьеса Женский вопрос 1907.

Стихотворения, которыми в 1901 дебютировала Лохвицкая, печатались под ее девичьей фамилией. Происхождение псевдонима Тэффи остается непроясненным. Как указано ею самой, он восходит к домашнему прозвищу слуги Лохвицких Степана Стеффи , но также и к стихам Р. Рассказы и сценки, появлявшиеся за этой подписью, были настолько популярны в дореволюционной России, что даже существовали духи и конфеты «Тэффи».

Как постоянный автор журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон» Тэффи печаталась в них с первого номера, вышедшего в апреле 1908, до запрещения этого издания в августе 1918 и как автор двухтомного собрания Юмористических рассказов 1910 , за которым последовало еще несколько сборников Карусель, Дым без огня, оба 1914, Неживой зверь, 1916 , Тэффи снискала репутацию писателя остроумного, наблюдательного и беззлобного. Считалось,что ее отличает тонкое понимание человеческих слабостей, мягкосердечие и сострадание к своим незадачливым персонажам. Излюбленный жанр Тэффи - миниатюра, построенная на описании незначительного комического происшествия. Своему двухтомнику она предпослала эпиграф из Этики Б.

Спинозы, который точно определяет тональность многих ее произведений: «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе - благо». Краткий период революционных настроений, которые в 1905 побудили начинающую Тэффи сотрудничать в большевистской газете «Новая жизнь», не оставил заметного следа в ее творчестве. Не принесли весомых творческих результатов и попытки писать социальные фельетоны со злободневной проблематикой, которых ожидала от Тэффи редакция газеты « Русское слово », где она публиковалась начиная с 1910. Возглавлявший газету «король фельетонов» В.

Дорошевич, считаясь со своеобразием дарования Тэффи, заметил, что «нельзя на арабском коне воду возить». В конце 1918 вместе с популярным писателем-сатириконовцем А. Аверченко Тэффи уехала в Киев, где предполагались их публичные выступления, и после продолжавшихся полтора года скитаний по югу России Одесса, Новороссийск, Екатеринодар добралась через Константинополь до Парижа. В книге Воспоминания 1931 , которая представляет собой не мемуары, а скорее автобиографическую повесть, Тэффи воссоздает маршрут своих странствий и пишет, что ее не оставляла надежда на скорое возвращение в Москву, хотя свое отношение к Октябрьской революции она определила с самого начала событий: «Конечно, не смерти я боялась.

Я боялась разъяренных харь с направленным прямо мне в лицо фонарем, тупой идиотской злобы. Я больше не могла». В первом номере газеты «Последние новости» 27 апреля 1920 был напечатан рассказ Тэффи Ке - фер, и фраза его героя, старого генерала, который, растерянно озираясь на парижской площади, бормочет: «Все это хорошо... Фер-то - ке?

Публикуясь почти во всех видных периодических изданиях Рассеяния газеты «Общее дело», «Возрождение», «Руль», «Сегодня», журналы «Звено», «Современные записки», «Жар-птица» , Тэффи выпустила ряд книг рассказов Рысь, 1923, Книга Июнь, 1931, О нежности. Евреиновым , и единственный опыт романа - Авантюрный роман 1931. В прозе и драматургии Тэффи после эмиграции заметно усиливаются грустные, даже трагические мотивы. Тональность рассказа Тэффи все чаще соединяет в себе жесткие и примиренные ноты.

В представлении писательницы, тяжелое время, которое переживает ее поколение, все-таки не изменило вечного закона, говорящего,что «сама жизнь... В мире, где скомпрометированы или утрачены многие идеалы, которые казались безусловными, пока не грянула историческая катастрофа, истинными ценностями для Тэффи остаются детская неискушенность и естественная приверженность нравственной правде - эта тема преобладает во многих рассказах, составиших Книгу Июнь и сборник О нежности, - а также самоотверженная любовь.

Поэтому учеными людьми придумано рассматривать историю каждого народа отдельно.

Иначе так запутаешься, что и не выберешься. Восток Египет Египет находится в Африке и славится издавна пирамидами, сфинксами, разлитием Нила и царицей Клеопатрой. Пирамиды суть здания пирамидальной формы, которые воздвигались фараонами для своего прославления.

Фараоны были люди заботливые и не доверяли даже самым близким людям распоряжаться своим трупом по их усмотрению. И, едва выйдя из младенческого возраста, фараон уже присматривал себе укромное местечко и начинал строить пирамиду для своего будущего праха. После смерти тело фараона с большими церемониями потрошили изнутри и набивали ароматами.

Снаружи заключали его в раскрашенный футляр, все вместе ставили в саркофаг и помещали внутри пирамиды. От времени то небольшое количество фараона, которое заключалось между ароматами и футляром, высыхало и превращалось в твердую перепонку. Так непроизводительно тратили древние монархи народные деньги!

Но судьба справедлива. Не прошло и нескольких десятков тысяч лет, как египетское население вернуло свое благосостояние, торгуя оптом и в розницу бренными трупами своих повелителей, и во многих европейских музеях можно видеть образцы этих сушеных фараонов, прозванных за свою неподвижность мумиями. За особую плату сторожа музеев позволяют посетителям пощелкать мумию пальцем.

Не прошло и нескольких десятков тысяч лет, как мумиями стали торговать Далее, памятниками Египта служат развалины храмов. Более всего сохранилось их на месте древних Фив, прозванных по числу своих двенадцати ворот «стовратными». Теперь, по свидетельству археологов, ворота эти переделаны в арабские деревни.

Так иногда великое обращается в полезное! Памятники Египта часто покрыты письменами, которые разобрать чрезвычайно трудно. Ученые поэтому прозвали их иероглифами.

Жители Египта делились на разные касты. К самой важной касте принадлежали жрецы. Попасть в жрецы было очень трудно.

Для этого нужно было изучать геометрию до равенства треугольников включительно и географию, обнимавшую в те времена пространство земного шара не менее шестисот квадратных верст. Дела жрецам было по горло, потому что, кроме географии, им приходилось еще заниматься и богослужением, а так как богов у египтян было чрезвычайно много, то иному жрецу подчас за весь день трудно было урвать хоть часок на географию. В воздании божеских почестей египтяне не были особенно разборчивы.

Они обожествляли Солнце, корову, Нил, птицу, собаку, Луну, кошку, ветер, гиппопотама, землю, мышь, крокодила, змею и многих других домашних и диких зверей. Ввиду этой богомногочисленности самому осторожному и набожному египтянину ежеминутно приходилось совершать различные кощунства. То наступит кошке на хвост, то цыкнет на священную собаку, то съест в борще святую муху.

Народ нервничал, вымирал и вырождался. Среди фараонов было много замечательных, прославивших себя своими памятниками и автобиографиями, не ожидая этой любезности от потомков. Вавилон Тут же неподалеку находился и Вавилон, известный своим столпотворением.

Ассирия Главным городом Ассирии был Ассур, названный так в честь бога Ассура, получившего в свою очередь это имя от главного города Ассура. Где здесь конец, где начало — древние народы по безграмотности разобраться не могли и не оставили никаких памятников, которые могли бы нам помочь в этом недоумении. Ассирийские цари были очень воинственны и жестоки.

Врагов своих поражали более всего своими именами, из которых Ассур-Тиглаф-Абу-Хериб-Назир-Нипал — было самым коротеньким и простеньким. Собственно говоря, это было даже не имя, а сокращенная ласкательная кличка, которую за маленький рост дала юному царю его мамка. Обычай же ассирийских крестин был таков: как только у царя рождался младенец мужского, женского или иного пола, сейчас же специально обученный писарь садился и, взяв в руки клинья, начинал писать на глиняных плитах имя новорожденного.

Когда, истомленный трудом, писарь падал мертвым, его сменял другой, и так дальше до тех пор, пока младенец не достигал зрелого возраста. К этому сроку все его имя считалось полностью и правильно написанным до конца. Цари эти были очень жестоки.

Громко выкликая свое имя, они, прежде чем завоюют страну, уже рассаживали ее жителей на колья. По сохранившимся изображениям современные ученые усматривают, что у ассириян очень высоко стояло парикмахерское искусство, так как у всех царей бороды завиты ровными, аккуратными локонами. Если отнестись к этому вопросу еще серьезней, то можно удивиться еще более, так как видно ясно, что в ассирийские времена не только люди, но и львы не пренебрегали парикмахерскими щипцами.

Ибо зверей этих ассирияне изображают всегда с такими же завитыми в локоны гривами и хвостами, как и бороды их царей. В Ассирии не только люди, но и львы не пренебрегали парикмахерскими щипцами Поистине, изучение образцов древней культуры может принести существенную пользу не только людям, но и животным. Последним ассирийским царем считается, выражаясь сокращенно, Ашур-Адонай-Абан-Нипал.

Теперь таким образом можно стравить только две пьяные компании в трактире, причём драка может продолжиться максимум полчаса. А в те времена столь примитивный приём был действителен на тридцать лет, и уменьшил он народонаселение Германии на пятьдесят процентов. И Господь жестоко покарал протестантов и католиков за эту тридцатилетнюю глупость: предводитель католиков Валленштейн был убит в своей спальне, предводитель протестантов Густав Адольф убит на поле битвы, а разные Фридрихи, Фердинанды и курфюрсты тоже поумирали от разных причин — и ни одного не осталось до наших дней, чтобы поведать нам об этой бестактной войне. Летописец того времени утверждает, что воюющие стороны набросились прежде всего не друг на друга, а на окорока и впервые за тридцать лет поели как следует… А потом, когда стали делиться землями — глупые немецкие католики и протестанты, конечно, остались с носом: самые лакомые куски забрали французы и шведы. Рассказывают, что, разобрав, в чем дело, один курфюрст почесал затылок и воскликнул: — Да! Теперь, когда я кончил войну, я вижу, что я старый дурак. И все присутствующие иностранцы долго и раскатисто хохотали… Источник: Всеобщая история, обработанная «Сатириконом».

Отец будущей писательницы — Александр Владимирович Лохвицкий — был известным адвокатом, профессором и автором научных трудов. Большинство его предков увлекалось искусством и литературным творчеством. Любила поэзию и хорошо знала русскую литературу жена А. Лохвицкого, мать Надежды, француженка по происхождению. Четыре дочери адвоката Лохвицкого также рано полюбили чтение и литературу, а затем не без успеха пробовали свои силы в литературе. Однако большим писательским талантом судьба наградила старшую сестру Мирру, ставшую впоследствии известной поэтессой, и Надежду, взявшую псевдоним Тэффи. В отечественную литературу Тэффи вошла одновременно и как поэт, и как сатирик: к десятым годам XX века она стала одной из самых популярных писательниц в России, печатающихся в известных газетах и журналах.

В 1910 году вышел в свет сборник ее стихов «Семь огней», получивший положительные отклики читателей и поэтов. В этом же году были опубликованы два тома «Юмористических рассказов» писательницы, один за другим стали выходить сборники рассказов и пьес. Однако чаще всего Тэффи печаталась в журнале «Сатирикон» — лучшем отечественном сатирическом журнале начала XX века. Надежда Александровна Лохвицкая любила повторять древний афоризм: «... Смех есть радость, а посему сам по себе — благо».

Что же касается воротничка, так никто не знает, куда тот пропал. Возможно, его оставила себе нерадивая прачка. Краткий анализ Современные читатели назвали бы такую болезненную страсть к ненужным покупкам шопоголизмом.

Но рассказ был написан в далёком 1910 году, когда этого понятия ещё не существовало. Однако во все времена порицалось стремление обладать ненужными вещами, хоть и называлось оно по-разному. Главным героем рассказа Надежды Тэффи «Жизнь и воротник» является неодушевлённый предмет, вещь, которой автор приписывает людские пороки: ложь; страсть; пошлость. Воротничок управляет поведением своей хозяйки, как бы оправдывая все поступки девушки. Ведь это не Оля захотела купить новую кофточку, а она была просто необходима воротничку. И все остальные нехорошие поступки совершает не девушка, а её обновка. Автор описывает главную героиню несчастной женщиной, неспособной противится желанием и избавится от предмета своей страсти: «Почему не догадалась она вышвырнуть за окно крахмальную дрянь? А всё из-за того, что писательница использует подтекст в произведении.

Она описывает страдания Оли таким образом, что чувствуется сарказм и осуждение. Если сделать разбор рассказа сухим языком литературных терминов, то он будет выглядеть следующим образом: Год написания — 1910. Автор — Н. Тэффи Надежда Александровна Лохницкая. Жанр — рассказ. Композиция — последовательная завязка, основной сюжет, развязка. Главные герои — Оленька Розова и воротничок. Тема — неумеренность в желании приобретать ненужные вещи.

Основная мысль — нельзя оправдать свои пороки, прикрываясь кем-то другим. При помощи сатиры автор пытается показать читателям отрицательные стороны человеческой натуры. Дать понять, что во всех своих пороках виноваты сами люди. И неважно, чем и как они пытаются оправдать свои плохие поступки, правда всё равно выйдет наружу. Рассуждения и выводы Неслучайно рассказ вошёл в авторский сборник под названием «Тонкая психология». Здесь налицо душевное расстройство главной героини.

Древняя история

• Журнал "Сатирикон", "Всеобщая история" и рассказы Тэффи. Уроки литературы в 8 классе
• Читательский дневник по рассказу «Свои и чужие» Тэффи
• Ностальгия краткое содержание рассказа Н. Тэффи для школьников
• Короче: Древняя история, обработанная Тэффи | Mojjet | Дзен
• Краткое содержание Тэффи Экзамен
• План рассказа «Свои и чужие»

Древняя история тэффи краткое содержание

Навигация по записям. Рассказ начинается с описания встречи Максимов и Хатидже, где-то в таверне в морском порту. В рамках проекта «Недлинные истории» на телеканале «Культура» (2002—2003) были экранизированы следующие рассказы Тэффи.

Древняя история Спарты: краткое содержание «Тэффи»

Отрывок -древняя история из сатирикона (Тэффи). Кратко перескажите его содержание? Рассказа Тэффи Ностальгия краткое содержание заинтересует читателей от мала до велика. Навигация по записям. Древняя история / Всеобщая история, обработанная «Сатириконом».

История создания псевдонима тэффи

Рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание которого мы рассмотрим ниже, считается блестящей иллюстрацией отношений между самыми родными и важными людьми в нашей жизни. Навигация по записям. В древней истории Спарты существует одно загадочное событие, связанное с исчезновением великого воина по имени Тэффи.

Древнейшая история в изложении Тэффи (1910 г.)

В годы русской революции 1905-1907 сочиняет острозлободневные стихи для сатирических журналов пародии, фельетоны, эпиграммы. В это же время определяется основной жанр творчества Тэффи - юмористический рассказ. Сначала в газете «Речь», затем в «Биржевых новостях» регулярно - практически еженедельно, в каждом воскресном выпуске - печатаются литературные фельетоны Тэффи, вскоре принесшие ей не только известность, но и всероссийскую любовь. Тэффи обладала талантом говорить на любую тему легко и изящно, с неподражаемым юмором, знала «тайну смеющихся слов». Адданов признавал, что «на восхищении талантом Тэффи сходятся люди самых разных политических взглядов и литературных вкусов».

В 1910, на пике славы, вышел двухтомник рассказов Тэффи и первый сборник стихов «Семь огней». Если двухтомник до 1917 года был переиздан более 10 раз, то скромная книга стихов осталась почти незамеченной на фоне оглушительного успеха прозы. Стихи Тэффи ругал В. Брюсов за «литературность», но за это же хвалил Н.

Отсюда маска, которую она носит с торжественной грацией и, кажется, иронией», - писал Гумилев. Томные, несколько театральные стихи Тэффи словно рассчитаны на мелодекламацию или созданы для романсового исполнения, и действительно, несколько текстов использовал для своих песенок А. Вертинский, а сама Тэффи пела их под гитару. Тэффи прекрасно чувствовала природу сценической условности, она любила театр, работала для него писала одноактные, а затем и многоактные пьесы - иногда в соавторстве с Л.

Оказавшись после 1918 года в эмиграции, Тэффи больше всего сожалела об утрате русского театра: «Из всего, чего лишила меня судьба, когда лишила Родины, моя самая большая потеря - Театр». В Берлине и Париже продолжали выходить книги Тэффи, и исключительный успех сопутствовал ей до конца долгой жизни. В эмиграции у нее вышло около двадцати книг прозы и только два стихотворных сборника: «Шамрам» Берлин, 1923 , «Passiflora» Берлин, 1923. Представления о русской литературе чаще всего формируются у человека курсом школьной программы.

Нельзя утверждать, что знания эти такие уж совсем неправильные. Но они раскрывают предмет далеко не в полной мере. Множество значительных имён и явлений остались за рамками школьного курса. Например, обычному школьнику, даже сдавшему на отличную отметку экзамен по литературе, часто совершенно неведомо, кто такая Тэффи Надежда Александровна.

Но довольно часто эти так называемые имена второго ряда заслуживают нашего особого внимания. Взгляд с другого берега К разностороннему и яркому дарованию Надежды Александровны Тэффи с большим интересом относятся все, кому небезразлична переломная эпоха русской истории, в которой ей довелось жить и творить. Едва ли эту писательницу можно отнести к литературным звёздам первой величины, но образ эпохи без неё будет неполным. А особенно интересен для нас взгляд на русскую культуру и историю со стороны тех, кто оказался по другую сторону её исторического разлома.

А за пределами России, по образному выражению, оказался целый духовный континент русского социума и русской культуры. Надежда Тэффи, биография которой оказалась расколотой на две половины, помогает нам глубже понять тех русских людей, которые осознанно не приняли революцию и были её последовательными противниками. У них были для этого веские основания. Надежда Тэффи: биография на фоне эпохи Литературный дебют Надежды Александровны Лохвицкой состоялся в начале двадцатого века короткими стихотворными публикациями в столичных периодических изданиях.

В основном, это были сатирические стихи и фельетоны на волновавшие общественность темы. Благодаря им Надежда Тэффи быстро приобрела популярность и стала известной в обеих столицах Российской империи. Эта обретённая в молодые годы литературная известность оказалась на удивление стабильной. Ничто не смогло подорвать интерес публики к творчеству Тэффи.

Биография её вмещает в себя войны, революции и долгие годы эмиграции. Литературный авторитет поэтессы и писательницы оставался бесспорным. Творческий псевдоним Заслуживает отдельного внимания вопрос о том, как Надежда Александровна Лохвицкая стала Надеждой Тэффи. Принятие псевдонима было для неё вынужденной мерой, поскольку под настоящей фамилией публиковаться было затруднительно.

Старшая сестра Надежды, Мирра Лохвицкая, начала свою литературную карьеру значительно раньше, и её фамилия уже успела стать известной. Сама Надежда Тэффи, биография которой широко растиражирована, несколько раз в заметках о своей жизни в России упоминает о том, что в качестве псевдонима выбрала имя знакомого дурачка, которого все называли "Стэффи". Одну букву пришлось сократить, чтобы у человека не возникло необоснованного повода для гордости. Стихи и юмористические рассказы Первое, что приходит на ум при знакомстве с творческим наследием поэтессы, это знаменитое изречение Антона Павловича Чехова - "Краткость - сестра таланта".

Ранние произведения Тэффи соответствуют ему в полной мере. Стихи и фельетоны постоянного автора популярного журнала "Сатирикон" были всегда неожиданными, яркими и талантливыми. Публика постоянно ожидала продолжения, и писательница народ не разочаровывала. Очень непросто найти другого такого литератора, читателями и поклонниками которого были такие столь разные люди, как Государь Император Самодержец Николай Второй и вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин.

Вполне возможно, что Надежда Тэффи так бы и осталась в памяти потомков автором лёгкого юмористического чтива, если бы не вихрь революционных событий, накрывший страну. Революция Начало этих событий, до неузнаваемости изменивших в течение нескольких лет Россию, можно наблюдать по рассказам и очеркам писательницы. Намерение покинуть страну возникло далеко не в один момент. В конце 1918 года Тэффи совместно с писателем Аркадием Аверченко даже совершает поездку по стране, полыхающей в огне гражданской войны.

В процессе гастролей планировались выступления перед публикой. Но масштаб развернувшихся событий был явно недооценён. Поездка затянулась примерно на полтора года, и с каждым днём становилось всё очевиднее, что назад пути больше нет. Русская земля под ногами стремительно сокращалась.

Впереди было только Чёрное море и путь через Константинополь в Париж.

Главное же преимущество заключалось в праве выставлять у себя дома восковые изображения предков. Кроме того, они имели право устраивать за свой счёт народные торжества и празднества.

Незнатным гражданам жилось плохо. Они не имели права платить никаких налогов, не имели права служить в солдатах и уныло богатели, занимаясь торговлей и промышленностью. Это было главное их качество.

Консулов всюду сопровождала свита из двенадцати человек с розгами в руках на предмет крайней необходимости, если консул захочет кого-нибудь посечь вдали от лесистой местности. Преторы распоряжались розговым довольствием только на шесть персон. Видя их развесёлые физиономии, и остальные жрецы фыркали себе в рукав.

Прихожане, кое-что раскусившие в греческих штучках, помирали со смеху, глядя на всю эту компанию. Сам pontifex maximus , взглянув на кого-нибудь из своих подчинённых, только бессильно махал рукой и трясся от дряблого старческого смеха. Тут же подхихикивали и весталки.

Само собою разумеется, что от этого вечного гоготания римская религия быстро ослабла и пришла в упадок. Никакие нервы не могли выдержать такой щекотки. Весталки были жрицами богини Весты.

Выбирались они из девиц хорошей фамилии и служили при храме, соблюдая целомудрие до семидесяти пяти лет. После этого срока им позволялось выходить замуж. Но римские юноши так уважали столь испытанное целомудрие, что редко кто из них решался посягнуть на оное, даже сдобренное двойным солоновским приданым шесть платьев и две скромности.

Если же весталка раньше срока нарушала свой обет, то её хоронили живою, а детей её, записанных на разных Марсов, воспитывали волчицы. Зная блестящее прошлое Ромула и Рема, римские весталки очень ценили педагогические способности волчиц и считали их чем-то вроде наших учёных фребеличек. Но надежды весталок были тщетны.

Их дети более не основали Рима. В награду за целомудрие весталки получали почёт и контрамарки в театрах. Кроме того, каждый мог отнести себя к какой-нибудь философской школе.

Один считал себя пифагорийцем потому, что ел бобы, другой — эпикурейцем , потому что пил, ел и веселился. Каждый бесстыдник уверял, что делает гадости только потому, что он принадлежит к цинической школе. Среди важных римлян было много стоиков , имевших препротивное обыкновение сзывать гостей и во время пирожного тут же вскрывать себе жилы.

Этот нечистоплотный приём считался верхом гостеприимства. Предоставив рабам, рабыням и волчицам воспитание детей, римские матроны заводили знакомства с греческой и римской литературой и изощрялись в игре на цитре.

Главный город Лаконии без всякой причины назывался Спартой. В Спарте был ров, наполненный водою, чтобы жители могли упражняться в сбрасывании друг друга в воду. Сам город не был огражден стенам и: мужество граждан должно было служить ему защитой. Это, конечно, стоило местным отцам города дешевле самого плохого частоколишки. Спартанцы, хитрые по природе, устроили так, что у них царствовали всегда два царя зараз. Цари грызлись между собою, оставляя народ в покое. Конец этой вакханалии положил законодатель Ликург.

Ликург был царского рода и опекал своего племянника. При этом он все время тыкал всем в глаза своей справедливостью Когда терпение окружающих наконец лопнула, Ликургу посоветовали отправиться путешествовать. Думали, что путешествие разовьет Ликурга и так или иначе повлияет на его справедливость. Но, как говорится, вместе тошно, а врозь скучно. Не успел Ликург освежиться в обществе египетских жрецов, как соотечественники потребовали его возвращения. Ликург вернулся и утвердил в Спарте свои законы. После этого, опасаясь слишком горячей благодарности со стороны экспансивного народа, он поспешил сам себя уморить голодом. Спартанцы, увидя, что с него взятки гладки, стали воздавать его памяти божеские почести. Население Спарты делилось на три сословия: спартиатов, периэков и илотов.

Спартиаты были местные аристократы, занимались гимнастикой, ходили голые и вообще задавали тон. Периэкам гимнастика была запрещена. Вместо того они платили подати. Хуже всех приходилось илотам, или, по выражению местных остряков, «недоэкам». Они обрабатывали поля, ходили воевать и часто восставали на своих господ. Последние, чтобы склонить их на свою сторону, придумали так называемую криптию, то есть, попросту, в известный час убивали всех встречных илотов. Это средство быстро заставило илотов одуматься и зажить в полном довольстве. Спартанские цари пользовались большим уважением, но небольшим кредитом. Народ верил им только на месяц, затем заставлял снова присягать законам республики.

Так как в Спарте царствовало всегда два царя и была притом еще и республика, то все это вместе называлось республикой аристократической. По законам этой республики спартанцам был предписан самый скромный по их понятиям образ жизни. Например, мужчины не имели права обедать дома; они собирались веселой компанией в так называемых ресторанах — обычай, соблюдаемый многими людьми аристократической складки и в наше время как пережиток седой старины. Любимое кушанье их составляла черная похлебка, приготовлявшаяся из свиного отвара, крови, уксуса и соли. Похлебку эту как историческое воспоминание славного прошлого и доселе еще приготовляют у нас в греческих кухмистерских, где она известна под названием «брандахлыста». В одежде спартанцы были также очень скромны и просты. Только перед битвою наряжались они в более сложный туалет, состоявший из венка на голове и флейты в правой руке. В обычное же время отказывали себе в этом. Воспитание детей Воспитание детей было очень суровое.

Чаще всего их сразу убивали. Это делало их мужественными и стойкими. Образование они получали самое основательное: их учили не кричать во время порки. В двадцать лет спартиат сдавал экзамен по этому предмету на аттестат зрелости. В тридцать лет он делался супругом, в шестьдесят освобождался от этой обязанности. Девушки спартанские занимались гимнастикой и были столь прославлены своей скромностью и добродетелью, что везде богатые люди старались наперерыв заполучить спартанскую девушку в кормилицы для своих детей. Скромность и уважение к старшим было первым долгом молодых людей. Самым неприличным у спартанского молодого человека считались его руки. Если он был в плаще, он прятал руки под плащ.

Если он был голым, то засовывал их куда ни попало: под скамейку, под куст, под собеседника или, наконец, садился на них сам 900 г. Они с детства приучались говорить лаконически, то есть коротко и сильно. На длинную витиеватую ругань врага спартанец отвечал только: «От дурака слышу». Женщина в Спарте пользовалась уважением, и ей разрешалось изредка тоже поговорить лаконически, чем она пользовалась, воспитывая детей и заказывая обед кухарке илотке. Так, одна спартанка, отдавая щит сыну, сказала лаконически: «С ним или на нем». А другая, отдавая кухарке петуха для жарения, сказала лаконически: «Пережаришь — вздую». Как высокий пример мужественности спартанской женщины приводится следующая история. Однажды женщина по имени Лэна, знавшая о противозаконном заговоре, чтобы не выдать случайно имени заговорщиков, откусила себе язык и, выплюнув его, сказала лаконически: — Милостивые государи и милостивые государыни! Я, нижеподписавшаяся спартанская женщина, имею честь сказать вам, что если вы думаете, что мы, спартанские женщины, способны на низкие поступки, как то: а доносы, в выдачу своих сообщников и г клевету, то вы сильно ошибаетесь и ничего подобного от меня не дождетесь.

И пусть странник передаст Спарте, что я выплюнула здесь свой язык, верная законам о гимнастике своего отечества. Ошеломленные враги вставили в Лэну еще одно "э", и она стала Лээна, что значит «львица». Упадок Спарты Постоянное купанье и лаконический разговор сильно ослабили умственные способности спартанцев, и они значительно отстали в развитии от других греков, которые за любовь к гимнастике и спорту прозвали их «спортанцами». Спартанцы воевали с мессенянами и однажды так струсили, что послали за помощью к афинянам. Те, вместо воинских орудий, прислали им в помощь поэта Тиртея, заряженного собственными стихами. Услышав его декламацию, враги дрогнули и обратились в бегство. Спартанцы овладели Мессенией и завели у себя гегемонию. Вторая знаменитая республика была Афины, оканчивавшаяся мысом Суний. Богатые залежи мрамора, годного для памятников, естественно, породили в Афинах славных мужей и героев.

Все горе Афин — республики в высшей степени аристократической — заключалось в том. Кроме того, они делились еще и на эвпатридов, геомаров, демиургов и разную мелочь. Все это вызывало в народе постоянные волнения и смуты, которыми пользовались верхи общества, разделявшиеся на архонтов, эпонимов, басилевсов, полемархов и тесмотетов, и угнетали народ. Один богатый эвпатрид Пилон попытался уладить дело. Но афинский народ отнесся столь недоверчиво к его начинаниям, что Пилон, по примеру прочих греческих законодателей, поспешил отправиться путешествовать. Солон, человек небогатый и занимавшийся торговлею, приобрел опытность в путешествиях и потому, не опасаясь дурных для себя последствий, задумал облагодетельствовать страну, написав для нее прочные законы. Чтобы заслужить доверие граждан, он притворился сумасшедшим и стал писать стихи про остров Саламин, о котором в порядочном греческом обществе говорить было не принято, так как остров этот с большим конфузом для афинян был завоеван Мегарой. Прием Солона имел успех, и ему поручили составление законов, чем он и воспользовался очень широко, подразделив жителей, кроме всего прочего, еще на пентакозиомедимнов, зеогитов и тетов знаменитых тем, что «роскошные бриллианты, стоящие четыре рубля, продают за один рубль только еще неделю». На семейный быт Солон также обратил серьезное внимание.

Он запретил невесте приносить мужу в приданое более трех платьев, зато потребовал от женщины скромности уже в количестве неограниченном. Юноши афинские до шестнадцати лет воспитывались дома, а войдя в зрелый возраст, занимались гимнастикой и умственным образованием, которое было столь легко и приятно, что даже называлось музыкой. Кроме вышеизложенного, афинским гражданам вменялось в строгую обязанность почитать родителей; при избрании гражданина на какую либо высокую государственную должность закон предписывал навести предварительную справку, почитает ли он родителей и не ругает ли их, и если ругает, то какими именно словами. Человек, претендовавший на чин древнегреческого статского советника, должен был выправить свидетельство и о почтительности в отношении своих теток и своячениц. Это порождало массу неудобств и затруднений для замыслов честолюбивого человека. Сплошь и рядом человек принужден был отказываться от министерского портфеля благодаря капризу какого нибудь старого дядьки, торгующего на базаре гнилым рахат лукумом. Тот покажет, что его недостаточно уважали, и всей карьере капут. Кроме того, высшие власти должны были постоянно справляться, чем занимаются граждане, и наказывать людей праздных. Часто случалось, что полгорода сидело без сладкого блюда.

Вопли несчастных не поддавались описанию. Пизистрат и Клисфен Утвердив свои законы, Солон не замедлил отправиться путешествовать. Отсутствием его воспользовался его же родственник, местный аристократ Пизистрат, который стал тиранить Афины при помощи своего красноречия. Вернувшийся Солон тщетно уговаривал его одуматься. Растиранившийся Пизистрат не слушал никаких доводов и делал свое дело. Прежде всего он заложил в Ломбардии храм Зевса и умер, не внеся процентов. После него унаследовали власть сыновья его Гиппий и Гиппарх, названные так в честь знакомых лошадей 526 г. Но их вскоре частью убили, частью изгнали из отечества. Тут выдвинулся Клисфен — глава народной партии — и заслужил доверие граждан, разделив их на десять фил вместо прежних четырех!

Мир и спокойствие не замедлили воцариться в измученной смутами стране. Кроме того, Клисфен придумал способ отделываться от неприятных граждан посредством тайной подачи голосов, или остракизма. Чтобы благодарный народ не успел испробовать это симпатичное нововведение на его же спине, мудрый законодатель отправился путешествовать. Постоянно делясь на филы, димы и фратии, Афины быстро ослабели, как ослабела Спарта, не делясь ровно никак. Остальная Греция Второстепенные греческие государства шли тою же стезей. Монархии мало помалу сменялись более или менее аристократическими республиками. Но и тираны тоже не зевали и время от времени захватывали в руки верховную власть и, отвлекая от себя внимание народа постройками общественных зданий, упрочивали свое положение, а затем, потеряв последнее, отправлялись путешествовать. Спарта скоро поняла свое неудобство двух единовременных царей. Во время войны цари, желая выслужиться, оба отправлялись на поле битвы.

Если же на войну отправлялся только один царь, то второй пользовался случаем, чтобы выкурить своего собрата окончательно и завладеть Спартой безраздельно. Было от чего потерять голову. Необходимость для законодателей путешествовать после утверждения каждого нового закона очень оживила Грецию. Целые толпы законодателей посещали то одну, то другую соседнюю страну, устраивая нечто вроде современных нам экскурсий сельских учителей. Окрестные страны шли навстречу законодательским нуждам. Они выдавали удешевленные круговые билеты Rundreise , делали скидки в гостиницах. Соединенная лодочная компания с ограниченной ответственностью «Мемфис и Меркурий» возила экскурсантов совсем даром и только просила не скандалить и не сочинять во время пути новых законов. Таким образом греки знакомились с соседними местностями и устраивали себе колонии. Поликрат и рыбьи штуки На острове Самосе прославился тиран Поликрат, которого допекали морские рыбы.

Какую бы дрянь ни бросил Поликрат в море, рыбы немедленно вытаскивали ее наружу в собственных животах. Раз он бросил в воду крупную золотую монету. На другое же утро ему подали на завтрак жареную семгу. Тиран с жадностью разрезал ее. О ужас! В рыбе лежал его золотой с процентами за одни сутки из двенадцати годовых. Все это окончилось крупным несчастьем. По словам историков, "незадолго до своей смерти тиран был убит персидским сатрапом. Безумец Герострат Город Эфес был знаменит своим храмом богини Артемиды.

Храм этот сжег Герострат, чтобы прославить свое имя. Но греки, узнав, с какою целью было сделано ужасное преступление, решили в наказание предать забвению имя преступника. Для этого были наняты специальные глашатаи, которые в продолжение многих десятков лет разъезжали по всей Греции и объявляли следующее распоряжение: «Не смейте помнить имя безумного Герострата, сжегшего из честолюбия храм богини Артемиды». Греки так хорошо знали этот наказ, что можно было любого их ночью разбудить и спросить: «Кого ты должен забыть? Так справедливо был наказан преступный честолюбец. Из греческих колоний следует еще отметить Сиракузы, жители которой славились слабостью духа и тела. Борьба с персами. Мильтиад при Марафоне Персидский царь Дарий очень любил воевать. В особенности хотелось ему победить афинян.

Чтобы не забыть как нибудь в домашних хлопотах об этих своих врагах, он сам себя раздразнивал. Каждый день за обедом прислуга забывала поставить что нибудь на стол: то хлеб, то соль, то салфетку. Если Дарий делал замечание нерадивым слугам, те хором отвечали ему по его же научению: «А ты, Дарьюшка, помнишь ли об афинянах?.. Мардоний был разбит и отправился путешествовать, а Дарий набрал новое войско и послал его на Марафон, не сообразив, что на Марафоне водится Мильтиад. О последствиях этого поступка распространяться не будем. Все греки прославляли имя Мильтиада. Тем не менее жизнь свою пришлось Мильтиаду окончить смертью. При осаде Пароса он был ранен, и за это сограждане приговорили его к штрафу под тем предлогом, что он де неосторожно обращался со своей кожей, которая принадлежит отечеству. Не успел Мильтиад закрыть глаза, как в Афинах уже возвысились два мужа — Фемистокл и Аристид.

Фемистокл прославился тем, что лавры Мильтиада не давали ему спать 483 г. Злые афинские языки уверяли, что просто он прогуливал все ночи напролет и свалил все на лавры. Ну да Бог с ним. Кроме того, Фемистокл знал по имени и отчеству всех именитых граждан, что весьма льстило последним. Письма Фемистокла ставились в образец афинскому юношеству: «…И еще кланяюсь папеньке моему Олигарху Кимоновичу, и тетеньке Матроне Анемподистовне, и племяннику нашему Каллимаху Мардарионовичу т. Аристид же предавался исключительно одной справедливости, но столь рьяно, что возбудил законное негодование в согражданах и при помощи остракизма отправился путешествовать. Леонид при Фермопилах Царь Ксеркс, преемник Дария Гистаспа, пошел на греков с несметным тогда еще не умели делать предварительной сметы войском. Навел мосты через Геллеспонт, но буря их разрушила. Тогда Ксеркс высек Геллеспонт, и в море тотчас водворилось спокойствие.

После этого розгосечение было введено во всех учебных заведениях. Ксеркс подошел к Фермопилам. У греков как раз был в это время праздник, так что заниматься пустяками было некогда. Отправили только спартанского царя Леонида с дюжиной молодцов, чтоб защитил проход. Ксеркс послал к Леониду с требованием выдать оружие.

Как и в предыдущих отрывках, повествователь предстаёт глупым, невежественным человеком, который берётся судить о серьёзных вещах. Проследите, как начинается рассказ о книгопечатании и бумаге, чем он завершается и почему в него входят словосочетания «черт знает на чем», «что подвертывалось под руку». Какой художественный эффект достигается использованием таких выражений в «историческом труде»? Рассказ о книгопечатании начинается с размышлений рассказчика о том, как нелегко жилось до использования бумаги для письма.

Приведённые примеры смешны и абсурдны. Заканчивается он рассказом о жизни Гутенберга. Выражения «черт знает на чем» и «что подвертывалось под руку» говорят о том, что рассказчик не изучил излагаемую тему достаточно внимательно и подробно, а значит, все его рассуждения поверхностны. Очередной «историк» говорит на разговорном языке, не соответствующем стилю научной работы, и его образ опять же снижен. Как сатириконцы рассказывали об истории? Какие художественные средства помогали сатириконцам передавать исторические события юмористически неожиданные сравнения, эпитеты, сочетание несочетаемых слов и т. Авторы журнала «Сатирикон» излагали историю очень поверхностно, выбирая и юмористически обыгрывая отдельные факты. В результате использования сниженной лексики, гипербол, неожиданных сравнений, алогизмов и других приёмов возникает комический эффект. Читатель, знакомый с настоящей историей, смеётся над глупостью рассказчика.

Развивайте дар слова 2. Напишите отзыв на один из отрывков.

Краткое содержание рассказа Н. Тэффи «Жизнь и воротник»

Правительство встревожилось. Император Август уменьшил права холостых мужчин, а женатым, напротив того, позволял разрешать себе много лишнего. Но все эти законы уже не привели ровно ни к чему. Рим погиб. Римляне очень любили писать, а так как писали за них рабы, то почти каждый римлянин, имеющий грамотного раба, считался писателем.

Петроний обладал достаточными средствами каждый день ел комариные брови в сметане, аккомпанируя себе на цитре … Когда повесились более или менее все поэты и писатели, одна отрасль римской науки и литературы достигла высшей степени своего развития, именно — наука права. Каждый раз, когда на престол вступал убивший своего предшественника новый император, что иногда бывало по нескольку раз в год, лучшие законоведы должны были писать юридическое оправдание этого преступления для публичного обнародования. Сочинить подобное оправдание большею частью бывало очень трудно: требовало специальных римско-юридических познаний, и немало юристов сложило на этом деле свои буйные головы. Так жили народы древности, переходя от дешёвой простоты к дорогостоящей пышности и, развиваясь, впадали в ничтожество.

Указать разницу между статуей Мемнона и пифией. Проследить влияние земледелия на персидских женщин. Провести параллель между женихами Пенелопы и первой пунической войной. Указать разницу между развратной Мессалиной и глубоко испорченной Агриппиной.

Перечислить, сколько раз дрогнули и сколько раз пришли в замешательство римские легионы. Выразиться несколько раз лаконически без ущерба для собственной личности упражнение. Представления о юморе, конечно, у каждого свои. Но лично Ваш покорный слуга впервые прочел эту книгу в 17 лет и с тех пор перечитал раз семь-восемь.

Последнее возвращение к "Всеобщей истории. Читающей части населения России несказанно повезло, ибо сто лет тому назад четверо, пожалуй, самых ярких представителей удивительного творческого объединения "Сатирикон и сатириконцы" принялись за литературно-художественную переработку научных трудов историка и публициста Д. С оригиналами автор этих строк, признаться, не знаком, и, говоря по правде, как-то не возникает даже желания ознакомиться, - его напрочь отбивают и цитаты из Иловайского, приведенные сатириконцами в их книге, и некоторые сведения о самом авторе. Зато пародия удалась на славу!

Реплики, показывающие отношение сатириконцев к Иловайскому и его сочинениям, колеблются в диапазоне от мягкого юмора до убийственно едкой иронии и откровенно злых но, пожалуй, вполне заслуженных насмешек. Последние, надо заметить, явно преобладают. Одни фразы вызывают улыбку, другие - смешок, иные - раскатистый хохот, но ничто в книге не оставляет равнодушным. Для комического эффекта контекст, как известно, важнее текста, отчего юмор, не говоря уже о сатире, устаревает стремительно.

И тем не менее "Всеобщая история, обработанная "Сатириконом", вступает уже во второе столетие своего существования. Процитированная фраза литературоведа Сергея Князева - автора предисловия к книге - абсолютно верна и поныне. Да, некоторые аллюзии сатириконцев современному читателю не то чтобы непонятны, но в наши дни не особо актуальны. Однако в целом "Всеобщая история.

Лохвицкая , взявшая на себя труд рассказать о древней истории, Осип Дымов И. Перельман , повествовавший о средних веках, Аркадий Аверченко , изложивший события нового времени, и О. Оршер , написавший раздел о русской истории. Под стать авторам оказались и художники - также сатириконцы А.

Яковлев, А. Радаков, Н. Ремизов и А. Юнгер , чьи иллюстрации проще говоря, карикатуры заслуживают отдельного внимания.

Можно, конечно, состроить кислую мину и сказать о том, что при высоком среднем уровне сатириконцев подлинных гениев, сравнимых по масштабу дарования с классиками великой русской литературы, среди них все-таки не было. Да, те же Тэффи и Аверченко уступают Гоголю и Чехову, но это не умаляет их достоинств. Поэтому лучше не предаваться снобизму, а открыть книгу и убедиться в том, что "Всеобщая история, обработанная "Сатириконом", читается на одном дыхании. Оторваться невозможно.

И не нужно : Ниже - несколько цитат из книги, надерганных на мой личный вкус. Собственно говоря, это было даже не имя, а сокращенная ласкательная кличка. Эта необычайная для других стран система климата, по свидетельству историков, способствовала развитию жестокости и энергии в характере жителей. Воспитание детей было очень суровое.

Чаще всего их сразу убивали. Это делало их мужественными и стойкими. Постоянно делясь на филы, димы и фратрии, Афины быстро ослабели, как ослабела Спарта, не делясь ровно никак. Первая победа принадлежала римскому консулу Дунлию.

Римляне отблагодарили его по-своему: они постановили, чтобы его всюду сопровождал человек с зажженным факелом и музыкант, игравший на флейте. Эта почесть сильно стесняла Дунлия в его домашнем обиходе и любовных делах. Несчастный быстро впал в ничтожество. Пришедши к варягам, послы потихоньку заглянули в шпаргалки, которые на всякий случай носили в кармане, и выпалили из Иловайского: "Земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет.

Приходите княжить и владеть нами". За знание истории варяги поставили послам пять, а потом приступили к деловому разговору. Послы переглянулись и почесали затылки. Видно было, что к этому вопросу они совершенно не были подготовлены.

Сами знаете, без порядка какой же порядок. После Владимира Мономаха князья забастовали. Когда какой-нибудь князь начинал проявлять признаки даровитости, остальные князья объявляли его штрейкбрехером и подсылали к нему убийц. В Европе очень интересовались, кто кого из них переотлучит.

Оказалось, что победил Филипп; были этим особенно довольны женщины, так как Филипп был красив, а Бонифацию шел восемьдесят шестой год. Папа вскоре умер - как показало медицинское вскрытие, "от стыда и позора" Сражались все врассыпную, каждый за себя, поэтому, даже побежденные, могли много и красноречиво рассказывать о своих военных подвигах, которых никто не видал.

Главные герои Олечка Розова — скромная, застенчивая, слабохарактерная девушка. Другие персонажи Супруг Олечки — честный, любящий мужчина.

Бабушка Олечки — добрая, отзывчивая старушка. Студент — наглый, развязный юноша. Краткое содержание В течение трех лет скромная, застенчивая Олечка Розова «была честной женой честного человека». Она довольствовалась малым, и считала себя счастливым человеком.

Размеренная, привычная жизнь девушки закончилась в тот миг, когда ей на глаза попался кокетливый «дамский воротник, с продернутой в него жёлтой ленточкой».

Бесстыдный козлетон под конец жизни затеял поехать на гастроли в Грецию, но тут возмутились даже ко всему привыкшие легионы, и Нерон с большим неудовольствием пронзил себя мечом. Погибая от отсутствия самокритики, тиран воскликнул: «Какой великий артист погибает». После смерти Нерона наступили смуты, и в течение двух лет в Риме переменилось три императора: Гальба, убитый солдатом за скупость, Оттон, погибший от развратной жизни, и Вителлий, отличившийся за свое короткое, но славное царство непомерным обжорством. Это разнообразие в монархии очень занимало римских солдат. Им весело было, встав поутру, справиться у взводного: «А кто, дяденька, у нас нынче царствует?

Выбирались цари солдатами на свой вкус и страх. Их брали за большой рост, за физическую силу, за уменье сильно выражаться. Затем стали прямо торговать тронами и продавали его тому, кто больше даст. В «Римском вестнике» «Nuntius Romanus» сплошь и рядом печатались объявления: «Отдается дешево хороший трон, малодержанный, за сходную цену». Или: «Ищу трон здесь или в провинции. Имею залог.

Согласен в отъезд». На воротах римских домов пестрели билетики: «Сдается трон для одинокова. Спросить унтера Мардарьяна». Рим несколько отдохнул во время царствования кроткого и пугливого императора, прозванного Нервою, и снова впал в отчаянье, когда на трон влез Комод. Комод обладал большой физической силой и решил выступать на борьбе в местном Фарсе. В «Римской биржевке» «Bursiania Romana» печатались инспирированные правительством статьи о подвигах Комода.

Близкие люди поспешили отделаться от неудобного Комода. Его задушили. Наконец, воцарился император Диоклетиан, двадцать лет подряд кротко сжигавший христиан. Это был его единственный недостаток. Диоклетиан был родом из Далмации и сыном вольноотпущенника. Одна ворожея предсказала ему, что он вступит на престол, когда убьет вепря.

Слова эти запали в душу будущего императора, и он многие годы только и делал, что гонялся за свиньями. Однажды, услышав от кого то, что префект Апр — настоящая свинья, он немедленно зарезал префекта и тотчас же сел на трон. Таким образом, кроткого императора поминали лихом только свиньи. Но эти передряги так утомили престарелого монарха, что он процарствовал только двадцать лет, затем отказался от престола и поехал на родину в Далмацию сажать редьку, сманив к этому полезному занятию и соправителя своего Максимиана. Но тот скоро опять попросился на трон. Диоклетиан же остался тверд.

Ну и репа! Одно слово — репа! До царства ли мне теперь? Человеку не поспеть с огородом управиться, а вы лезете с пустяками. И действительно, вырастил выдающую репу 305 г. Римский быт и культура Население Римского государства главным образом состояло из трех классов: 1 знатных граждан nobelas ; 2 незнатных граждан подозрительная личность и Знатные граждане имели массу крупных преимуществ перед остальными гражданами.

Во первых, они имели право платить налоги. Главное же преимущество заключалось в праве выставлять у себя дома восковые изображения предков. Кроме того, они имели право устраивать за свой счет народные торжества и празднества. Незнатным гражданам жилось плохо. Они не имели права платить никаких налогов, не имели права служить в солдатах и уныло богатели, занимаясь торговлей и промышленностью. Рабы мирно обрабатывали поля и устраивали восстания.

Кроме того, были в Риме еще сенаторы и всадники. Отличались они друг от друга тем, что сенаторы сидели в сенате, а всадники — на лошадях. Сенатом называли то место, где заседали сенаторы и царские лошади. Консулы должны были иметь более сорока лет от роду. Это было главное их качество. Консулов всюду сопровождала свита из двенадцати человек с розгами в руках на предмет крайней необходимости, если консул захочет кого нибудь посечь вдали от лесистой местности.

Преторы распоряжались розговым довольствием только на шесть персон. Военное искусство Великолепное устройство римского войска немало способствовало военным победам. Главную часть легионов составляли так называемые принципы — опытные ветераны. Поэтому римские солдаты с первых шагов убеждались, как вредно поступаться своими принципами. Легионы вообще состояли из храбрых воинов, которые приходили в замешательство только при виде врага. Учреждения религиозные Между римскими учреждениями первое место занимали учреждения религиозные.

Главный жрец назывался pontifex maximus, что не мешало ему порою надувать свою паству разными фокусами, основанными на ловкости и проворстве рук. Затем следовали жрецы авгуры, которые отличались тем, что, встречаясь, не могли друг на друга смотреть без улыбки. Видя их развеселые физиономии, и остальные жрецы фыркали себе в рукав. Прихожане, кое что раскусившие в греческих штучках, помирали со смеху, глядя на всю эту компанию. Сам pontifex maximus, взглянув на кого нибудь из своих подчиненных, только бессильно махал рукой и трясся от дряблого старческого смеха. Тут же подхихикивали и весталки.

Само собою разумеется, что от этого вечного гоготания римская религия быстро ослабла и пришла в упадок. Никакие нервы не могли выдержать такой щекотки. Весталки были жрицами богини Весты. Выбирались они из девиц хорошей фамилии и служили при храме, соблюдая целомудрие до семидесяти пяти лет. После этого срока им позволялось выходить замуж. Но римские юноши так уважали столь испытанное целомудрие, что редко кто из них решался посягнуть на оное, даже сдобренное двойным солоновским приданым шесть платьев и две скромности.

Если же весталка раньше срока нарушала свой обет, то ее хоронили живою, а детей ее, записанных на разных Марсов, воспитывали волчицы. Зная блестящее прошлое Ромула и Рема, римские весталки очень ценили педагогические способности волчиц и считали их чем то вроде наших ученых фребеличек. Но надежды весталок были тщетны. Их дети более не основали Рима. В награду за целомудрие весталки получали почет и контрамарки в театрах. Гладиаторские сражения считались первоначально религиозным обрядом и устраивались при погребеньях «для примирения тела усопшего».

Вот почему у наших борцов, когда они выступают в параде, всегда такие похоронные физиономии: здесь ясно проявляется атавизм. Поклоняясь своим богам, римляне не забывали и богов иноземных. По привычке прихватывать где что плохо лежит, римляне часто прихватывали себе и чужих богов. Римские императоры, воспользовавшись этим боголюбием своего народа и решив, что маслом каши не испортишь, ввели обожание собственной персоны. После смерти каждого императора сенат причислял его к лику богов. Затем рассудили, что гораздо удобнее делать это еще при жизни императора: последний мог таким образом строить себе храм по своему вкусу, тогда как древние боги должны были довольствоваться чем попало.

Кроме того, никто так ревностно не мог следить за установленными во имя свое празднествами и религиозными церемониями, как сам бог, лично присутствовавший. Это очень подтягивало паству. Философские школы Философией в Риме занимались не только философы: каждый отец семейства имел право философствовать у домашнего очага. Кроме того, каждый мог отнести себя к какой нибудь философской школе. Один считал себя пифагорийцем потому, что ел бобы, другой — эпикурейцем, потому что пил, ел и веселился. Каждый бесстыдник уверял, что делает гадости только потому, что он принадлежит к цинической школе.

Среди важных римлян было много стоиков, имевших препротивное обыкновение сзывать гостей и во время пирожного тут же вскрывать себе жилы. Этот нечистоплотный прием считался верхом гостеприимства. Домашний быт и положение женщины Жилища у римлян были очень скромны: одноэтажный дом с дырками вместо окон — просто и мило. Улицы были очень узки, так что колесницы могли ехать только в одну сторону, чтобы не встречаться друг с другом. Пища римлян отличалась простотой. Ели они два раза в день: в полдень закуска prandium , а в четыре часа обед coena.

Кроме того, поутру они завтракали фриштик , вечером ужинали и между едой морили червячка. Этот суровый образ жизни делал из римлян здоровых и долговечных людей. Из провинции доставлялись в Рим дорогие и лакомые яства: павлины, фазаны, соловьи, рыбы, муравьи и так называемые «троянские свиньи» — porcns trojanus — в память той самой свиньи, которую Парис подложил троянскому царю Менелаю. Без этой свиньи ни один римлянин не садился за стол. Вначале женщины римские были в полном подчинении у своих мужей, затем они стали угождать не столько мужу, сколько его друзьям, а часто даже и врагам. Предоставив рабам, рабыням им волчицам воспитание детей, римские матроны заводили знакомства с греческой и римской литературой и изощрялись в игре на цитре.

Разводы происходили столь часто, что иногда не успевали закончить бракосочетание матроны с одним мужчиной, как она уже выходила за другого. Вразрез со всякой логикой это многобрачие увеличило, по словам историков, «количество холостых мужчин и уменьшило деторождение», точно дети бывают только у женатых мужчин, а не у замужних женщин! Народ вымирал. Беспечные матроны резвились, не заботясь немало о деторождении. Кончилось плохо. Несколько лет подряд рожали одни весталки.

Правительство встревожилось. Император Август уменьшил права холостых мужчин, а женатым, напротив того, позволял разрешать себе много лишнего. Но все эти законы уже не привели ровно ни к чему. Рим погиб. Воспитание Воспитание римлян в цветущую эпоху государства было поставлено очень строго. От молодых людей требовались скромность и послушание старшим.

Кроме того, если они чего нибудь не понимали, то могли во время прогулки спросить у кого нибудь объяснения и почтительно выслушать таковое. Когда Рим пришел в упадок, пошатнулось и образование юношества. Оно стало обучаться грамматике и красноречию, и это сильно испортило его нрав. Литература Литература процветала в Риме и развивалась под влиянием греков. Римляне очень любили писать, а так как писали за них рабы, то почти каждый римлянин, имеющий грамотного раба, считался писателем. В Риме издавалась газета «Nuncius Romanus» — «Римский вестник», в котором писал фельетоны на злобу дня сам Гораций.

Императоры тоже не гнушались литературой и помещали изредка в газете какую нибудь шалость властительного пера. Можно представить себе трепет редакции, когда император во главе своих легионов являлся в положенный день за гонораром. Писателям в те времена, несмотря на отсутствие цензуры, приходилось очень туго. Если на троне сидел эстет, он за малейшую погрешность в стиле или литературной форме приказывал несчастному поэту повеситься. Ни о каких отсидках или заменах штрафом не могло быть и речи. Обыкновенно императоры требовали, чтобы всякое литературное произведение в блестящей и убедительной форме трактовало о достоинствах его особы.

Это делало литературу очень однообразной, и книги плохо раскупались. Поэтому писатели любили запираться где нибудь в тиши и уединении и оттуда уже давать волю своему перу. На, дав волю, тотчас же предпринимали путешествие. Один знатный вельможа по имени Петроний сделал смешную попытку издавать в Риме трудно даже поверить! Безумец вообразил, что журнал этот может в I веке по Р. Петроний обладал достаточными средствами каждый день ел комариные брови в сметане, аккомпанируя себе на цитре , обладал он и образованием, и выдержкой характера, но, несмотря на все это, он не мог ждать двадцать веков.

Он прогорел со своей несвоевременной затеей и, удовлетворив подписчиков, умер, причем выпустил кровь из своих жил на своих друзей. Наука права Когда повесились более или менее все поэты и писатели, одна отрасль римской науки и литературы достигла высшей степени своего развития, именно — наука права. Ни в одной стране не было такой массы законоведов, как в Риме, и потребность в них была очень велика. Каждый раз, когда на престол вступал убивший своего предшественника новый император , что иногда бывало по нескольку раз в год, лучшие законоведы должны были писать юридическое оправдание этого преступления для публичного обнародования. Сочинить подобное оправдание большею частью бывало очень трудно: требовало специальных римско юридических познаний, и немало юристов сложило на этом деле свои буйные головы. Так жили народы древности, переходя от дешевой простоты к дорогостоящей пышности и, развиваясь, впадали в ничтожество.

Образы устных вопросов и письменных задач для повторения Древней истории 1. Указать разницу между статуей Мемнона и пифией. Проследить влияние земледелия на персидских женщин. Указать разницу между Лжесмердизом и простым Смердизом.

При помощи каких слов, сравнений автор придаёт юмористическое звучание рассказам об истории?

Дымов вносит в свои рассказы художественный вымысел, факты, которые придумал сам. Например, диалоги исторических лиц или якобы сообщения летописцев. Юмористическое звучание придают рассказам просторечные слова: всыпьте, дурачьё, а также слова, подчёркивающие глупость героев: глупые, тупые, тупоголовые, почесал затылок. Ведь смеяться над чужой глупостью всегда приятно. Аверченко "Новая история" 1.

О каких событиях Новой истории рассказали сатириконцы? Они рассказали об изобретении книпечатания и переходе на арабские цифры. Какие художественные приёмы создают юмористическое освещение прошедших событий? В чём комичность фразы "История Средних веков постепенно и незаметно переходила в Новую историю"? Найдите приметы юмора в описании исторических событий.

Юмористическое освещение создают различные тропы: эпитеты, сравнения, гипербола, аллегория, а также разговорный язык, преуменьшение значения описываемых событий, описание героев, как людей недалёких. Автор сознательно доводит рассказ до абсурда. Какие рассказы Аверченко вам известны? Чем они вам запомнились?

Краткое содержание рассказа Н. Тэффи «Жизнь и воротник»

Краткий Пересказ Краткое Содержание Семейники Аудиокнига Слушать Ностальгия Тэффи Тэффи Подробный Пересказ. Древняя история Тэффи[править]. краткое содержание "Валя" Тэффи. Рассказ «Жизнь и воротник» Тэффи был опубликован в сборнике «Тонкая психология», собравшем в себя произведения 1904–1911 годов. Навигация по записям.

Краткий пересказ Н.Тэффи "Ностальгия"

Главная героиня Олечка Розова жила спокойной и размеренной жизнью. Но в один прекрасный день купленный ей кружевной воротничок круто изменил бытность честной и порядочной женщины. Вещь полностью завладела сознанием героини, толкнула на необъяснимые поступки и разрушила её семейное счастье. Очень краткий пересказ рассказа «Жизнь и воротник» Автор: Надежда Александровна Тэффи Олечка Розова — добрая положительная девушка и верная жена. Однажды она покупает в мануфактурном магазине воротник с жёлтой лентой. Для новой вещицы Оленька ищет подходящую блузку и юбку. Незапланированные покупки опустошают кошелёк, женщина в панике. Она закладывает драгоценности в ломбард и обманом вытягивает деньги у родной бабушки. Под выбивающийся из стиля жизни воротничок Оля покупает домой ужасный полосатый диван и новые украшения.

Женщина осознает, что глупая вещица завладела ее разумом и пытается противостоять водовороту событий. Но слабая воля и неуверенность в себе приводит к очередному проигрышу. Рассказав о проблеме с воротником мужу, он переводит разговор в шутку. К Оленьке из стирки возвращается чистенький воротник, и история переходит на следующий виток. Героиня ведёт себя странно. Она обрезает волосы и кардинально меняет имидж. Смеётся над глупыми шутками, и на званом ужине с героиней неожиданно заигрывает сосед-студент. Олечка повинуется воротничку и отвечает на ухаживания кавалера.

Ночь молодые люди проводят вместе.

Вторая знаменитая республика была Афины, оканчивавшаяся мысом Суний. Богатые залежи мрамора, годного для памятников, естественно, породили в Афинах славных мужей и героев. Все горе Афин — республики в высшей степени аристократической — заключалось в том. Кроме того, они делились еще и на эвпатридов, геомаров, демиургов и разную мелочь. Все это вызывало в народе постоянные волнения и смуты, которыми пользовались верхи общества, разделявшиеся на архонтов, эпонимов, басилевсов, полемархов и тесмотетов, и угнетали народ.

Один богатый эвпатрид Пилон попытался уладить дело. Но афинский народ отнесся столь недоверчиво к его начинаниям, что Пилон, по примеру прочих греческих законодателей, поспешил отправиться путешествовать. Солон, человек небогатый и занимавшийся торговлею, приобрел опытность в путешествиях и потому, не опасаясь дурных для себя последствий, задумал облагодетельствовать страну, написав для нее прочные законы. Чтобы заслужить доверие граждан, он притворился сумасшедшим и стал писать стихи про остров Саламин, о котором в порядочном греческом обществе говорить было не принято, так как остров этот с большим конфузом для афинян был завоеван Мегарой. Прием Солона имел успех, и ему поручили составление законов, чем он и воспользовался очень широко, подразделив жителей, кроме всего прочего, еще на пентакозиомедимнов, зеогитов и тетов знаменитых тем, что «роскошные бриллианты, стоящие четыре рубля, продают за один рубль только еще неделю». На семейный быт Солон также обратил серьезное внимание.

Он запретил невесте приносить мужу в приданое более трех платьев, зато потребовал от женщины скромности уже в количестве неограниченном. Юноши афинские до шестнадцати лет воспитывались дома, а войдя в зрелый возраст , занимались гимнастикой и умственным образованием, которое было столь легко и приятно, что даже называлось музыкой. Кроме вышеизложенного, афинским гражданам вменялось в строгую обязанность почитать родителей; при избрании гражданина на какую либо высокую государственную должность закон предписывал навести предварительную справку, почитает ли он родителей и не ругает ли их, и если ругает, то какими именно словами. Человек, претендовавший на чин древнегреческого статского советника, должен был выправить свидетельство и о почтительности в отношении своих теток и своячениц. Это порождало массу неудобств и затруднений для замыслов честолюбивого человека. Сплошь и рядом человек принужден был отказываться от министерского портфеля благодаря капризу какого нибудь старого дядьки, торгующего на базаре гнилым рахат лукумом.

Тот покажет, что его недостаточно уважали, и всей карьере капут. Кроме того, высшие власти должны были постоянно справляться, чем занимаются граждане, и наказывать людей праздных. Часто случалось, что полгорода сидело без сладкого блюда. Вопли несчастных не поддавались описанию. Пизистрат и Клисфен Утвердив свои законы, Солон не замедлил отправиться путешествовать. Отсутствием его воспользовался его же родственник, местный аристократ Пизистрат, который стал тиранить Афины при помощи своего красноречия.

Вернувшийся Солон тщетно уговаривал его одуматься. Растиранившийся Пизистрат не слушал никаких доводов и делал свое дело. Прежде всего он заложил в Ломбардии храм Зевса и умер, не внеся процентов. После него унаследовали власть сыновья его Гиппий и Гиппарх, названные так в честь знакомых лошадей 526 г. Но их вскоре частью убили, частью изгнали из отечества. Тут выдвинулся Клисфен — глава народной партии — и заслужил доверие граждан, разделив их на десять фил вместо прежних четырех!

Мир и спокойствие не замедлили воцариться в измученной смутами стране. Кроме того, Клисфен придумал способ отделываться от неприятных граждан посредством тайной подачи голосов, или остракизма. Чтобы благодарный народ не успел испробовать это симпатичное нововведение на его же спине, мудрый законодатель отправился путешествовать. Постоянно делясь на филы, димы и фратии, Афины быстро ослабели, как ослабела Спарта, не делясь ровно никак. Остальная Греция Второстепенные греческие государства шли тою же стезей. Монархии мало помалу сменялись более или менее аристократическими республиками.

Но и тираны тоже не зевали и время от времени захватывали в руки верховную власть и, отвлекая от себя внимание народа постройками общественных зданий, упрочивали свое положение, а затем, потеряв последнее, отправлялись путешествовать. Спарта скоро поняла свое неудобство двух единовременных царей. Во время войны цари, желая выслужиться, оба отправлялись на поле битвы. Если же на войну отправлялся только один царь, то второй пользовался случаем, чтобы выкурить своего собрата окончательно и завладеть Спартой безраздельно. Было от чего потерять голову. Необходимость для законодателей путешествовать после утверждения каждого нового закона очень оживила Грецию.

Целые толпы законодателей посещали то одну, то другую соседнюю страну , устраивая нечто вроде современных нам экскурсий сельских учителей. Окрестные страны шли навстречу законодательским нуждам. Они выдавали удешевленные круговые билеты Rundreise , делали скидки в гостиницах. Соединенная лодочная компания с ограниченной ответственностью «Мемфис и Меркурий» возила экскурсантов совсем даром и только просила не скандалить и не сочинять во время пути новых законов. Таким образом греки знакомились с соседними местностями и устраивали себе колонии. Поликрат и рыбьи штуки На острове Самосе прославился тиран Поликрат, которого допекали морские рыбы.

Какую бы дрянь ни бросил Поликрат в море, рыбы немедленно вытаскивали ее наружу в собственных животах. Раз он бросил в воду крупную золотую монету. На другое же утро ему подали на завтрак жареную семгу. Тиран с жадностью разрезал ее. О ужас! В рыбе лежал его золотой с процентами за одни сутки из двенадцати годовых.

Все это окончилось крупным несчастьем. По словам историков, "незадолго до своей смерти тиран был убит персидским сатрапом. Безумец Герострат Город Эфес был знаменит своим храмом богини Артемиды. Храм этот сжег Герострат, чтобы прославить свое имя. Но греки, узнав, с какою целью было сделано ужасное преступление, решили в наказание предать забвению имя преступника. Для этого были наняты специальные глашатаи, которые в продолжение многих десятков лет разъезжали по всей Греции и объявляли следующее распоряжение: «Не смейте помнить имя безумного Герострата, сжегшего из честолюбия храм богини Артемиды».

Греки так хорошо знали этот наказ, что можно было любого их ночью разбудить и спросить: «Кого ты должен забыть? Так справедливо был наказан преступный честолюбец. Из греческих колоний следует еще отметить Сиракузы, жители которой славились слабостью духа и тела. Борьба с персами. Мильтиад при Марафоне Персидский царь Дарий очень любил воевать. В особенности хотелось ему победить афинян.

Чтобы не забыть как нибудь в домашних хлопотах об этих своих врагах, он сам себя раздразнивал. Каждый день за обедом прислуга забывала поставить что нибудь на стол: то хлеб, то соль, то салфетку. Если Дарий делал замечание нерадивым слугам, те хором отвечали ему по его же научению: «А ты, Дарьюшка, помнишь ли об афинянах?.. Мардоний был разбит и отправился путешествовать, а Дарий набрал новое войско и послал его на Марафон, не сообразив, что на Марафоне водится Мильтиад. О последствиях этого поступка распространяться не будем. Все греки прославляли имя Мильтиада.

Тем не менее жизнь свою пришлось Мильтиаду окончить смертью. При осаде Пароса он был ранен, и за это сограждане приговорили его к штрафу под тем предлогом, что он де неосторожно обращался со своей кожей, которая принадлежит отечеству. Не успел Мильтиад закрыть глаза, как в Афинах уже возвысились два мужа — Фемистокл и Аристид. Фемистокл прославился тем, что лавры Мильтиада не давали ему спать 483 г. Злые афинские языки уверяли, что просто он прогуливал все ночи напролет и свалил все на лавры. Ну да Бог с ним.

Кроме того, Фемистокл знал по имени и отчеству всех именитых граждан, что весьма льстило последним. Письма Фемистокла ставились в образец афинскому юношеству: «…И еще кланяюсь папеньке моему Олигарху Кимоновичу, и тетеньке Матроне Анемподистовне, и племяннику нашему Каллимаху Мардарионовичу т. Аристид же предавался исключительно одной справедливости, но столь рьяно, что возбудил законное негодование в согражданах и при помощи остракизма отправился путешествовать. Леонид при Фермопилах Царь Ксеркс, преемник Дария Гистаспа, пошел на греков с несметным тогда еще не умели делать предварительной сметы войском. Навел мосты через Геллеспонт, но буря их разрушила. Тогда Ксеркс высек Геллеспонт, и в море тотчас водворилось спокойствие.

После этого розгосечение было введено во всех учебных заведениях. Ксеркс подошел к Фермопилам. У греков как раз был в это время праздник, так что заниматься пустяками было некогда. Отправили только спартанского царя Леонида с дюжиной молодцов, чтоб защитил проход. Ксеркс послал к Леониду с требованием выдать оружие. Леонид ответил лаконически: «Приди и возьми».

Персы пришли и взяли. Вскоре произошло сражение при Саламине. Ксеркс наблюдал за битвой, сидя на высоком троне. Увидя, как колотят его персов, восточный деспот кубарем свалился с трона и, потеряв мужество 480 г. Затем произошла битва у города Платеи. Оракулы предсказали поражение тому войску, которое первое вступит в бой.

Войска стали выжидать. Но спустя десять дней раздался характерный треск. Это лопнуло терпение Мардония 479 г. Времена гегемонии Благодаря проискам Фемистокла гегемония перешла к афинянам. Афиняне посредством остракизма отправили этого любителя гегемоний путешествовать. Фемистокл пошел к персидскому царю Артаксерксу.

Тот дал ему большие подарки в надежде воспользоваться его услугами. Но Фемистокл низко обманул доверие деспота. Он принял подарки, но вместо того, чтобы служить, преспокойно отравился. Вскоре умер и Аристид. Республика похоронила его по первому разряду и дала его дочерям солоновское приданое: три платья и скромность. После Фемистокла и Аристида в Афинской республике на первый план выступил Перикл, который умел живописно носить свой плащ.

Это сильно подняло эстетические стремления афинян. Под влиянием Перикла город украсили статуями и в домашний быт греков проникла пышность. Ели они без ножей и вилок, причем женщины не присутствовали, так как зрелище это считалось нескромным. Почти у каждого человека за обеденным столом сидел какой нибудь философ. Слушать философские рассуждения за жарким считалось столь же необходимым для древнего грека , как для наших современников румынский оркестр. Перикл покровительствовал наукам и ходил к гетере Аспазии заниматься философией.

Вообще философы, даже если они и не были гетерами, пользовались большим почетом. Изречения их записывались на колоннах храма Аполлона в Дельфах. Лучшее из этих изречений — философа Биаса: «Не делай многих дел», поддержавшее многих лентяев на их природном пути, и философа Фалеса Милетского: «Поручительство принесет тебе заботу», о котором многие вспоминают, дрожащею рукою ставя свой бланк на дружеском векселе. Перикл умер от моровой язвы. Друзья, собравшиеся у его смертного одра, громко перечисляли его заслуги. Перикл сказал им: — Вы позабыли самое лучшее: «В жизни своей я никого не заставлял носить траурное платье».

Этими словами блестящий красноречивец хотел сказать, что никогда в жизни он не умирал. Алкивиад Алкивиад был известен разгульным образом жизни и, чтоб заслужить доверие граждан, обрубил хвост своей собаке. Тогда афиняне, как один человек, поручил Алкивиаду начальство над флотом. Алкивиад уже отправился на войну, когда его вернули, заставляя сначала отсидеть за учиненный им перед отъездом уличный скандал. Он бежал в Спарту, потом раскаялся и бежал снова в Афины, потом раскаялся в необдуманном раскаянии и снова бежал в Спарту, потом опять в Афины, потом к персам, потом в Афины, потом снова в Спарту, из Спарты в Афины. Он бегал как сумасшедший, развивая невероятную скорость и сокрушая все на своем пути.

Бесхвостая собака еле поспевала за ним и на пятнадцатом перегоне сдохла 412 г. Над ней стоит памятник, на котором спартанцы начертали лаконически: «Странник, я сдохла». Долго еще носился Алкивиад как бешеный из Спарты в Афины, из Афин к персам. Несчастного пришлось пристрелить из жалости. Однажды у афинского ваятеля неожиданно родился сын, прозванный за мудрость и любовь к философии Сократом. Сократ этот не обращал внимания на холод и жару.

Но не такова была его жена Ксантиппа. Грубая и необразованная женщина мерзла во время холода и распаривалась от жары. Философ относился к недостаткам жены с невозмутимым хладнокровием. Однажды, рассердившись на мужа, Ксантиппа вылила ему ведро с помоями на голову 397 г.

Трималхион сообщает: их зовут Добытчик, Счастливчик и Наживщик.

Чтобы развлечь присутствующих, Никерот, друг Трималхиона, рассказывает историю про солдата-оборотня, а сам Трималхион - про ведьму, похитившую из гроба мёртвого мальчика и заменившую тело фофаном соломенным чучелом. Тем временем начинается вторая трапеза: дрозды, начинённые орехами с изюмом. Затем подаётся огромный жирный гусь, окружённый всевозможной рыбой и птицей. Но оказалось, что искуснейший повар по имени Дедал! Повару в награду за его искусство разрешалось на некоторое время возлечь за столом вместе с гостями.

При этом слуги, подавая очередные блюда, обязательно что-то напевали, независимо от наличия голоса и слуха. Танцоры, акробаты и фокусники тоже почти непрерывно развлекали гостей. Растроганный Трималхион решил огласить... Ещё более этим умилившись, он не может удержаться и от произнесения соответствующей речи: «Друзья! И рабы - люди: одним с нами молоком вскормлены.

И не виноваты они, что участь их горька. Однако, по моей милости, скоро они напьются вольной воды, Я их всех в завещании своём на свободу отпускаю Все это я сейчас объявляю затем, чтобы челядь меня теперь любила так же, как будет любить, когда я умру». Приключения Энколпия продолжаются. Однажды он забредает в пинакотеку художественную галерею , где любуется картинами прославленных эллинских живописцев Апеллеса, Зевксида и других. Тут же он знакомится со старым поэтом Эвмолпом и не расстаётся с ним уже до самого конца повествования верней, до известного нам конца.

Эвмолп почти непрерывно говорит стихами, за что неоднократно бывал побиваем камнями. Хотя стихи его вовсе не были плохими. А иногда - очень хорошими. Прозаическая канва «Сатирикона» нередко прерывается стихотворными вставками «Поэма о гражданской войне» и др. Петроний был не только весьма наблюдательным и талантливым прозаиком и поэтом, но и прекрасным подражателем-пародистом: он виртуозно имитировал литературную манеру современников и знаменитых предшественников.

Эвмолп и Энколпий беседуют об искусстве. Людям образованным есть о чем поговорить. Тем временем красавец Гитон возвращается от Аскилта с повинной к своему прежнему «братцу» Энколпию. Измену свою он объясняет страхом перед Аскилтом: «Ибо он обладал оружием такой величины, что сам человек казался лишь придатком к этому сооружению». Новый поворот судьбы: все трое оказываются на корабле Лиха.

Но не всех их тут встречают одинаково радушно. Однако старый поэт восстанавливает мир. После чего развлекает своих спутников «Рассказом о безутешной вдове». Некая матрона из Эфеса отличалась великой скромностью и супружеской верностью. И когда умер ее муж, она последовала за ним в погребальное подземелье и намеревалась там уморить себя голодом.

Вдова не поддаётся на уговоры родных и друзей. Лишь верная служанка скрашивает в склепе ее одиночество и так же упорно голодает, Миновали пятые сутки траурных самоистязаний... В это время правитель той области приказал неподалёку от подземелья, в котором вдова плакала над свежим трупом, распять нескольких разбойников. А чтобы кто-нибудь не стянул разбойничьих тел, желая предать их погребению, возле крестов поставили на стражу одного солдата, С наступлением ночи он заметил, что среди надгробных памятников откуда-то льётся довольно яркий свет, услышал стоны несчастной вдовы и по любопытству, свойственному всему роду человеческому, захотел узнать, кто это и что там делается. Он немедленно спустился в склеп и, увидев там женщину замечательной красоты, точно перед чудом каким, точно встретившись лицом к лицу с тенями загробного мира , некоторое время стоял в смущении.

Затем, когда увидел наконец лежащее перед ним мёртвое тело, когда рассмотрел ее слезы и исцарапанное ногтями лицо, он, конечно, понял, что это - только женщина, которая после смерти мужа не может от горя найти себе покоя. Тогда он принёс в склеп свой скромный обед и принялся убеждать плачущую красавицу, чтобы она перестала понапрасну убиваться и не терзала груди своей бесполезными рыданиями». Через некоторое время к уговорам солдата присоединяется и верная служанка. Оба убеждают вдову, что торопиться на тот свет ей пока рано. Далеко не сразу, но печальная эфесская красавица все же начинает поддаваться их увещеваниям.

Сперва, изнурённая долгим постом, она соблазняется пищей и питьём. А ещё через некоторое время солдату удаётся завоевать и сердце прекрасной вдовы. А двери в подземелье на случай, если бы к могиле пришёл кто-нибудь из родственников и знакомых, разумеется, заперли, чтобы казалось, будто эта целомудреннейшая из жён умерла над телом своего мужа». Тем временем близкие одного из распятых, воспользовавшись отсутствием охраны, сняли с креста и погребли его тело. А когда влюблённый страж обнаружил это и, трепеща от страха перед грядущим наказанием, поведал о пропаже вдове, та решила: «Я предпочитаю повесить мёртвого, чем погубить живого».

Согласно этому, она дала совет вытащить мужа из гроба и пригвоздить его к пустому кресту. Солдат немедленно воспользовался блестящей мыслью рассудительной женщины. А на следующий день все прохожие недоумевали, каким образом мёртвый взобрался на крест. На море поднимается буря. В пучине гибнет Лих.

Остальные продолжают носиться по волнам. Причём Эвмолп и в этой критической ситуации не прекращает своих поэтических декламации. Но в конце концов несчастные спасаются и проводят беспокойную ночь в рыбацкой хижине. А вскоре все они попадают в Кротону - один из старейших греческих городов-колоний на южном побережье Апеннинского полуострова. Это, кстати, единственная географическая точка, конкретно обозначенная в доступном нам тексте романа.

Чтобы жить безбедно и беззаботно так уж они привыкли и в новом городе, друзья по приключениям решают: Эвмолп выдаст себя за очень зажиточного человека, раздумывающего, кому бы завещать все свои несметные богатства. Сказано - сделано. Это даёт возможность неунывающим приятелям спокойно жить, пользуясь у горожан не только радушным приёмом, но и неограниченным кредитом. Ибо многие кротонцы рассчитывали на долю в завещании Эвмолпа и наперебой старались завоевать его благосклонность. И снова следует серия любовных не столько приключений, сколько злоключений Энколпия.

Все его неприятности связаны с уже упомянутым гневом Приапа. Но кротонцы наконец прозрели, и нет предела их справедливому гневу. Горожане энергично готовят расправу над хитрецами. Энколпию с Гитоном удаётся бежать из города, бросив там Эвмолпа. Жители Кротоны поступают со старым поэтом по их древнему обычаю.

Когда в городе свирепствовала какая-нибудь болезнь, одного из соотечественников граждане в течение года содержали и кормили наилучшим образом за счёт общины. А затем приносили в жертву: этого «козла отпущения» сбрасывали с высокой скалы. Именно так кротонцы и поступили с Эвмолпом. Текущая страница: 1 всего у книги 15 страниц Всеобщая история, обработанная Сатириконом Тэффи Предисловие Что такое история как таковая — объяснять незачем, так как это каждому должно быть известно с молоком матери. Но что такое древняя история — об этом нужно сказать несколько слов.

Скажем короче: а древняя история есть такая история, которая произошла чрезвычайно давно; б древняя история есть такая история, которая произошла с римлянами, греками, ассириянами, финикиянами и прочими народами, говорившими на мертворожденных языках. Вообще изобретения тогда были редки и люди на выдумки были туги; поэтому чуть что изобретут — сейчас по имени изобретения называют и свой век. Белые в свою очередь разделяются на: 1 арийцев, произошедших от Ноева сына Иафета и названных так, чтоб не сразу можно было догадаться — от кого они произошли; 2 семитов — или не имеющих права жительства — и 3 хамитов, людей в порядочном обществе не принятых Обыкновенно историю делят всегда хронологически от такого-то до такого-то периода. Египет находится в Африке и славится издавна пирамидами, сфинксами, разлитием Нила и царицей Клеопатрой. Более всего сохранилось их на месте древних Фив, прозванных по числу своих двенадцати ворот «стовратными».

Тут неподалеку находился и Вавилон, известный своим столпотворением. Главным городом Ассирии был Ассур, названный так в честь бога Ассура, получившего в свою очередь это имя от главного города Ассу. Где здесь конец, где начало — древние народы по безграмотности разобраться не могли и не оставили никаких памятников, которые могли бы нам помочь в этом недоумении. На Иране жили народы, название которых оканчивалось на «яне»: бактряне и мидяне, кроме персов, которые оканчивались на «сы». Побеседовав с ним и освидетельствовав пострадавшего, он воскликнул: — Это Кир!

Если б Солон был джентльменом, он, конечно, сказал бы «вас, ваше величество». Но мудрец был человек простоватый, из недалеких, и ляпнул, что «прежде смерти никто не может сказать про себя, что счастлив». Персы ликовали: — Да здравствует наш царь Лжесмердиз! Греция занимает южную часть Балканского полуострова. Сама природа разделила Грецию на четыре части: 1 северную, которая находится на севере; 2 западную — на западе; 3 восточную — не востоке и, наконец, 4 южную, занимающую юг полуострова.

Это оригинальное разделение Греции издавна привлекало к ней взоры всей культурной части населения земного шара. В Греции жили так называемые «греки». Говорили они на мертвом языка и предавались сочинению мифов о богах и героях. Любимый герой греков был Геркулес, прославившийся тем, что вычистил Авгиевы конюшни и тем подал грекам незабываемый пример чистоплотности.

Радаков, Ре-Ми псевдоним Н. Ремизова и А. Юнгер — штатные карикатуристы «Сатирикона», чья роль в успехе журнала была, по общему признанию, не меньше, чем авторов текстов. Вместе с тем по интонации, настроению, сверхзадаче, наконец, собственно природе комического «Всеобщая история» весьма отличается от привычной продукции сатириконцев.

Тэффи, О. Дымова, А. Аверченко, О. Ора — к прошлому вызывал удивление, ведь сатириконцы стремились всегда быть максимально современными. Тем более что, в отличие от своих великих предшественников — А. Пушкина «История села Горюхина» , М. Салтыкова-Щедрина «История одного города» , А. Толстого «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» , они создают произведение не сатирическое, а юмористическое» [1].

Тем большее удивление вызывает детище сатириконцев, если вспомнить историю и предысторию этого журнала. Взвилась, лопнула и рассыпалась сотнями кроваво-красных сатирических журналов, таких неожиданных, пугавших своей необычностью и жуткой смелостью. Все ходили, задрав восхищенно головы и подмигивая друг другу на эту яркую ракету. А когда наступило туманное скверное утро — на том месте, где взвилась ракета, нашли только полу-обгорелую бумажную трубку, привязанную к палке — яркому символу всякого русского шага — вперед ли, назад ли… Последние искорки ракеты гасли постепенно еще в 1906 г. Когда я приехал в Петербург это было в начале 1908 г. То, что называется бедные родственники. Таким образом, я приехал в столицу в наиболее неудачный момент — не только к шапочному разбору, но даже к концу этого шапочного разбора, когда уже почти все получили по шапке» — так вспоминал Аркадий Аверченко, главный редактор журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон», о ситуации в русской индустрии смеха накануне появления в ней «Сатирикона». Журнал «Сатирикон», впоследствии, после ссоры главного редактора с издателем М.

Горнфельдом и ухода большей части сотрудников, основавших новое издание, превратившийся в «Новый Сатирикон», в отечественном литературоведении и критике однозначно воспринимается и оценивается прежде всего как порождение первой русской революции и последовавшей затем политической реакции. Такая оценка, опирающаяся и на воспоминания самих сатириконцев, и анализ содержания журнала, безусловно, справедлива и обоснованна. Ведь с самого начала журнал позиционировал себя как издание остросоциальное, злободневное, безусловно сатирическое: «Мы будем хлестко и безжалостно бичевать все беззакония, ложь и пошлость, которые царят в нашей политической и общественной жизни… Смех, ужасный ядовитый смех, подобный жалам скорпионов, будет нашим оружием» — такими словами открывался первый номер журнала «Сатирикон» в 1908 году. Соответствовать таким программным установкам в стране победившей цензуры было тяжело. Дмитриева: Как я помог в запутанном деле с Иллиодором» А. Столыпин говорил по телефону » А. Журнал, воплощавший собою свободомыслие, эстетическую и общественную дерзость, безусловно, соответствовал своим программным утверждениям с самого своего основания и вплоть до закрытия весной 1918 года, когда властью, теперь уже большевистской, он был ликвидирован как вредное и контрреволюционное издание. Авторы «Всеобщей истории…» не скрывали, что главным объектом насмешек в их книге являлись многочисленные, многократно переиздававшиеся учебники истории Дмитрия Ивановича Иловайского 1832—1920 , по которым учились многие поколения школьников, в том числе наверняка и сами будущие сатириконцы.

Риторическая мощь, с которой сатириконцы обрушиваются на сочинения Иловайского, поначалу вызывает некоторое недоумение. На первый взгляд, перед нами, говоря языком современной политики, чрезмерное применение силы. Да, книги Иловайского очень просты, чтобы не сказать примитивны, и часто неуклюжи по языку, довольно простодушны по изложению и, разумеется, не идут ни в какое сравнение с произведениями блистательных стилистов Карамзина, Ключевского, Сергея Соловьева, но функцию свою сочинения Д. Иловайского исполняли вполне, отчего, собственно, и переиздавались многократно. Современные исследователи установили, что, в частности, до 1917 года его пособие по русской истории для среднего возраста перепечатывали 44 раза, для старшего — 36 раз, по всеобщей истории для среднего возраста — 35 раз и для старшего — 30 раз. За что они его так, собственно? Причина, по которой сатириконцы терзали Иловайского, думается, лежала вне пределов собственно объекта пародии. Как историк и гражданин он занимал резко самодержавно-православные, охранительные позиции; взгляды свои он неустанно пропагандировал — в частности, в газете «Кремль» с 1907 г.

В последние годы жизни Д. Иловайский впал в тяжелый антисемитизм, в частности, видел в событиях 1905—1907 годов «жидовские происки», а деятельность революционеров и сочувствующих им оценивал не иначе как «поработительное еврейское движение». В его сочинениях той поры не были редкостью фразы вроде: «Евреи стремятся густым мертвящим, паразитным слоем налечь на все государство и высосать все соки из коренной народности». Приветственные телеграммы от научных обществ и музеев, влиятельных уважаемых коллег, безусловно признававших его неоспоримые заслуги перед отечественной историографией и образованием, буквально потонули в том потоке поздравлений, которые слали ему, в том числе публично, через прессу, представители Русской монархической партии, Русского собрания, Союза Михаила Архангела, Союза русского народа, фракциии правых Государственной думы и прочих радикально националистических, а то и вовсе погромных организаций. Понятно, что фигура Д. Иловайского, ассоциировавшегося с самыми гнусными явлениями тогдашней русской жизни, не могла не вызвать отвращения у авторов «Сатирикона» и тех читателей, что разделяли их политическую, общественную и эстетическую позицию. Вместе с тем прямая критика его взглядов и деятельности в исполнении сатириконцев была бы уже прямой политической сатирой, что уже едва ли было возможно в те годы. Не имея возможности непосредственно высказать отношения к идеям Иловайского, сатириконцы прошлись по его учебникам.

Скорее это было продолжением сатиры — другими средствами. Опыт коллективного сочинения «Всеобщей истории…» оказался впоследствии для сатириконцев очень ценным и важным.

Похожие новости: