Челкаш — образ и характеристика героя рассказа М. Горького «Челкаш».
Образы героев в рассказе “Челкаш” М. Горького
У Челкаша есть совесть. И он сам рад, что деньги не имеют над ним сильной власти, не делают его жадным и из-за них он не сможет пасть низко или поступить подло. Главный идеал для этого горьковского героя — это свобода, которую автор сравнивает с морем. Она широка, мощная и бескрайняя. И к ней так сильно стремится главный герой рассказа «Челкаш». Главным героем повествования является Гришка Челкаш, заядлый пьяница и ловкий, смелый вор. Автор крупным планом дает его портрет, в котором совмещаются как романтические, так реалистические черты: романтический ореол придают ему гордый, независимый вид, умение держаться с чувством собственного достоинства, смелость, внешнее сходство с хищной птицей. Совет Он был бос, в старых, вытертых плисовых штанах, без шапки, в рваной рубахе. Это описание подчёркивает жизненность этого персонажа и принадлежность его к определенному социальному слою.
Завязкой конфликта является встреча Челкаша, который ищет замену своему помощнику, гребцу старый и испытанный товарищ Мишка сломал ногу , с деревенским парнем Гаврилой. Портрет Гаврилы контрастирует с портретом Челкаша: у него «загорелое и обветренное лицо, большие голубые глаза, доверчивый и наивный взгляд», Кажется, что именно этот герой будет носителем нравственного начала. Но Горький показывает полную его несостоятельность. Сначала во время описания воровства, когда Гаврила смертельно напуган, автор подчеркивает его малодушие, неумение держать себя в руках, трусость «он тихо всхлипывал, плакал, сморкался, ерзал на лавке». Гаврила мечтает только об одном: скорее добраться до берега. Но оправившись от страха, поняв, что дело сделано, Гаврила тут же забывает обо всем, увидев деньги, и в глазах его загорается жадность. Деньги дали бы ему все, о чем он мечтал. И ради достижения своей мелкой, корыстной мечты Гаврила пытается убить Челкаша кульминация.
Ужаснувшись содеянному, Гаврила все-таки просит прощения У своего подельника, и герои навсегда расстаются развязка. Таким образом, носителем нравственного начала оказывается не добродушный деревенский парень, а вор Гришка Челкаш, в итоге поступивший благородно и великодушно в конце концов он отдал деньги напарнику и простил ему его проступок. Следует отметить, что все события, описанные в рассказе, показаны на фоне романтического морского пейзажа. И пейзаж здесь выполняет не просто фоновую, декоративную функцию, но и является средствам изображения психологии и мировоззрения героев. Вспомним, как относятся к морской стихии персонажи — Челкаш любит море, чувствуя внутреннее родство с ним, а Гаврила панически боится неведомой ему стихии. Пейзаж также выступает в роли третьего героя, соучастника и свидетеля преступления. Недаром писатель часто прибегает здесь к приему олицетворения: «море спало здоровым, крепким сном работника … », «море проснулось, море выло, швыряло большие, тяжелые волны на прибрежный песок …». Несмотря на явную симпатию автора к герою-босяку, писатель показывает.
Горького «Челкаш» — Пересказ содержания Раннее творчество Горького 90 е гг. Рассказы 1890 х гг. Обратите внимание Горький несколько раз обращает наше внимание на большие голубые глаза, смотрящие доверчиво и добродушно. Челкаш вначале «презирал», а потом, «возненавидел» парня за его молодость, «чистые голубые глаза», здоровое загорелое лицо, короткие крепкие руки, за то, что он имеет свой дом в деревне, что хочет обзавестись семьей, но самое главное, как мне кажется, это то, что Гаврила еще не познал той жизни, которую ведет этот бывалый мужчина, за то, что смеет любить свободу, которой не знает цены, и которая ему не нужна. Кульминационным моментом рассказа является сцена драки из за денег. Челкаш, бесспорно, является положительным героем, в противовес ему Горький ставит Гаврилу. Чтобы пойти на очередное «дело», он ходил по гавани и искал своего поплечника Мишку, но сторож сказал, что Мишку увезли в больницу. Но тут Челкашу попадается парень: «широкоплеч, коренаст, русый, с загорелым и обветренным лицом и с большими голубыми глазами».
Этого молодого парня звали Гаврила. Поговорив с ним, Челкаш приходит к выводу, что Гаврила сможет заменить Мишку. Челкаш предлагает Гавриле работу. Но на вопрос «какую? Грести будешь… Важно Гаврила соглашается, ничего не подозревая. И, оказавшись в море, он, захваченный чисто практическими интересами, «чувствует себя раздавленным этой мрачной тишиной и красотой». Вор Челкаш все еще не потерял светлой «памяти, этого бича несчастных». Поэтому он «любил видеть себя лучшим тут, среди воды и воздуха».
Но все-таки великая сила природы противостоит, хотя по-разному, ночной жизненной практике обоих героев. После «дела» Челкаш дал Гавриле несколько «бумажек». Но Гавриле нужны были все деньги, и он, обняв ноги Челкаша, просит отдать ему все деньги: — Голубчик!.. Дай ты мне эти деньги! Дай, Христа ради! Что они тебе?.. Челкаш, испуганный, изумленный и озлобленный, оттолкнул Гаврилу, вскочил на ноги и, сунув руку в карман, бросил в Гаврилу бумажки. Жри… — крикнул он злобно.
Но потом, выслушав рассказ о замыслах Гаврилы: «…думаю… хвачу я его — тебя — веслом… рраз!.. Отобрав их, он пошел прочь. Ради денег Гаврила готов был пойти и на преступление. Что он благополучно и сделал, пробив голову Челкашу камнем. Но денег не взял, испугавшись самого себя, убежал. И заканчивается рассказ тем, что Челкаш прощает Гаврилу и отдает ему деньги. Для начала скажу, что «Челкаш» — один из первых горьковских рассказов, написан он был в ранние 90-е годы. Отличается он вот какими деталями, но сразу скажу, что они относятся к разряду характерных особенностей творчества Горького.
Совет Это такие детали как: тяга героя к какой-то неведомой и абсолютной красоте в данном случае к морю и истолкование авторского представления отчуждения личности от мира. Следует отметить, что каждый рассказ у Горького отражает особую судьбу и психологию. В данном рассказе мы видим судьбу бывшего военного офицера, опустившегося на дно жизни. Четко прорисован его психологический портрет. Но вот основная деталь: главный герой несет в себе разорванные между собой, противоположные человеческие начала. Эта деталь позволяет нам понять цель творческого поиска писателя на этом этапе его развития. Горьким, в силу его убеждений — деление людей на «мошек с кишками» и самых «лучших, сложных, интересных» существ на свете, наблюдались в личности неразвитые способности и странные побуждения. Основным же стремлением автора было поставить героев в такую ситуацию, в которой ярко проявлялись врожденные человеческие устремления.
По этим устремлениям и по тому, каким способом они выражались и определялось кто — «мошка с кишками», а кто — самое «лучшее, сложное, интересное» существо на свете. В нашем рассказе устремления и способы такие — Челкаш для того, чтобы напиться ворует, Гаврила, чтобы создать своё хозяйство, построить дом, завести семью — топчет свою гордость, свое самолюбие и совершает покушение на убийство. В «маленькой драме» на «пустынном берегу» мы как раз и наблюдаем ту ситуацию, в которой ярко проявляются все человеческие качества. Ее итогом было вот что: не у кого не вызывает сомнений тот факт, что Горькому были не чужды моральные нормы гуманизма. Делаем вывод — что такое хорошо и что такое плохо он знал… причем лучше, чем мы с вами. А тут попробуйте ответить себе на вопрос: кто олицетворял «мошку с кишками», а кто — самое «лучшее, сложное, интересное» существо в жизни, описанной в рассказе? Или затрудняетесь ответить? Не можете прийти к однозначному решению?
Ну вот видите — в этом-то и была «болезнь души» писателя — нерешаемая дилемма мучила его — нельзя однозначно ответить — кто есть человек в целом.
Ей-богу, хватит, Семеныч! Ты, слышь, опять два места мануфактуры слямзил?..
Смотри, Семеныч, осторожней! Возмущенный Семеныч затрясся, брызгая слюной и пытаясь что-то сказать. Челкаш отпустил его руку и спокойно зашагал длинными ногами назад к воротам гавани.
Сторож, неистово ругаясь, двинулся за ним. Челкаш повеселел; он тихо посвистывал сквозь зубы и, засунув руки в карманы штанов, шел медленно, отпуская направо и налево колкие смешки и шутки. Ему платили тем же.
Подошли к воротам. Два солдата ощупали Челкаша и легонько вытолкнули его на улицу. Челкаш перешел через дорогу и сел на тумбочку против дверей кабака.
Из ворот гавани с грохотом выезжала вереница нагруженных телег. Навстречу им неслись порожние телеги с извозчиками, подпрыгивавшими на них. Гавань изрыгала воющий гром и едкую пыль...
В этой бешеной сутолоке Челкаш чувствовал себя прекрасно. Впереди ему улыбался солидный заработок, требуя немного труда и много ловкости. Он был уверен, что ловкости хватит у него, и, щуря глаза, мечтал о том, как загуляет завтра поутру, когда в его кармане явятся кредитные бумажки...
Челкаш про себя обругался, думая, что одному, без Мишки, пожалуй, и не справиться с делом. Какова-то будет ночь?.. Он посмотрел на небо и вдоль по улице.
Шагах в шести от него, у тротуара, на мостовой, прислонясь спиной к тумбочке, сидел молодой парень в синей пестрядинной рубахе, в таких же штанах, в лаптях и в оборванном рыжем картузе. Около него лежала маленькая котомка и коса без черенка, обернутая в жгут из соломы, аккуратно перекрученный веревочкой. Парень был широкоплеч, коренаст, русый, с загорелым и обветренным лицом и с большими голубыми глазами, смотревшими на Челкаша доверчиво и добродушно.
Челкаш оскалил зубы, высунул язык и, сделав страшную рожу, уставился на него вытаращенными глазами. Парень, сначала недоумевая, смигнул, но потом вдруг расхохотался, крикнул сквозь смех; «Ах, чудак! Ему сразу понравился этот здоровый, добродушный парень с ребячьими светлыми глазами.
Плохи дела-то! Шесть гривен в Кубани платили. А раньше-то, говорят, три целковых цена, четыре, пять!..
Раньше-то за одно погляденье на русского человека там трёшну платили. Я вот годов десять тому назад этим самым и промышлял. Да напоят, накормят.
И живи сколько хочешь! Парень, слушая Челкаша, сначала широко открыл рот, выражая на круглой физиономии недоумевающее восхищение, но потом, поняв, что оборванец врет, шлепнул губами и захохотал. Челкаш сохранял серьезную мину, скрывая улыбку в своих усах.
Нет, ей-богу, раньше там... Ведь и я говорю, что, мол, там раньше... Али портной?..
Ишь ты! Что же, ловишь рыбу?.. Здешние рыбаки не одну рыбу ловят.
Удочки такие есть для этого... Из тех, может, рыбаков, которые про себя поют: Мы закидываем сети Да по амбарам, по клетям!.. Как же!..
Ничего ребята, вольные, свободные...
Всё равно пропьёт в кабаке в тот же день, а он Гаврила вернётся домой, хозяйство справит и в зятья идти не придётся. Челкаш смотрел на ползающего по прибрежному песку парня с жалостью и отвращением. Достал пачку кредиток и швырнул ему. Крестьянин жадно собирая бумажки, приговаривал, что хотел убить Челкаша в лодке. Ведь что он по сути, такое? Мусор, а не человек. Никто бы в гавани такого, как он не хватился.
Подумаешь одним босяком больше, одним меньше. От этих слов Челкаш пришёл в ярость и едва не задушил Гаврилу. Отнял все деньги не собирался уйти, но в затылок ему прилетел камень. Испугавшись содеянного, парень бросился прочь от истекающего кровью контрабандиста, но тут же вернулся, моля того прощении. Челкаш искалеченный и злой, пихнул в лицо Гавриле кредитки. Прощение, о котором так молил несостоявшийся убийца так и не получил. Два человека разошлись в разные стороны, а море и дождь смыли с прибрежного песка все следы маленькой человеческой драмы. В этой небольшой зарисовки, Максиму Горькому удалось глубоко и проницательно погрузиться в человеческую психологию.
Крупными, яркими мазками рисует он характеры персонажей, предоставляя читателю самому решать, кто здесь положительный, а кто отрицательный герой. Вопрос свободы воли, свободы выбора жизненного пути стоит здесь на первом месте, заставляя задуматься о собственной мотивации и поступках. Чем мы руководствуемся совершая тот или иной шаг и смоет ли волна времени следы наших решений. Мужчина предвкушал выгодное дело, оставалось лишь отыскать своего верного товарища и подельника.
Анализ произведения «Челкаш» М «О маленькой драме, разыгравшейся между двумя людьми» узнаем из рассказа М. Горького «Челкаш». Это одно из лучших произведений писателя и яркий образец позднего русского романтизма. Рассказ поражает психологическими коллизиями и неординарными образами.
Изучают его в 8 классе. Облегчить подготовку к уроку, посвященному рассказу, поможет анализ произведения, созданный по общепринятому плану. История создания Горький описал случай, услышанный им от одесского босяка, с которым лежал в больнице в Николаеве. Мужик попал в лечебное заведение после того, как был избит сельскими мужиками за то, что вступился за истязаемую женщину. Максим Горький настоящее имя — Алексей Максимович Пешков 1868-1936 — русский писатель, прозаик, драматург. Написано в августе 1894 года в Нижнем Новгороде. Однажды молодой писатель поделился воспоминаниями с В. Короленко, который посоветовал написать об этой истории и дал впоследствии положительный отзыв к рассказу, опубликованному в 1894 г.
Сюжет, взятый из жизни босяков, заставил задуматься о тех, кого раньше считали всего лишь изгоями общества. Развязка Когда Челкаш отсчитывал деньги, то его неприятно поразил жадный блеск в глазах деревенского парня. Крестьянин упрашивает отдать ему все. Герой с брезгливостью к такой жадности бросил деньги. Гаврила принялся их собирать и рассказывать, что хотел из-за них убить подельника. Гришка просто озверел, забрал у него деньги и пошел, Засвистел камень и попал в голову Челкаша. Он повалился на песок недвижимый. Крестьянин от ужаса, что он наделал, побежал приводить в чувство своего напарника.
Когда Гришка пришел в себя, то забрал себе сотню, остальное отдал Гавриле. Они разошлись в разные стороны. Теперь, ознакомившись с содержанием рассказа, мы можем произвести анализ произведения «Челкаш». Максим Горький Челкаш краткое содержание по главам Начинается повествование с описания морского порта, где голубое небо стало мутным от пыли, а солнце не отражается в морской воде из-за этой сероватой вуали. Волны моря, вспененные от хлама, закованные в гранит гавани, подавляются тяжестью судов, их бортами и остроносыми килями. Пространство заполнено звоном якорных цепей гудящих пароходов, грохотавшими вагонами, дребезжащими телегами, шумом и грохотом, криками портовых людей. Эти звуки сравниваются с гимном богу торговли — Меркурию. Железные чрева огромных торговых судов, которые презрительно шипят и свистят, наполняют товарами ничтожные и пыльные людишки, таскающие на спинах огромные тяжести, чтобы заработать себе небольшой кусок хлеба.
Величественные корабли, блестящие на солнце, противопоставлены усталым, оборванным и потным людям. Автор видит в этом жестокую иронию, ибо созданное человеком его же и поработило. Глава I К полудню, когда уставшие грузчики уже обедали, появляется Гришка Челкаш, который только проснулся. Весь гаванский люд знает этого ловкого вора. Он разыскивает своего подельника Мишку. Таможенного сторожа, который осведомлен о его промыслах, приветствует по-приятельски, но пугает обещанием зайти в «гости», намекая, что тот тоже ворует. Все его побаиваются, но и уважают. Оставшись без напарника, который попал в больницу, Челкашу случайно встретился крестьянский парнишка Гаврила.
Тот рассказал, что подрабатывал на покосе, потому что у него умер отец, осталась старуха мать, хозяйство пришло в запустение. Думал в зятья пойти к зажиточному мужику, но тот заставит долго на себя батрачить. Гавриле нужны деньги, и Челкаш, назвавшись рыбаком, предлагает заработать. Гаврила понял, кто такой Челкаш на самом деле, но согласился. Они заходят в трактир, им подают все в долг. Тот, кто казался жуликом, вызвал у Гаврилы уважением тем, что он известная личность и к нему относятся с доверием. Захмелевшего парня Гришка уложил в тени спать, почувствовав себя господином, думает о том, что в его власти сделать с жизнью этого человека что угодно. Глава II Ночью, украв лодку, они поплыли на дело.
Челкаш любил море, в котором отражаются на глади огоньки фонарей. Читайте также: Читать онлайн Благость. Набоков Владимир Владимирович. В море ему представлялось, что душа очищается от житейской скверны, и он становится лучше. Гавриле, сидящему на вёслах, в море боязно, он шепчет молитву. Трясущийся от страха, он стал умолять отпустить его. Доплыв до места, Челкаш отбирает у него паспорт, чтобы не сбежал, и исчезает в темноте пристани. Стало еще страшнее одному в темноте и зловещей тишине, и он обрадовался возвращению хозяина, который спустил в лодку какие-то тюки.
На обратном пути, проходя возле кордонов, море осветил луч прожектора, показавшийся Гавриле огненным мечом.
Челкаш. Краткое содержание
Грубый, неумный, нетактичный человек 6. Грубый, неумный, нетактичный человек 8. Находясь в равном положении, Челкаш нравственно выше Гаврилы. Он швыряет деньги Гавриле в лицо и "плюёт в его чистые глаза".
Мужчины доплывают до берега. На вопрос парня о деньгах вор показывает выручку и отдаёт долю подельнику. Юноша лихорадочно прячет полученное.
На берегу Гаврила неожиданно сваливает Челкаша на землю и умоляет отдать ему все деньги. Упавший герой вскакивает и бросает купюры обезумевшему от жадности Гавриле. Тот не скрывая радости забирает деньги и признаётся, что уже подумывал оглушить Челкаша веслом и забрать всё. Бродяга в порыве ярости хватает бывшего напарника за горло и требует вернуть отнятое. Парень отдаёт деньги, но потом внезапно бросает камень в Челкаша, из-за чего тот падает. Гаврила убегает, однако потом возвращается и умоляет о прощении.
После долгих препирательств босяк оставляет себе одну купюру, а остальные отдаёт Гавриле. На том они расходятся в разные стороны. На экзамене преподаватели очень любят тестировать на знание текста, спрашивая о мелких деталях. Чтобы вы были заранее готовы, сообщаем их вам: Челкаш внешне напоминал степного ястреба. Попавшего в больницу приятеля Челкаша звали Мишкой. В деревне у Гаврилы остались старуха-мать и дом.
Челкаш испытал ненависть к парню за то, что у того где-то есть свой угол, а также за то, что «этот ребёнок смеет любить свободу, которой не знает цены и которая ему не нужна». Вор очень любил море, парню же было страшно. Охрану гавани Челкаш назвал «чертями».
Темы Смысл жизни.
Главные герои рассуждают о смысле жизни. Челкаш, можно сказать, уже прошёл свой жизненный путь, но Гаврила еще в начале. Таким образом, нам представлены принципиально разные взгляды: молодого человека, и того, кто умудрён опытом. Мысли Гаврилы еще подчинены общепринятой ценностной системе крестьянина: обзавестись домом, создать семью.
Это его цель, смысл жизни. Но Челкаш уже хорошо знает, что такое быть мужиком в деревне. Он сознательно выбрал тропу бродяги, не обременённого долгами, голодающей семьей и прочими бытовыми проблемами. Она представлена как независимая, вольная стихия.
Она вечна, она, безусловно, сильнее человека. Она сопротивляется попыткам людей обуздать её: «Закованные в гранит волны моря подавлены громадными тяжестями бьются о борта судов, о берега, бьются и ропщут, вспененные, загрязненные разным хламом». В ответ она не щадит людей, обжигая палящим солнцем и леденя ветром. Роль пейзажа в произведении очень велика: он воплощает в себе идеал свободы и создает колоритную атмосферу.
Что есть свобода: безбедная жизнь семьянина, обременённого домом, хозяйством и ответственностью, или вольное бродяжничество с ежедневным поиском средств на пропитание? Для Челкаша свобода — независимость от денег и душевное спокойствие, Гаврила же имеет лишь романтическое представление о вольной жизни: «Гуляй знай, как хошь, бога только помни…» Темы произведения М. Горького Какой теме посвящен рассказ «Челкаш»? Особое место в композиции рассказа отведено экспозиции, в которой определена основная тема.
В описании портового пейзажа люди противопоставлены тому, что создано их умом и руками. Достижения технического прогресса порабощают человека, обезличивают, лишают духовности. На этом фоне звучит тема драматизма судеб Челкаша и Гаврилы, героев со своими представлениями о свободе. У каждого своя правда, свои ценности.
Гавриле для свободы нужны только материальные ценности, а Челкашу для того, чтобы быть свободным, не нужны блага цивилизации. Другие пересказы и отзывы для читательского дневника Краткое содержание Островский Бешеные деньги Телятев — самый обыкновенный человек, если не считать, что он обладает деньгами, а потому обеспечен. Также, он обладает титулом, который делает его барином. Этот человек ловкий и хитрый.
Краткое содержание Слово о погибели Русской земли Причиной появления на свет литературного произведения Слово о погибели Русской земли стало вторжение полчищ татаро-монгол на Русскую землю. Краткое содержание Лермонтов Мцыри кратко и по главам В самом начале поэмы поясняется, что вот на этом месте был монастырь, в котором произошли такие-то события. Точней, ещё сохранились полуразрушенные здания, но нет монахов, лишь последний здесь старец ухаживает за множеством могил. Это была взрослая лосиха с олененком.
Наступивший декабрьским утром рассвет сопровождался розовым оттенком небес. Лес будто еще дремал под белоснежным покрывалом. Проблематика Основная проблема выбор личной свободы и причины, делающие человека рабом. Внешняя причина — экономическая, просто нет денег, но есть еще и внутренняя — трусость.
Потому Челкаш и Гаврила противопоставлены друг другу. Один становится хозяином другого, который готов быть порабощенным. Челкаш хозяин собственной жизни, он не станет никогда рабом или жертвой. Он удивлен, что у его подельника тоже есть свои представления о свободе.
Гаврила мечтает стать хозяином на своей земле, не зависеть от других. Он стремится к тому, отчего Челкаш отказался. Гавриле не понятна такая босяцкая свобода. То, что Челкаш считает независимостью, для него определяется, как ненужность никому.
Гаврила Не таков Гаврила. Моря, темноты, возможной поимки он безмерно боится. Он труслив, алчен. Эти качества толкают его на прямое преступление, когда утром он первый раз в жизни увидел большие деньги.
Сначала Гаврила падает на колени перед Челкашом, выпрашивая деньги, потому что он всего лишь «подлый раб». Главный герой, испытывая к мелкой душонке брезгливость, жалость и ненависть, бросает ему все деньги. Узнав, что Гаврила хотел его убить, Челкаш приходит в ярость. Он впервые так сильно зол.
Григорий забирает деньги и уходит. Гаврила, не в силах совладать с жадностью, стремится убить подельника, но от этого ничтожной душонке становится страшно. Он снова вымаливает прощение у главного героя — человека широкой души. Челкаш бросает деньги жалкому Гавриле.
Ему сразу понравился этот здоровый добродушный парень с ребячьими светлыми глазами. Косили версту — выкосили грош. Плохи дела-то! Нар-роду — уйма! Голодающий этот самый приплелся, — цену сбили, хоть не берись! Шесть гривен в Кубани платили. А раньше-то, говорят, три целковых цена, четыре, пять!.. Раньше-то за одно погляденье на русского человека там трьшну платили. Я вот годов десять тому назад этим самым и промышлял. Придешь в станицу — русский, мол, я!
Сейчас тебя поглядят, пощупают, подивуются и — получи три рубля! Да напоят, накормят. И живи сколько хочешь! Парень, слушая Челкаша, сначала широко открыл рот, выражая на круглой физиономии недоумевающее восхищение, но потом, поняв, что оборванец врет, шлепнул губами и захохотал. Челкаш сохранял серьезную мину, скрывая улыбку в своих усах. Ведь и я говорю, что, мол, там раньше… — Поди ты!.. Али портной?.. Ишь ты! Что же, ловишь рыбу?.. Здешние рыбаки не одну рыбу ловят.
Больше утопленников, старые якорья, потонувшие суда — все! Удочки такие есть для этого… — Ври, ври!.. Из тех, может, рыбаков, которые про себя поют: Мы закидывали сети По сухим берегам Да по амбарам, по клетям!.. Слыхал… — Нравятся? Как же!.. Ничего ребята, вольные, свободные… — А что тебе — свобода?.. Ты разве любишь свободу? Сам себе хозяин, пошел — куда хошь, делай — что хошь… Еще бы! Коли сумеешь себя в порядке держать, да на шее у тебя камней нет, — первое дело! Гуляй знай, как хошь, бога только помни… Челкаш презрительно сплюнул и отвернулся от парня.
Жить — надо. А как? Пойду я в зятья в хороший дом. Кабы выделили дочь-то!.. Нет ведь — тесть-дьявол не выделит. Ну, и буду я ломать на него… долго… Года! Вишь, какие дела-то! А кабы мне рублей ста полтора заробить, сейчас бы я на ноги встал и — Антипу-то — на-кося, выкуси! Хошь выделить Марфу? Не надо!
Слава богу, девок в деревне не одна она. И был бы я, значит, совсем свободен, сам по себе… Н-да! Думал было я: вот, мол, на Кубань-то пойду, рублев два ста тяпну, — шабаш! АН не выгорело. Ну и пойдешь в батраки… Своим хозяйством не исправлюсь я, ни в каком разе! Парню сильно не хотелось идти в зятья. У него даже лицо печально потускнело.
Научная работа по литературе на тему:>(По рассказу М.Горького >)
Челкаш повеселел; он тихо посвистывал сквозь зубы и, засунув руки в карманы штанов, шел медленно, отпуская направо и налево колкие смешки и шутки. Челкаш: образ и характеристика Челкаша Сюжетная линия рассказа построена вокруг судьбы бывшего военного, чья жизнь превратилась в жалкое существование. Образ и характеристика Челкаша из рассказа Максима Горького «Челкаш» с цитатами помогут читателю понять, насколько неординарным человеком являлся главный герой произведения.
Челкаш — образ и характеристика героя рассказа М. Горького «Челкаш»
Гаврила принял это в лодку. Спустилось еще одно такое же. Затем поперек стены вытянулась длинная фигура Челкаша, откуда-то явились весла, к ногам Гаврилы упала его котомка, и тяжело дышавший Челкаш уселся на корме. Гаврила радостно и робко улыбался, глядя на него. Ну-ка, гребни добре!
Дуй во всю силу!.. Хорошо ты, брат, заработал! Полдела сделали. Теперь только у чертей между глаз проплыть, а там — получай денежки и ступай к своей Машке.
Машка-то есть у тебя? Эй, дитятко? Вода под лодкой рокотала, и голубая полоса за кормой теперь была шире. Гаврила весь облился потом, но продолжал грести во всю силу.
Пережив дважды в эту ночь такой страх, он теперь боялся пережить его в третий раз и желал одного: скорей кончить эту проклятую работу, сойти на землю и бежать от этого человека, пока он в самом деле не убил или не завел его в тюрьму. Он решил не говорить с ним ни о чем, не противоречить ему, делать все, что велит, и, если удастся благополучно развязаться с ним, завтра же отслужить молебен Николаю Чудотворцу. Из его груди готова была вылиться страстная молитва. Но он сдерживался, пыхтел, как паровик, и молчал, исподлобья кидая взгляды на Челкаша.
А тот, сухой, длинный, нагнувшийся вперед и похожий на птицу, готовую лететь куда-то, смотрел во тьму вперед лодки ястребиными очами и, поводя хищным, горбатым носом, одной рукой цепко держал ручку руля, а другой теребил ус, вздрагивавший от улыбок, которые кривили его тонкие губы. Челкаш был доволен своей удачей, собой и этим парнем, так сильно запуганным им и превратившимся в его раба. Он смотрел, как старался Гаврила, и ему стало жалко, захотелось ободрить его. Теперь шабаш.
Вот еще только одно бы место пройти… Отдохни-ка… Гаврила послушно приостановился, вытер рукавом рубахи пот с лица и снова опустил весла в воду. Воротца одни надо миновать. Тише, тише… А то, брат, тут народы серьезные… Как раз из ружья пошалить могут. Такую шишку на лбу набьют, что и не охнешь.
Лодка теперь кралась по воде почти совершенно беззвучно. Только с весел капали голубые капли, и когда они падали в море, на месте их падения вспыхивало ненадолго тоже голубое пятнышко. Ночь становилась все темнее и молчаливей. Теперь небо уже не походило на взволнованное море — тучи расплылись по нем и покрыли его ровным тяжелым пологом, низко опустившимся над водой и неподвижным.
А море стало еще спокойней, черней, сильнее пахло теплым, соленым запахом и уж не казалось таким широким, как раньше. Слева и справа от лодки из черной воды поднялись какие-то здания — баржи, неподвижные, мрачные и тоже черные. На одной из них двигался огонь, кто-то ходил с фонарем. Море, гладя их бока, звучало просительно и глухо, а они отвечали ему эхом, гулким и холодным, точно спорили, не желая уступить ему в чем-то.
С момента, когда он велел Гавриле грести тише, Гаврилу снова охватило острое выжидательное напряжение. Он весь подался вперед, во тьму, и ему казалось, что он растет, — кости и жилы вытягивались в нем с тупой болью, голова, заполненная одной мыслью, болела, кожа на спине вздрагивала, а в ноги вонзались маленькие, острые и холодные иглы. Глаза ломило от напряженного рассматриванья тьмы, из которой — он ждал — вот-вот встанет нечто и гаркнет на них: «Стой, воры!.. Он лег, и в полосу его сияния из мрака выплыли невидимые до той поры суда, черные, молчаливые, обвешанные пышной ночной мглой.
Казалось, они долго были на дне моря, увлеченные туда могучей силой бури, и вот теперь поднялись оттуда по велению огненного меча, рожденного морем, — поднялись, чтобы посмотреть на небо и на все, что поверх воды… Их такелаж обнимал собой мачты и казался цепкими водорослями, поднявшимися со дна вместе с этими черными гигантами, опутанными их сетью. И он опять поднялся кверху из глубин моря, этот страшный голубой меч, поднялся, сверкая, снова рассек ночь и снова лег уже в другом направлении. И там, где он лег, снова всплыли остовы судов, невидимых до его появления. Лодка Челкаша остановилась и колебалась на воде, как бы недоумевая.
Гаврила лежал на дне, закрыв лицо руками, а Челкаш толкал его ногой и шипел бешено, но тихо: — Дурак, это крейсер таможенный… Это фонарь электрический!.. Вставай, дубина! Ведь на нас свет бросят сейчас!.. Погубишь, черт, и себя и меня!
И, наконец, когда один из ударов каблуком сапога сильнее других опустился на спину Гаврилы, он вскочил, все еще боясь открыть глаза, сел на лавку и, ощупью схватив весла, двинул лодку. Убью ведь! Ну, тише!.. Эка дурак, черт тебя возьми!..
Чего ты испугался? Фонарь — только и всего. Тише веслами!.. Кислый черт!..
За контрабандой это следят. Нас не заденут — далеко отплыли они. Не бойся, не заденут. Теперь мы… — Челкаш торжествующе оглянулся кругом.
Гаврила молчал, греб и, тяжело дыша, искоса смотрел туда, где все еще поднимался и опускался этот огненный меч. Он никак не мог поверить Челкашу, что это только фонарь. Холодное голубое сияние, разрубавшее тьму, заставляя море светиться серебряным блеском, имело в себе нечто необъяснимое, и Гаврила опять впал в гипноз тоскливого страха. Он греб, как машина, и все сжимался, точно ожидал удара сверху, и ничего, никакого желания не было уже в нем — он был пуст и бездушен.
Волнения этой ночи выглодали наконец из него все человеческое. А Челкаш торжествовал. Его привычные к потрясениям нервы уже успокоились. У него сладострастно вздрагивали усы и в глазах разгорался огонек.
Он чувствовал себя великолепно, посвистывал сквозь зубы, глубоко вдыхал влажный воздух моря, оглядывался кругом и добродушно улыбался, когда его глаза останавливались на Гавриле. Ветер пронесся и разбудил море, вдруг заигравшее частой зыбью. Тучи сделались как бы тоньше и прозрачней, но все небо было обложено ими. Несмотря на то, что ветер, хотя еще легкий, свободно носился над морем, тучи были неподвижны и точно думали какую-то серую, скучную Думу.
Ишь тебя как — точно из кожи-то твоей весь дух выдавили, один мешок костей остался! Конец уж всему. Гавриле все-таки было приятно слышать человеческий голос, хоть это и говорил Челкаш. Мякиш… Ну-ка, садись на руль, а я — на весла, устал, поди!
Гаврила машинально переменил место. Когда Челкаш, меняясь с ним местами, взглянул ему в лицо и заметил, что он шатается на дрожащих ногах, ему стало еще больше жаль парня. Он хлопнул его по плечу. Заработал зато хорошо.
Я те, брат, награжу богато. Четвертной билет хочешь получить? Только на берег бы… Челкаш махнул рукой, плюнул и принялся грести, далеко назад забрасывая весла своими длинными руками. Море проснулось.
Оно играло маленькими волнами, рождая их, украшая бахромой пены, сталкивая друг с другом и разбивая в мелкую пыль. Пена, тая, шипела и вздыхала, — и все кругом было заполнено музыкальным шумом и плеском. Тьма как бы стала живее. Много в этом смаку?
Кое-где ветер прорывал тучи, и из разрывов смотрели голубые кусочки неба с одной-двумя звездочками на них. Отраженные играющим морем, эти звездочки прыгали по волнам, то исчезая, то вновь блестя. Работка важная! Вот видишь как?..
Ночь одна — и полтысячи я тяпнул! Все-то, коли по цене продать, так и за тысячу хватит. Ну, я не дорожусь… Ловко? Его охватила волна воспоминаний о своей деревеньке, сбегавшей по крутой горе вниз, к речке, скрытой в роще берез, ветел, рябин, черемухи… — Эх, важно бы!..
Любую бери! Дом бы себе сгрохал — ну, для дома денег, положим, маловато… — Это верно… для дому нехватка. У нас дорог лес-то. Старый бы поправил.
Лошадь как? Она и есть, да больно стара, черт. Ха-арошую лошадь! Корову… Овец… Птицы разной… А?
Ох ты, Господи! Было когда-то свое гнездо… Отец-то был из первых богатеев в селе… Челкаш греб медленно. Лодка колыхалась на волнах, шаловливо плескавшихся о ее борта, еле двигалась по темному морю, а оно играло все резвей и резвей. Двое людей мечтали, покачиваясь на воде и задумчиво поглядывая вокруг себя.
Челкаш начал наводить Гаврилу на мысль о деревне, желая немного ободрить и успокоить его. Сначала он говорил, посмеиваясь себе в усы, но потом, подавая реплики собеседнику и напоминая ему о радостях крестьянской жизни, в которых сам давно разочаровался, забыл о них и вспоминал только теперь, — он постепенно увлекся и вместо того, чтобы расспрашивать парня о деревне и ее делах, незаметно для себя стал сам рассказывать ему: — Главное в крестьянской жизни — это, брат, свобода! Хозяин ты есть сам себе. У тебя твой дом — грош ему цена — да он твой.
У тебя земля своя — и того ее горсть — да она твоя! Король ты на своей земле!.. У тебя есть лицо… Ты можешь от всякого требовать уважения к тебе… Так ли? Гаврила глядел на него с любопытством и тоже воодушевлялся.
Он во время этого разговора успел уже забыть, с кем имеет дело, и видел пред собой такого же крестьянина, как и сам он, прилепленного навеки к земле потом многих поколений, связанного с ней воспоминаниями детства, самовольно отлучившегося от нее и от забот о ней и понесшего за эту отлучку должное наказание. Ах, как верно! Вот гляди-ка на себя, что ты теперь такое без земли? Землю, брат, как мать, не забудешь надолго.
Челкаш одумался… Он почувствовал это раздражающее жжение в груди, являвшееся всегда, чуть только его самолюбие — самолюбие бесшабашного удальца — бывало задето кем-либо, и особенно тем, кто не имел цены в его глазах. Чай, таких-то, как ты, — много! Эх, сколько несчастного народу на свете!.. Шатающих… — Садись, тюлень, в весла!
Они опять переменились местами, причем Челкаш, перелезая на корму через тюки, ощутил в себе острое желание дать Гавриле пинка, чтобы он слетел в воду. Короткий разговор смолк, но теперь даже от молчания Гаврилы на Челкаша веяло деревней… Он вспоминал прошлое, забывая править лодкой, повернутой волнением и плывшей куда-то в море. Волны точно понимали, что эта лодка потеряла цель, и, все выше подбрасывая ее, легко играли ею, вспыхивая под веслами своим ласковым голубым огнем. А перед Челкашем быстро неслись картины прошлого, далекого прошлого, отделенного от настоящего целой стеной из одиннадцати лет босяцкой жизни.
Челкаш дрогнул и оглянулся тревожным взором хищника. Гребни-ка погуще… — Задумался? Кабы мне, горюну!.. Эх, и сыграл бы я песенку с ними!..
Сейчас бы… И Гаврила полетел на крыльях мечты. А Челкаш молчал. Усы у него обвисли, правый бок, захлестанный волнами, был мокр, глаза ввалились и потеряли блеск. Все хищное в его фигуре обмякло, стушеванное приниженной задумчивостью, смотревшей даже из складок его грязной рубахи.
Он круто повернул лодку и направил ее к чему-то черному, высовывавшемуся из воды. Небо снова все покрылось тучами, и посыпался дождь, мелкий, теплый, весело звякавший, падая на хребты волн. Лодка стукнулась носом о корпус барки. Дождь пошел еще, не мог раньше-то!
Эй вы, губки!.. В минуту они были на палубе, где три темных бородатых фигуры, оживленно болтая друг с другом на странном сюсюкающем языке, смотрели за борт в лодку Челкаша. Четвертый, завернутый в длинную хламиду, подошел к нему и молча пожал ему руку, потом подозрительно оглянул Гаврилу. Гаврила, идем!
Есть хочешь? Потом он вытянулся рядом с Гаврилой, заложив руки под голову, поводя усами. Барка тихо покачивалась на игравшей воде, где-то поскрипывало дерево жалобным звуком, дождь мягко сыпался на палубу, и плескались волны о борта… Все было грустно и звучало, как колыбельная песнь матери, не имеющей надежд на счастье своего сына… Челкаш, оскалив зубы, приподнял голову, огляделся вокруг и, прошептав что-то, снова улегся… Раскинув ноги, он стал похож на большие ножницы. III Он проснулся первым, тревожно оглянулся вокруг, сразу успокоился и посмотрел на Гаврилу, еще спавшего.
Тот сладко всхрапывал и во сне улыбался чему-то всем своим детским, здоровым, загорелым лицом. Челкаш вздохнул и полез вверх по узкой веревочной лестнице. В отверстие трюма смотрел свинцовый кусок неба. Было светло, но по-осеннему скучно и серо.
Челкаш вернулся часа через два. Лицо у него было красно, усы лихо закручены кверху. Он был одет в длинные крепкие сапоги, в куртку, в кожаные штаны и походил на охотника. Весь его костюм был потерт, но крепок, и очень шел к нему, делая его фигуру шире, скрадывая его костлявость и придавая ему воинственный вид.
Тот вскочил и, не узнавая его со сна, испуганно уставился на него мутными глазами. Челкаш захохотал.
Эти воспоминания заставили почувствовать себя одиноким, вырванным, выброшенным из той жизни.
На Гаврилу напала жадность, он стал страшным, непонятное возбуждение двигало им. Жадность овладела молодым человеком, который стал требовать все деньги. Челкаш прекрасно понимал состояние своего подопечного, пошел ему навстречу — отдал деньги.
Но Гаврила поступил низко, жестоко, унизил Челкаша, сказав, что тот ненужный человек и что его никто не хватился бы, если бы Гаврила его убил. Это, естественно, ударило по самооценке Челкаша, любой бы на его месте поступил так же. Совет Челкаш, бесспорно, является положительным героем, в противовес ему Горький ставит Гаврилу.
Челкаш, несмотря на то что он ведет разгульный образ жизни, ворует, никогда бы не поступил так низко, как этот парень. Мне кажется, что главными для Челкаша являются жизнь, свобода, и никому бы он не сказал, что его жизнь ничего не стоит. Ему в отличие от молодого человека известны радости жизни и, самое главное, жизненные и моральные ценности.
Он входит в цикл так называемых рассказов о босяках. Писателя всегда интересовал этот «класс» людей, образовавшийся в России в конце 19 — начале 20 века. Горький считал босяков интересным «человеческим материалом», находящимся как бы вне общества.
В них он видел своеобразное воплощение своих идеалов человека: «Я видел, что хотя они живут хуже «обыкновенных людей», но чувствуют и сознают себя лучше их, и это потому, что они не жадны, не душат друг друга, не копят денег». В центре повествования рассказа 1895 два героя, противопоставленные друг другу. Один — Гришка Челкаш, «старый травленый волк, хорошо знакомый гаванскому люду, заядлый пьяница и ловкий, смелый вор».
Это уже зрелый человек, яркая и неординарная натура. Даже в толпе таких, как он, босяков, Челкаш выделялся своей хищной силой и цельностью. Недаром Горький сравнивает его с ястребом: «он сразу обращал на себя внимание своим сходством с степным ястребом, своей хищной худобой и этой прицеливающейся походкой, плавной и покойной с виду, но внутренне возбужденной и зоркой, как лет той хищной птицы, которую он напоминал».
По ходу развития сюжета мы узнаем, что Челкаш живет тем, что обворовывает судна, а затем продает свою добычу. Такие занятия и образ жизни вполне устраивают этого героя. Они удовлетворяют его потребность в чувстве свободы, риска, единении с природой, в ощущении собственной силы и неограниченных собственных возможностей.
Челкаш родом герой из деревни. Он такой же крестьянин, как и другой герой рассказа — Гаврила. Но как различаются эти люди!
Гаврила молод, силен физически, но слаб духом, жалок. Мы видим, как Челкаш борется с презрением к этому «молодому телку», который мечтает о благополучной и сытой жизни в деревне, да еще и советует Григорию, как ему «получше пристроиться» в жизни. Обратите внимание Становится понятно, что эти совершенно разные люди никогда не найдут общего языка.
Хоть они имеют одни корни, но натура их, природа совершенно различны. На фоне трусливого и слабого Гаврилы со всей мощью вырисовывается фигура Челкаша. Особенно четко этот контраст выражается в тот момент, когда герои «вышли на дело» — Григорий взял с собой Гаврилу, дав ему возможность заработать.
Челкаш любил море и не боялся его: «На море в нем всегда поднималось широкое, теплое чувство, — охватывая всю его душу, оно немного очищало ее от житейской скверны. Он ценил это и любил видеть себя лучшим тут, среди воды и воздуха, где думы о жизни и сама жизнь всегда теряют — первые — остроту, вторая — цену». Этого героя восхищал вид величественной стихии, «бесконечной и могучей».
Море и облака сплетались в одно целое, вдохновляя Челкаша своей красотой, «возбуждая» в нем высокие желания. Совсем иные чувства вызывает море у Гаврилы. Он видит его как черную тяжелую массу, враждебную, несущую смертельную опасность.
Единственное чувство, которое вызывает у Гаврилы море, — страх: «Только боязно в нем». Отличается и поведение этих героев на море. В лодке Челкаш сидел прямо, спокойно и уверенно смотрел на водную гладь, вперед, общаясь с этой стихией на равных: «Сидя на корме, он резал рулем воду и смотрел вперед спокойно, полный желания ехать долго и далеко по этой бархатной глади».
Гаврила же придавлен морской стихией, она сгибает его, заставляет чувствовать себя ничтожеством, рабом: «… охватил грудь Гаврилы крепким объятием, сжал его в робкий комок и приковал к скамье лодки…» Преодолев много опасностей, герои благополучно возвращаются на берег. Челкаш продал награбленное и получил деньги. Именно в этот момент и проявляются истинные натуры героев.
Выясняется, что Челкаш хотел дать Гавриле больше, чем обещал: этот парень растрогал его своей историей, рассказами о деревне. Нужно отметить, что отношение Челкаша к Гавриле не было однозначным. Но, тем не менее, ворча и ругаясь на этого человека, Челкаш не позволил себе подлости или низости по отношению к нему.
Важно Гаврила же, этот мягкий, добрый и наивный человек, оказался совершенно иным. Он признается Григорию, что хотел убить его еще во время их поездки, чтобы заполучить себе все добычу. Позже, не решившись на это, Гаврила умоляет Челкаша отдать ему все деньги — с таким богатством он будет в деревне жить припеваючи.
Ради этого герой валяется в ногах Челкаша, унижается, забывая про свое человеческое достоинство. У Григория такое поведение вызывает лишь отвращение и омерзение. И итоге, когда ситуация несколько раз меняется Челкаш, узнав новые подробности, то отдает, то не отдает Гавриле деньги, между героями завязывается серьезная драка и так далее , Гаврила получает деньги.
Он просит прощения у Челкаша, но не получает его: слишком велико презрение Григория к этому жалкому существу. Неслучайно положительным героем рассказа становится вор и бродяга. Тем самым Горький делает акцент на том, что российское общество не дает раскрыться богатому человеческому потенциалу.
Его устраивают только гаврилы с их рабской психологией и средними возможностями. Неординарным же людям, стремящимся к свободе, полету мысли, духа и души, нет места в таком обществе. Поэтому они вынуждены становиться босяками, изгоями.
Автор подчеркивает, что это не только личная трагедия босяков, но и трагедия социума, лишающаяся богатого потенциала, лучших своих сил. Далее мы видим его портрет: хищный нос, острый взгляд, холодные серые глаза, бурые густые усы. Гаврила нам предстает молодым парнем, в синей пестрядиной рубахе, в таких же штанах, в лаптях и оборванном картузе — простой русский парень, широкоплечий, коренастый, русый, с загорелым и обветренным лицом, с большими голубыми глазами, доверчивый и добродушный взгляд.
Мы видим огромные различие в этих описаниях. В трактире, когда Гаврила напился, Челкаш смотрит на него и думает, что он способен повернуть жизнь Гаврилы, как захочет, что он не изопьет такой чашестраданий, как Челкаш. Челкаш завидовал и сожалел об этой молодой душе.
Мы видим Челкаша, как человека думающего, страдающего, способного на глубокие чувства. Дальше мы видим море. В конце, когда они делят деньги, Челкаш способен на великодушный поступок — он просто так отдает Гавриле 540 рублей.
А Гаврила? Сначала ему кажется мало своей части и он просит еще. Он когда он изливает в душевном порыве мысли об убийстве Челкаша, тот отбирает деньги.
И Гаврила уже начинает драться за них. Горький показывает, что Челкаш не способен на подлость: он великодушный и добрый в душе человек, а главное — свободный. Гаврила — наоборот, несмотря на молодость, может убить за деньги, может унижаться за деньги.
И в самом конце Горький показывает пейзаж, бурное море, ливень, ветер.
Сев у дверей кабака, Челкаш стал думать о предстоящем деле, сулившем большие деньги. Он опасался, что может не справиться в одиночку. Вор обвел взглядом улицу и увидел недалеко от себя парня в крестьянской одежде, в руках которого была завернутая в солому коса.
Крестьянин подошел к Челкашу и завязал с ним разговор. Гришка скрыл свою истинную «профессию» и назвался рыбаком. Он узнал, что парень возвращался с Кубани, где трудился косцом по найму. Большого заработка он не получил, потому что туда прибыло большое количество голодающих рабочих, и цены резко снизились.
Челкаш поинтересовался, любит ли парень свободу. Тот сказал, что любит, но понимал это понятие по-своему. Отец крестьянина умер, оставив ему в «наследство» старую мать и небольшой участок неплодородной земли. Единственный способ поднять хозяйство — стать зятем в богатом доме.
Но в этом случае парню придется долгое время работать на отца супруги. Его заветная мечта — иметь хотя бы сто пятьдесят рублей. Тогда бы он построил собственный дом и приобрел хорошую землю. Став на ноги, парень смог бы жениться на любой понравившейся девушке.
В этом, по его представлениям, и заключается вольная жизнь. Неудачный «поход» на Кубань вынуждает его стать батраком. Иллюстрация Б. Дехтерева Простой и наивный парень вызвал в Челкаше досаду, но сильный крестьянин мог пригодиться в деле.
Вор позвал его «на рыбалку», пообещав хорошие деньги за одну ночь. Парень сначала испугался принять заманчивое предложение от человека подозрительного вида. Его опасения оскорбили Челкаша, который почувствовал смутную неприязнь к «теленку», не имеющему никакого представления о настоящей свободе. В конце концов алчность переборола страх в душе крестьянина.
Ты на-ко вот, нутро помочи, может, скорее очухаешься, — и он протянул Гавриле бутылку. Господи благослови!.. Послышалось тихое бульканье. Лодка помчалась снова, бесшумно и легко вертясь среди судов… Вдруг она вырвалась из их толпы, и море — бесконечное, могучее — развернулось перед ними, уходя в синюю даль, где из вод его вздымались в небо горы облаков — лилово-сизых, с желтыми пуховыми каймами по краям, зеленоватых, цвета морской воды, и тех скучных, свинцовых туч, что бросают от себя такие тоскливые, тяжелые тени.
Облака ползли медленно, то сливаясь, то обгоняя друг друга, мешали свои цвета и формы, поглощая сами себя и вновь возникая в новых очертаниях, величественные и угрюмые… Что-то роковое было в этом медленном движении бездушных масс. Казалось, что там, на краю моря, их бесконечно много и они всегда будут так равнодушно всползать на небо, задавшись злой целью не позволять ему никогда больше блестеть над сонным морем миллионами своих золотых очей — разноцветных звезд, живых и мечтательно сияющих, возбуждая высокие желания в людях, которым дорог их чистый блеск. Только боязно в нем, — ответил Гаврила, ровно и сильно ударяя веслами по воде. Вода чуть слышно звенела и плескалась под ударами длинных весел и все блестела теплым голубым светом фосфора.
Экая дура!.. Он, вор, любил море. Его кипучая нервная натура, жадная на впечатления, никогда не пресыщалась созерцанием этой темной широты, бескрайной, свободной и мощной. И ему было обидно слышать такой ответ на вопрос о красоте того, что он любил.
Сидя на корме, он резал рулем воду и смотрел вперед спокойно, полный желания ехать долго и далеко по этой бархатной глади. На море в нем всегда поднималось широкое, теплое чувство, — охватывая всю его душу, оно немного очищало ее от житейской скверны. Он ценил это и любил видеть себя лучшим тут, среди воды и воздуха, где думы о жизни и сама жизнь всегда теряют — первые — остроту, вторая — цену. По ночам над морем плавно носится мягкий шум его сонного дыхания, этот необъятный звук вливает в душу человека спокойствие и, ласково укрощая ее злые порывы, родит в ней могучие мечты… — А снасть-то где?
Челкаш вздрогнул. Она у меня на корме. Но ему стало обидно лгать пред этим мальчишкой, и ему было жаль тех дум и чувств, которые уничтожил этот парень своим вопросом. Он рассердился.
Знакомое ему острое жжение в груди и у горла передернуло его, он внушительно и жестко сказал Гавриле: — Ты вот что — сидишь, ну и сиди! А не в свое дело носа не суй. Наняли тебя грести, и греби. А коли будешь языком трепать, будет плохо.
На минуту лодка дрогнула и остановилась. Весла остались в воде, вспенивая ее, и Гаврила беспокойно завозился на скамье. Резкое ругательство потрясло воздух. Гаврила взмахнул веслами.
Лодка точно испугалась и пошла быстрыми, нервными толчками, с шумом разрезая воду. Челкаш привстал с кормы, не выпуская весла из рук и воткнув свои холодные глаза в бледное лицо Гаврилы. Изогнувшийся наклоняясь вперед, он походил на кошку, готовую прыгнуть. Слышно было злое скрипение зубов и робкое пощелкивание какими-то костяшками.
Ну же, греби!.. Раз, два! Пикни только!.. Лодка плавно повернулась и пошла назад к гавани, где огни фонарей столпились в разноцветную группу и видны были стволы мачт.
Теперь голос был дальше, чем в первый раз. Челкаш успокоился. Кабы эти дьяволы погнались за нами — конец тебе. Я бы тебя сразу — к рыбам!..
Теперь, когда Челкаш говорил спокойно и даже добродушно, Гаврила, все еще дрожащий от страха, взмолился: — Слушай, отпусти ты меня! Христом прошу, отпусти! Высади куда-нибудь! Про-опал я совсем!..
Ну, вспомни бога, отпусти! Что я тебе? Не могу я этого!.. Не бывал я в таких делах… Первый раз… Господи!
Пропаду ведь я! Как ты это, брат, обошел меня? Грешно тебе!.. Душу ведь губишь!..
Ну, дела-а… — Какие дела? Ну, какие дела? Его забавлял страх парня, и он наслаждался и страхом Гаврилы, и тем, что вот какой он, Челкаш, грозный человек. Что я тебе?..
Милый… — Ну, молчи! Не нужен был бы, так я тебя не брал бы. Но Гаврила теперь уже не мог удержаться и, тихо всхлипывая, плакал, сморкался, ерзал по лавке, но греб сильно, отчаянно. Лодка мчалась стрелой.
Снова на дороге встали темные корпуса судов, и лодка потерялась в них, волчком вертясь в узких полосах воды между бортами. Буде спросит кто о чем — молчи, коли жив быть хочешь! Гаврила от этого шепота потерял способность соображать что-либо и помертвел, охваченный холодным предчувствием беды. Он машинально опускал весла в воду, откидывался назад, вынимал их, бросал снова и все время упорно смотрел на свои лапти.
Сонный шум волн гудел угрюмо и был страшен. Вот гавань… За ее гранитной стеной слышались людские голоса, плеск воды, песня и тонкие свистки. Упирайся руками в стену! Тише, черт!..
Гаврила, цепляясь руками за скользкий камень, повел лодку вдоль стены. Лодка двигалась без шороха, скользя бортом по наросшей на камне слизи. Дай весла! Дай сюда!
А паспорт у тебя где? В котомке? Дай котомку! Ну, давай скорей!
Это, мил друг, для того, чтобы ты не удрал… Теперь не удерешь. Без весел-то ты бы кое-как мог удрать, а без паспорта побоишься. Да смотри, коли ты пикнешь — на дне моря найду!.. И вдруг, уцепившись за что-то руками, Челкаш поднялся на воздух и исчез на стене.
Гаврила вздрогнул… Это вышло так быстро. Он почувствовал, как с него сваливается, сползает та проклятая тяжесть и страх, который он чувствовал при этом усатом, худом воре… Бежать теперь!.. И он, свободно вздохнув, оглянулся кругом. Слева возвышался черный корпус без мачт, — какой-то огромный гроб, безлюдный и пустой… Каждый удар волны в его бока родил в нем глухое, гулкое эхо, похожее на тяжелый вздох.
Справа над водой тянулась сырая каменная стена мола, как холодная, тяжелая змея. Сзади виднелись тоже какие-то черные остовы, а спереди, в отверстие между стеной и бортом этого гроба, видно было море, молчаливое, пустынное, с черными над ним тучами. Они медленно двигались, огромные, тяжелые, источая из тьмы ужас и готовые раздавить человека тяжестью своей. Все было холодно, черно, зловеще.
Гавриле стало страшно. Этот страх был хуже страха, навеянного на него Челкашем; он охватил грудь Гаврилы крепким объятием, сжал его в робкий комок и приковал к скамье лодки… А кругом все молчало. Ни звука, кроме вздохов моря. Тучи ползли по небу так же медленно и скучно, как и раньше, но их все больше вздымалось из моря, и можно было, глядя на небо, думать, что и оно тоже море, только море взволнованное и опрокинутое над другим, сонным, покойным и гладким.
Тучи походили на волны, ринувшиеся на землю вниз кудрявыми седыми хребтами, и на пропасти, из которых вырваны эти волны ветром, и на зарождавшиеся валы, еще не покрытые зеленоватой пеной бешенства и гнева. Гаврила чувствовал себя раздавленным этой мрачной тишиной и красотой и чувствовал, что он хочет видеть скорее хозяина. А если он там останется?.. Время шло медленно, медленнее, чем ползли тучи по небу… И тишина, от времени, становилась все зловещей… Но вот за стеной мола послышался плеск,рох и что-то похожее на шепот.
Гавриле показалось, что он сейчас умрет… — Эй! Со стены спускалось что-то кубическое и тяжелое. Гаврила принял это в лодку. Спустилось еще одно такое же.
Затем поперек стены вытянулась длинная фигура Челкаша, откуда-то явились весла, к ногам Гаврилы упала его котомка, и тяжело дышавший Челкаш уселся на корме. Гаврила радостно и робко улыбался, глядя на него. Ну-ка, гребни добре! Дуй во всю силу!..
Хорошо ты, брат, заработал! Полдела сделали. Теперь только у чертей между глаз проплыть, а там — получай денежки и ступай к своей Машке. Машка-то есть у тебя?
Эй, дитятко? Вода под лодкой рокотала, и голубая полоса за кормой теперь была шире. Гаврила весь облился потом, но продолжал грести во всю силу. Пережив дважды в эту ночь такой страх, он теперь боялся пережить его в третий раз и желал одного: скорей кончить эту проклятую работу, сойти на землю и бежать от этого человека, пока он в самом деле не убил или не завел его в тюрьму.
Он решил не говорить с ним ни о чем, не противоречить ему, делать все, что велит, и, если удастся благополучно развязаться с ним, завтра же отслужить молебен Николаю Чудотворцу. Из его груди готова была вылиться страстная молитва. Но он сдерживался, пыхтел, как паровик, и молчал, исподлобья кидая взгляды на Челкаша. А тот, сухой, длинный, нагнувшийся вперед и похожий на птицу, готовую лететь куда-то, смотрел во тьму вперед лодки ястребиными очами и, поводя хищным, горбатым носом, одной рукой цепко держал ручку руля, а другой теребил ус, вздрагивавший от улыбок, которые кривили его тонкие губы.
Челкаш был доволен своей удачей, собой и этим парнем, так сильно запуганным им и превратившимся в его раба. Он смотрел, как старался Гаврила, и ему стало жалко, захотелось ободрить его. Теперь шабаш. Вот еще только одно бы место пройти… Отдохни-ка… Гаврила послушно приостановился, вытер рукавом рубахи пот с лица и снова опустил весла в воду.
Воротца одни надо миновать. Тише, тише… А то, брат, тут народы серьезные… Как раз из ружья пошалить могут. Такую шишку на лбу набьют, что и не охнешь. Лодка теперь кралась по воде почти совершенно беззвучно.
Только с весел капали голубые капли, и когда они падали в море, на месте их падения вспыхивало ненадолго тоже голубое пятнышко. Ночь становилась все темнее и молчаливей. Теперь небо уже не походило на взволнованное море — тучи расплылись по нем и покрыли его ровным тяжелым пологом, низко опустившимся над водой и неподвижным. А море стало еще спокойней, черней, сильнее пахло теплым, соленым запахом и уж не казалось таким широким, как раньше.
Слева и справа от лодки из черной воды поднялись какие-то здания — баржи, неподвижные, мрачные и тоже черные. На одной из них двигался огонь, кто-то ходил с фонарем. Море, гладя их бока, звучало просительно и глухо, а они отвечали ему эхом, гулким и холодным, точно спорили, не желая уступить ему в чем-то. С момента, когда он велел Гавриле грести тише, Гаврилу снова охватило острое выжидательное напряжение.
Он весь подался вперед, во тьму, и ему казалось, что он растет, — кости и жилы вытягивались в нем с тупой болью, голова, заполненная одной мыслью, болела, кожа на спине вздрагивала, а в ноги вонзались маленькие, острые и холодные иглы. Глаза ломило от напряженного рассматриванья тьмы, из которой — он ждал — вот-вот встанет нечто и гаркнет на них: «Стой, воры!.. Он лег, и в полосу его сияния из мрака выплыли невидимые до той поры суда, черные, молчаливые, обвешанные пышной ночной мглой. Казалось, они долго были на дне моря, увлеченные туда могучей силой бури, и вот теперь поднялись оттуда по велению огненного меча, рожденного морем, — поднялись, чтобы посмотреть на небо и на все, что поверх воды… Их такелаж обнимал собой мачты и казался цепкими водорослями, поднявшимися со дна вместе с этими черными гигантами, опутанными их сетью.
И он опять поднялся кверху из глубин моря, этот страшный голубой меч, поднялся, сверкая, снова рассек ночь и снова лег уже в другом направлении. И там, где он лег, снова всплыли остовы судов, невидимых до его появления. Лодка Челкаша остановилась и колебалась на воде, как бы недоумевая. Гаврила лежал на дне, закрыв лицо руками, а Челкаш толкал его ногой и шипел бешено, но тихо: — Дурак, это крейсер таможенный… Это фонарь электрический!..
Вставай, дубина! Ведь на нас свет бросят сейчас!.. Погубишь, черт, и себя и меня! И, наконец, когда один из ударов каблуком сапога сильнее других опустился на спину Гаврилы, он вскочил, все еще боясь открыть глаза, сел на лавку и, ощупью схватив весла, двинул лодку.
Убью ведь! Ну, тише!.. Эка дурак, черт тебя возьми!.. Чего ты испугался?
Фонарь — только и всего. Тише веслами!.. Кислый черт!.. За контрабандой это следят.
Нас не заденут — далеко отплыли они. Не бойся, не заденут. Теперь мы… — Челкаш торжествующе оглянулся кругом.
«Челкаш»: краткое содержание и анализ произведения
Образ и характеристика Челкаша в рассказе Максима Горького «Челкаш»: внешность, характер, положительные и негативные качества персонажа, отведенная роль в произведении. Термин «челкаш» может быть использован для обозначения кого-либо, кто не владеет определенными навыками или знаниями в определенной области. При его поддержке «Челкаш» был впервые опубликован в 6 номере журнала «Русское богатство» 1895 года.
Челкаш: образ и характеристика Челкаша
В рассказе «Челкаш» Максим Горький рассуждает о том, что делает человека таким, какой он есть. Поговорим о произведении Горького Челкаш, кто такой вы сможете выяснить чуть ниже по тексту. Поэтому между ними произошла ссора: Челкаш не выдержал такого издевательства над его (Челкаша) мировоззрением. Челкаш повеселел; он тихо посвистывал сквозь зубы и, засунув руки в карманы штанов, шел медленно, отпуская направо и налево колкие смешки и шутки.