Почти за месяц до "тотальной войны" 22 января 1943 г. Шпеер с большой помпой провозглашает танковую программу, названную «Адольф Гитлер». Впервые, без купюр и изъятий, представлены тексты дневников Йозефа Геббельса периода ведения тотальной войны.
Речь Геббельса после Сталинграда
Deutsches Historisches Museum Историк О. Пленков: «Важнейшими постулатами геббельсовской пропаганды были: то, что войны навязана немецкому народу, что в войне речь шла о жизни или смерти немецкого народа, что война является тотальной» В конце 1943 г. Гитлер приказал сформировать группу офицеров «по осуществлению национал-социалистического руководства» NSFO , т. Перед ними поставили задачу «воспитания фанатических солдат национал-социализма», которые оказывали бы «ожесточённое сопротивление даже в безвыходных положениях». Солдату внушали, что всё зависит именно от него: «Дух, воля и установка являются решающими факторами ведения войны.
И дух, как предполагалось, может превозмочь даже недостаток боеприпасов и вооружения, что, конечно, вызывало у многих скепсис. Армии предлагалась всего пара ключевых идей. Война с Россией объявлялась войной за право немецкого народа на жизнь, ибо мировоззрения Германии и СССР несовместимы: «Поставлена на карту судьба нашего немецкого народа». Одна из агиток 1944 г.
В конце концов, судьба фюрера и его приспешников мало кого волновала, а вот сам народ и семьи — другое дело: «Каждый должен осознать, что сейчас вы непосредственно грудью своей защищаете своих жён и детей, деревни и города». Ещё более эффективным оказалось запугивание. Пропаганда взяла на вооружение страх вермахта перед мщением Красной армии. Агитаторы рассказывали об «ужасах русского нашествия», «еврейского» и «большевистского» террора, на плакатах изображали советского солдата, терзающего немецкую женщину.
Геббельс говорил: «Вслед за наступающими советскими дивизиями следуют команды ликвидаторов из евреев, а за ними поднимается призрак террора, голодной смерти, анархии». Вызванный этим страх имел и обратную сторону войска боялись противника и нередко в панике отступали там, где ещё могли удерживать позиции , но в целом действительно заставлял драться до последней возможности — лишь бы не оказаться в плену. Борьба до победы! Капитуляция — никогда!
После Первой Мировой многие дети остались сиротами или попросту были обделены вниманием, поэтому опека нацистов им была очень симпатична. Выступая с критическими замечаниями в адрес оппонентов, Геббельс говорил, что те не способны дать немецкому обществу Великую Идею и мечту, способную увлечь народ за собой и добиться всеобщего благоденствия на родной земле. Геббельс поэтапно внедрял в коллективное бессознательное немцев идею о том, что осевой для немцев должна стать мысль о превосходстве их нации над другими. Тем не менее, на тот момент это ещё не носило империалистский характер, но всё к нему шло. На заключительном этапе порабощения умов Германии, с 1938-го, в подконтрольных Геббельсу СМИ всё чаще звучит слово «дисциплина». Если говорить о взрослом населении Германии, то на том этапе с ними провели совсем уж хитрую манипуляцию.
От демонстративных общественных дискуссий пропагандисты Геббельса не сразу перешли к открытым заявлениям о превосходстве арийской расы. Они внедрили абсолютно новые манёвры с человеческим сознанием, которые в современной рекламе и маркетинге называют бытовой дискуссией. Например, сперва несколько недель по радио шла короткая рубрика о мыле, производимом в Германии. Радиоведущие в шутливой форме задавались вопросом, чем должна пахнуть немецкая нация. Малиной, мятой, облепихой?
Они показали столько примеров благородного поведения и отваги во время войны, что и сейчас они не подведут. Их практичное поведение и бодрое настроение вопреки войне завоевали им доброе имя во всём мире. И это доброе имя нужно хранить и укреплять! Если я призываю моих берлинских товарищей делать работу быстро, тщательно и без жалоб, то я знаю, что они все меня послушаются. Мы не хотим жаловаться на повседневные трудности или брюзжать друг на друга.
Напротив, мы хотим вести себя не только как берлинцы, но и как немцы, а именно работать, действовать, брать инициативу в свои руки и делать что-то, а не предоставлять делать это кому-то другому. Неужели хоть одна немецкая женщина захочет проигнорировать мой призыв за счёт тех, кто сражается на фронте? Неужели кто-то захочет поставить свой личный комфорт выше национального долга? Неужели кто-то в свете угрожающей нам страшной опасности станет думать о своих частных нуждах, а не о требованиях войны? Я с презрением отвергаю вражеское заявление, согласно которому мы подражаем большевизму. Мы не хотим подражать большевизму - мы хотим его победить, какие бы средства для этого ни понадобились. То самое святое, что у неё есть, охраняется ценнейшей кровью нашего народа. Немецкая женщина должна по собственной инициативе заявить о своей солидарности со сражающимися мужчинами. Она должна вступить в ряды миллионов рабочих в армии тыла, причём сделать это завтра, а не послезавтра. Через немецкий народ должна пройти река готовности.
Я надеюсь, что властям сообщит о себе бесчисленное количество женщин и, прежде всего, мужчин, не выполняющих важной работы для фронта. Дающий быстро даёт вдвое больше. Наше общее хозяйство становится всё более прочным. Это затрагивает, в особенности, страховую и банковскую системы, налоговую систему, газеты и журналы, которые второстепенны для военной экономики, а также малозначительную партийную и правительственную деятельность; кроме того, это требует ещё больше упростить наш образ жизни. Я знаю, что большая часть нашего народа идёт на большие жертвы. Я понимаю их жертвы, и правительство старается обеспечить им необходимый прожиточный минимум. Но кое-кто должен остаться, и кое-кто должен нести груз. Когда война закончится, мы вновь отстроим то, от чего сегодня отказываемся, с большей щедростью и ещё прекрасней, и государство в этом нам поможет. Я решительно отвергаю обвинение в том, что наши меры уничтожат средний класс или приведут к монопольной экономике. После войны средний класс вернёт себе свои экономические и социальные позиции.
Нынешние же меры необходимы для военной экономики. Их цель - не изменить структуру экономики, а всего лишь выиграть войну как можно быстрее. Я не спорю с тем, что в предстоящие недели наши меры вызовут тревогу. Они придадут нам второе дыхание. Мы готовим фундамент для предстоящего лета, не обращая внимания на угрозы и бахвальство врага. Я счастлив раскрыть этот план победы бурные аплодисменты немецкому народу. Он не только принимает эти меры, он их сам потребовал; он требовал их сильнее, чем когда-либо прежде во время войны. Народ хочет действий! Настало время для этого! Мы должны использовать наше время для того, чтобы подготовить предстоящие сюрпризы.
Я обращаюсь сейчас ко всему немецкому народу и, в частности, к партии, как руководитель тотализации нашей внутренней военной экономики. Это не первая серьёзная задача, с которой вы столкнулись. И, чтобы с ней справиться, вы должны привнести сюда традиционный революционный натиск. Вам придётся иметь дело с ленью и праздностью, которые время от времени могут проявляться. Правительство издало общие директивы и в предстоящие недели издаст дополнительные директивы. О мелких вопросах, не затрагиваемых в этих директивах, должен позаботиться народ, под руководством партии. Для каждого из нас превыше всего стоит один нравственный закон: не делать ничего, что вредит военной экономике, и делать всё, что приближает победу. В прошедшие годы мы нередко вспоминали пример Фридриха Великого в газетах и на радио. Мы не имели права так поступать. Ибо согласно Шлиффену, незадолго до начала Третьей Силезской войны пять миллионов пруссаков Фридриха Второго противостояли 90 миллионам европейцев.
На втором году страшной Семилетней войны он потерпел поражение, сотрясшее Пруссию до самого основания. У него никогда не было достаточного количества солдат и оружия, чтобы сражаться, не рискуя при этом всем. Его стратегия всегда заключалась в импровизации. Однако его принципом было нападать на врага каждый раз, когда это было возможно. Да, у него были и поражения, но главным было не это. Что было главным, так это то, что великий король оставался непокорённым, что переменчивый рок войны был не способен его поколебать, что его сердце преодолевало все опасности. В конце Семилетней войны ему был 51 год, он остался без зубов, его мучили подагра и тысячи болячек, однако он стоял над опустошённым полем сражения как победитель. Как можно сравнивать нашу ситуацию с его?! Давайте же покажем такую же волю и решимость, какую показал он, и, когда придёт время, давайте действовать так же, как действовал он, оставаясь непоколебимыми, несмотря ни на какие капризы судьбы, и давайте, так же как и он, одержим победу даже при самых неблагоприятных обстоятельствах! И давайте ни на миг не сомневаться в величии нашего дела!
Я твёрдо убеждён, что немецкий народ был глубоко потрясён ударом судьбы под Сталинградом. Он взглянул в лицо суровой и безжалостной войны. Теперь он знает страшную правду и полон решимости следовать за Фюрером сквозь огонь и воду! Зрители встают и как бушующий океан начинают распевать: "Фюрер, приказывай - мы следуем за тобой! Да здравствует наш Фюрер! В последние дни английская и американская пресса много писала об отношении немецкого народа во время кризиса. Похоже, англичане думают, что они знают немецкий народ гораздо лучше, чем мы, его руководство. Они думают, что сегодняшний немецкий народ - это тот же немецкий народ, что и в ноябре 1918 года, который пал жертвой их убедительной лжи. Мне нет нужды доказывать лживость их утверждений. Это сделает сражающийся и трудящийся немецкий народ.
Впрочем, мои немецкие товарищи, для того чтобы ещё больше прояснить ситуацию, я хочу задать вам ряд вопросов. Я хочу чтобы вы ответили на них по мере ваших знаний, согласно вашей совести. После того как 30 января аудитория встретила меня аплодисментами, на следующий день английская пресса сообщила, что всё это было пропагандистским шоу, не отражающим подлинного мнения немецкого народа. Спонтанные возгласы "Фу! Они узнают, что это не так! Слова министра сопровождались бурными аплодисментами, которые усилились, когда он перешёл к собравшимся представителям армии. Передо мной - ряды раненных немецких солдат с Восточного фронта, без ног и без рук, с раненными телами, потерявшие зрение, пришедшие с сиделками, мужчины в расцвете сил с костылями. Пятьдесят из них носят Рыцарский Крест с Дубовыми Листьями, являясь яркими примерами нашего сражающегося фронта. За ними - рабочие с берлинских танковых заводов. За ними - партийные служащие, солдаты сражающейся армии, врачи, учёные, артисты, инженеры и архитекторы, учителя, чиновники и служащие учреждений, гордые представители каждой области нашей интеллектуальной жизни, которые даже посреди войны творят чудеса человеческого гения.
Я вижу в Дворце спорта тысячи немецких женщин. Здесь и молодёжь, и старики. Ни один класс, ни одна профессия, ни один возраст не остались без приглашения. Я могу со всей уверенностью сказать, что передо мной собралась показательная выборка немецкого населения - как с тыла, так и с фронта. Так ли это? Да или нет? Творящееся в Дворце спорта - нечастое зрелище даже для этой старой боевой арены национал-социализма. Массы людей вскакивают на ноги. Тысячеголосый ураган выкрикивает "Да! Вы, мои слушатели, на данный момент представляете весь народ.
Я хочу задать вам десять вопросов, на которые вы ответите за немецкий народ на весь мир, но прежде всего для наших врагов, слушающих нас по радио. Слова министра может расслышать только с большим трудом. Возбуждение толпы достигло кульминации. Каждый вопрос подобен острой бритве. Каждый собравшийся чувствует, что обращаются лично к нему. На каждый вопрос собравшиеся отвечают с полным соучастием и энтузиазмом. Дворец спорта оглашается единым возгласом одобрения. Англичане утверждают, будто немецкий народ потерял веру в победу. Я спрашиваю вас: верите ли вы, вместе с Фюрером и нами, в полную и окончательную победу немецкого народа? Я спрашиваю вас: намерены ли вы следовать за Фюрером сквозь огонь и воду к победе и готовы ли вы взять на себя даже самое тяжёлое личное бремя?
Англичане говорят, будто немецкий нард устал воевать. Я спрашиваю вас: готовы ли вы следовать за Фюрером как фаланга тыла, стоя позади сражающейся армии, и вести войну с фанатичной решимостью, несмотря ни на какие повороты судьбы, до тех пор пока победа не будет за нами? Англичане утверждают, будто у немецкого народа больше нет желания принимать растущие требования правительства к труду на военные цели. Я спрашиваю вас: намерены ли вы и весь немецкий народ трудиться, если Фюрер прикажет, по 10, 12 и, в случае необходимости, 14 часов в день и отдать всё для победы? Англичане утверждают, будто немецкий народ не ободряет принятые правительством меры по тотальной войне. Будто он хочет не тотальную войну, а капитуляцию! Крики: Нет! Ни за что! Я спрашиваю вас: хотите ли вы тотальную войну? Если потребуется, хотите ли вы более тотальную и радикальную войну, чем вы вообще можете сегодня представить?
Англичане утверждают, будто немецкий народ потерял веру в Фюрера. Я спрашиваю вас: доверяете ли вы Фюреру сильнее, крепче и непоколебимей, чем прежде? Готовы ли вы целиком и полностью следовать ему, куда бы он ни пошёл, и делать всё, что только потребуется для доведения войны до победного конца? Многотысячная толпа поднимается как один, проявляя беспрецедентный энтузиазм. Тысячи голосов сливаются в один: "Фюрер, приказывай - мы следуем за тобой! Я спрашиваю вас: готовы ли вы отныне отдавать все свои силы для обеспечения восточного фронта людьми и вооружением, необходимыми ему для того, чтобы нанести большевизму смертельный удар? Я спрашиваю вас: клянётесь ли вы торжественно перед фронтом, что тыл надёжно стоит за ним и что вы отдадите ему всё, что ему нужно для победы? Я спрашиваю вас: хотите ли вы, в особенности женщины, чтобы правительство делало всё возможное, чтобы побудить немецких женщин отдать все свои силы работе на военную экономику, а также освободить мужчин для фронта везде, где это только возможно, тем самым оказав помощь мужчинам на фронте? Я спрашиваю вас: одобрите ли вы, в случае необходимости, самые радикальные меры против небольшой кучки уклонистов и спекулянтов, делающих вид, будто сейчас не война, а мир, и использующих народную нужду в своих корыстных целях? Согласны ли вы, что наносящие вред военной экономике должны лишиться головы?
Десятое, и последнее. Я спрашиваю вас: согласны ли вы, что прежде всего во время войны, согласно платформе национал-социалистической партии, все должны иметь одинаковые права и обязанности, что тыл должен нести тяжёлое бремя войны совместно и что бремя следует поровну разделить между начальниками и простые служащими, между богатыми и бедными? Я задал вопросы, и вы мне на них ответили. Вы - часть народа, и ваши ответы - это ответы немецкого народа. Вы сказали нашим врагам то, что они должны были услышать, чтобы у них не было никаких иллюзий и ложных идей. Сейчас, так же как и в первые часы нашего правления и в последующие десять лет, мы тесно сплочены с немецким народом. За нами - самый могучий союзник на всей земле, сам народ, и он полон решимости следовать за Фюрером, что бы ни случилось. Он готов нести самое тяжёлое бремя, лишь бы это привело к победе. Какая сила на земле сможет помешать нам достичь этой цели? Мы должны победить, и мы победим!
Я стою сейчас перед вами не только как представитель правительства, но и как представитель народа. Вокруг меня - мои старые партийные товарищи, занимающие высокие народные и правительственные посты. Рядом со мной сидит товарищ Шпеер. Фюрер поручил ему крайне важную задачу по мобилизации немецкой военной промышленности и снабжению фронта всем необходимым оружием. Рядом со мной сидит товарищ Лей. Фюрер возложил на него руководство немецкими рабочими, включая обучение их беспрестанной работе на военную экономику. Мы в глубоком долгу перед товарищем Заукелем, которому Фюрер поручил доставить в Рейх сотни тысяч рабочих для поддержки нашего народного хозяйства; это то, что наш враг сделать не в состоянии. С нами также все руководители партии, армии и правительства. Мы - дети народа, сплочённые самым критическим моментом за всю нашу национальную историю. И мы обещаем вам, обещаем фронту, обещаем Фюреру, что мы превратим тыл в такую силу, которой Фюрер и его сражающиеся солдаты смогут полностью доверять.
Мы торжественно клянёмся, что будем делать в нашей жизни и работе всё, что необходимо для победы. Мы наполним наши сердца политическим рвением, вечным огнём, пылавшим во время великих битв партии и государства. Никогда во время этой войны мы не позволим себе стать жертвой лживой и лицемерной объективности, которая столько раз приносила великие беды немецкому народу на протяжении его истории! Когда началась война, мы обратили наш взор к народу и только народу. То, что служит его борьбе за жизнь, - хорошо, и это надо поощрять. То, что вредит его борьбе за жизнь, - плохо, и это надо устранять и искоренять. С горячим сердцем и холодной головой мы преодолеем нелёгкие проблемы этой стадии войны. Мы на пути к окончательной победе. И победа эта покоится на нашей вере в Фюрера.
А потом, когда мы убедим противника, что так оно и будет, мы внезапно нападем с юга. Днем я пошлю в издательства за доктором Кригом, расскажу о наших планах и отправлю на Балканы. Криг человек общительный и болтливый, его стараниями все узнают, что мы готовим наступление на Москву». Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом подействовал на Геббельса отрезвляюще. В своей статье «Горький урок», опубликованной 7 февраля 1943 г. Геббельс воспользовался выступлением в «Спортпалаце» 18 февраля 1943 г. Свое выступление Геббельс начал словами: «Сталинград был и остается великим тревожным знаком Судьбы германского народа! Геббельс обращался не только к присутствующим. По словам Шпеера, Геббельс фактически «умолял Запад помнить об опасности, которая угрожала всей Европе с Востока». Шпеер считал, что эта тема позволяла Геббельсу «дополнить чисто военную политику Гитлера внешнеполитическими усилиями… В это время Геббельс стремился занять пост министра иностранных дел. С присущим ему красноречием он как-то попытался настроить Гитлера против Риббентропа и, казалось, преуспевал в этом. По крайней мере, Гитлер слушал молча его аргументы, не переводя разговор на более приятную для него тему, как это было для него обычно. Геббельс считал, что он удачно провел дело, когда Гитлер неожиданно стал хвалить блестящую работу Риббентропа и его талант в переговорах с союзниками Германии. Он закончил разговор знаменательным заявлением: «Вы совершенно неправы относительно Риббентропа. Он один из величайших людей, которые у нас есть. История когда-нибудь поднимет его выше Бисмарка». Кроме этого, Гитлер запретил Геббельсу закидывать удочки на Запад, как он попытался это сделать в своей речи 18 февраля. Однако в речи 18 февраля главный акцент был сделан на тотальной мобилизации ресурсов Германии для нужд войны. Он требовал: «Тотальная мобилизация всех людских и промышленных ресурсов на войну — вот веление времени! Мы добровольно откажемся от многих благ, чтобы увеличить нашу военную мощь так быстро и так значительно, насколько это возможно… Самые суровые меры нельзя считать слишком суровыми, когда на карту поставлена победа». Очевидцы свидетельствовали: «Геббельс говорил почти час, и его аудитория пришла в полное исступление». Собравшиеся выкрикивали яростно: «Да! В заключении речи Геббельс подвел итог: «Народ готов на всё. Фюрер приказывает, а мы должны ему подчиняться… Если когда-либо наша вера в победу была твёрдой и непоколебимой, то это сегодня, в час национального единения и внутренней решимости.
Поделиться
- Содержание
- «Вы хотите тотальной войны?»
- Читайте также
- Пропаганда последних дней | Пикабу
- Геббельс (О тотальной войне. Часть 1)
- Мы в соцсетях:
Геббельс (О тотальной войне. Часть 1)
Йозеф Геббельс, Речь о тотальной войне Йозеф Геббельс считается одним из самых страшных преступников Второй мировой войны. Доктор Геббельс Тотальная война У фюрера не было ни дня отпуска с тех пор, как началась война, и если он относится к своей работе ТАК ответственно, то мы, простые люди, тем более не можем поступать иначе. Йозеф Геббельс. 05:05. Слушать. Скачать MP3. Геббельс воспользовался выступлением в «Спортпалаце» 18 февраля 1943 г. для изложения программы «тотальной войны». Йозеф Геббельс, Речь о тотальной войне Йозеф Геббельс считается одним из самых страшных преступников Второй мировой войны.
Речь Геббельса после Сталинграда
Впервые, без купюр и изъятий, представлены тексты дневников Йозефа Геббельса периода ведения тотальной войны. По мнению Людендорфа, тотальная война — это военный конфликт, в котором страна-участник использует все доступные ресурсы и методы, чтобы одолеть противника. Речь о тотальной войне — речь рейхсминистра народного просвещения и пропаганды нацистской Германии Йозефа Геббельса перед многотысячной аудиторией в Берлинском. Загрузить музыку / рингтон Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год в формате MP3. Главная» Новости» Выступление геббельса о тотальной войне.
Еще песни Йозеф Геббельс
- Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г
- 2. Йозеф Геббельс: идеолог тотальной войны
- Речь о тотальной войне (Йозеф Геббельс) - скачать в Mp3 и слушать онлайн бесплатно
- «Вы хотите тотальной войны?» | Катехизис и Катарсис | Дзен
Тень Геббельса. Что такое «тотальная война»?
Запасы рейха скудели день ото дня, народу элементарно становилось нечего жрат и потому, верхушкой третьей империи, было принято волевое решение - изрядно увеличить количество определенных макаронных изделий, выдаваемых на уши каждому гражданину. Решили заменить эрзацы пищи физической на эрзац духовной, история стара как мир. Геббельс Впрочем «наш» парень Йозеф был не промах, скажу я вам. Настоящий батька современной пропаганды. Сегодняшние пропаган доны дисты и в подметки не годятся этому гордому обладателю титула — глашатай дьявола.
Однако прошу, поймите меня правильно, я не столько восхищаюсь талантами Геббельса, сколько сочувствую всем тем бедолагам, которые поверили величайшему пропагандисту всех времён и народов и по его воле отправились умирать на поля общемировой бойни. Давайте сегодня постараемся абстрагироваться от персоналий и поговорим именно о пропаганде в последние дни Третьего рейха как таковой. Ну а поскольку Геббельс является ключевой фигурой для понимания ситуации целиком, не упомянуть его я не могу, уж извините. Итак, если не можешь победить — попробуй напугать!
Принцип, которым руководствуются все представители животного царства и пропаганда. Начиная с лета 43-го, немцам пытались привить «силу через страх», т. Учитывая изрядное количество ходивших по территории Германии фото, видео и устных свидетельств о происходивших на восточном фронте ужасах, поверить в неотвратимость возмездия от русских было не сложно. Страх подпитывался не только внутри, но и снаружи.
В ноябре 1943 года западная печать сообщила о требовании Советского Союза предоставить в его распоряжение после войны 1 млн германских рабочих сроком на пять лет для восстановления разрушений. Это заявление было настоящим подарком для Геббельса, он даже написал об этом в своем дневнике: «Подобные требования - наилучший материал для нашей пропаганды. Они очень глубоко впечатляют немцев. Любая мать и жена проклянет саму мысль о том, что ее сын или муж останется после войны в Советском Союзе на принудительных работах.
Чтобы избежать такой участи, немцы будут сражаться до последнего вздоха!
Если потребуется, хотите ли вы более тотальную и радикальную войну, чем мы ее можем сегодня представить? Впервые в Германии эту идею во время Первой мировой войны озвучил Эрих Людендорф Erich Ludendorff , который с 1916 по 1918 год в должности генерал-квартирмейстера верховного командования армией был действительно весьма влиятельным человеком в империи. Под этим термином он подразумевал мобилизацию последних резервов. Его изданная в 1935 году под этим же названием книга, напротив, привлекла уже меньше внимания: Людендорф был уже давно исключен из властных кругов как отступник. Но Геббельс осознал силу влияния термина и наполнил его дополнительным содержанием. По его представлениям, НСДАП в «тотальной войне» должна была мобилизовать все еще имеющиеся ресурсы; между родиной и фронтом больше не делалось различий.
Каждый мужчина, которого можно было каким-либо образом заменить на родине, должен был быть послан на фронт, экономика должна была быть еще сильнее переориентирована на производство вооружения и, наконец, новым усилением пропаганды следовало побороть пораженческие настроения, а при необходимости жестко их подавить. Полная мобилизация общества обеспечила бы новое значение для НСДАП, которая с 1933 года на государственном уровне все сильнее теряла свое влияние на вермахт, органы государственного управления и СС. Она одна обладает «необходимой инициативой и даром импровизации» для того, чтобы полностью использовать последний резерв сил немецкого народа. Главный лозунг пропаганды, доминировавшей с этих пор в Третьем рейхе, висел в дворце спорта над трибуной Геббельса: «Тотальная война — самая короткая война». Но сработало ли послание пропаганды? Фетшер в этом сомневался, приводя хорошие аргументы: «Речь Геббельса не смогла надолго улучшить настроения среди населения, так же как и набрать рабочую силу для оборонной промышленности и желаемое количество дополнительных солдат для армии». На самом деле показатели, например, оборонной промышленности не указывают на то, что 18 февраля 1943 года был существенным поворотным моментом.
Как же мы далеко отстали от этого чудесного народа! Геббельс верил, что "духовное спасение" Европы придёт из обновлённой России. Когда ты проснёшься в своей чистоте, душа новой формации, русская душа?
Россия, когда же ты проснёшься? Старый мир томится в ожидании твоих спасительных дел! Россия, ты надежда умирающего мира!
Когда же наступит день? По мере его продвижения в нацистской партии тема России постепенно исчезала из его дневников. В период близости к Штрассеру он ещё рассуждал о том, что Германия и обновлённая Россия вставшая на путь "настоящего социализма" будут вместе формировать будущего "нового человека".
Но после перехода к Гитлеру он полностью приспособился к его платформе. В отличие от Геббельса, Гиммлера также пережившего до вступления в партию короткий период увлечения Россией и Розенберга прибалтийского немца, выросшего в России Гитлер к России и русским всегда относился весьма пренебрежительно и никаких симпатий никогда не испытывал. Вскоре гитлеровский взгляд стал мейнстримом в партии.
Тем не менее в конце 30-х годов, в период недолгого сближения СССР и Германии, Геббельс инициировал экранизацию нескольких русских классических произведений, в частности "Крейцеровой сонаты" Толстого и "Станционного смотрителя" Пушкина. Вышедший на свободу Гитлер обнаружил, что у него уводят партию прямо из-под носа. Чтобы раз и навсегда закрыть тему, он заявил, что никаких экспроприаций собственности не будет, а буржуазия — такая же ценная часть нации, как рабочие и крестьяне.
Геббельса очень огорчило, что Гитлер назвал социализм еврейскими выдумками, но огорчение его было недолгим. Гитлер развернул активную деятельность по переманиванию на свою сторону окружения Штрассера. Геббельс был одним из самых способных людей в его окружении.
На фоне фронтовиков и рабочих, составлявших значительную часть партии, доктор Геббельс своей образованностью и умом действительно выделялся на общем фоне. Союз с Гитлером Коллаж. Этому предшествовал короткий "конфетно-букетный" этап отношений: Гитлер ухаживал за скромным провинциальным гауляйтером главой регионального отделения партии как за любимой девушкой.
Он присылал за ним личный автомобиль, ужинал тет-а-тет, демонстрировал всяческие знаки расположения. Геббельс переступил через свои убеждения и присягнул Гитлеру. В благодарность он был отправлен с мандатом гауляйтера в Берлин.
Хотя шефство над столичным отделением партии придавало статус, в действительности дела в городе шли не очень хорошо. Нацисты имели прочные позиции в Мюнхене и Баварии, а вот Берлин традиционно считался красным городом из-за сильного влияния социал-демократов и коммунистов. Всё отделение тогда насчитывало несколько сотен человек, а финансовые дела были столь плачевны, что Геббельсу пришлось вкладывать свои личные средства в создание новой газеты "Атака".
Новоиспечённый гауляйтер решил бороться с левыми методом "клин клином", и газета была наполнилась самым неистовым популизмом в расчёте на то, что в нём им удастся превзойти даже левых и переманить часть колеблющихся сторонников на свою сторону. Газета не являлась официальным партийным изданием, и Геббельс развлекался как хотел. Поток оскорблений и клеветы был таким неистовым, что Йозеф практически каждый день судился и даже провёл три недели за решёткой за оскорбления в адрес заместителя шефа берлинской полиции Вайса который был излюбленной мишенью для нападок Геббельса, поскольку являлся одновременно и евреем, и левым.
Однако тактика Геббельса не принесла успеха. На выборах 1928 года результат партии в Берлине был почти вдвое ниже, чем по стране. В Берлине нацисты не получили и полутора процентов голосов.
Тем не менее Гитлер верил в Геббельса и рассматривал его как потенциального сменщика своего конкурента Штрассера, который пока ещё возглавлял партийную пропаганду. Теперь между Геббельсом и Штрассером развернулось соперничество по линии пропаганды. Последний раскритиковал своего недавнего помощника за провал выборов в Берлине и развернул в столице свою газету, популяризовавшую его левые взгляды.
Теперь уже Геббельс жаловался Гитлеру, что красный Штрассер в красном Берлине работает на раскол и подрывает те успехи, которых удалось добиться тяжким трудом.
Истощённый и вместе с тем счастливый Гёббельс после выступления отправился в свою резиденцию у Бранденбургских ворот. После этого Гёббельс постоянно убеждал Гитлера предоставить ему больше полномочий в управлении военной экономикой. Однако фюрер, несмотря на позицию своих министров и поражения на фронте, всё ещё не был готов перевести всю экономику на рельсы тотальной войны. Но лишь через три дня после провала антигитлеровского заговора 20 июля 1944 года, Гёббельс был, наконец, назначен "имперским уполномоченным по тотальной военной мобилизации".
Он стал ответственным за максимальное увеличение живой силы для армии и военной промышленности за счёт секторов экономики, не имеющих военного значения. Но было уже поздно. Фронт на Востоке и Западе неуклонно приближался к границам Германии. Это назначение ещё сильнее увеличило влияние Гёббельса и превратило его в могущественнейшего человека во внутренней политике, чего он уже давно желал. Теперь он занялся тем, чтобы фактически взять на себя управление рейхом.
Но в хаосе последних месяцев войны Йозеф Гёббельс уже не смог реализовать свой план. Он остался на том же уровне, что и Шпеер, Гиммлер и начальник партийной канцелярии Мартин Борман. А он может, потому что у него есть и деньги, и азарт, считает политолог, публицист и телерадиоведущий Армен Гаспарян. Но все же в самом конце войны Йозеф Гёббельс пробился на вершину власти. Пробыв в этой должности один день, он совершил самоубийство вместе с женой Магдой, которая предварительно отравила их шестерых детей.
Тотальная война завершилась 9 мая 1945 года тотальным разгромом Третьего рейха. Парадоксально, что за два дня до 80-й годовщины самой известной речи Йозефа Гёббельса в центре Берлина опять прозвучали слова "тотальная война". Правда, Зеленский всё же оказался смекалистее своего предшественника, и в очередной раз обвинил в ведении "тотальной войны" Россию. Это заявление было сделано, когда ещё не просохли чернила на указе Зеленского о присвоении 10-й отдельной горно-штурмовой бригаде Вооруженных сил Украины почетного наименования "Эдельвейс". Такое же название носила 1-я горно-пехотная дивизия Вермахта.
Именно её солдаты подняли флаг нацистской Германии на вершине Эльбруса, причём инициатором этого пропагандистского шага стал Йозеф Гёббельс.
Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г
18 июля 1944 года Геббельс направил Гитлеру памятную записку с повторным напоминанием о необходимости усиленной мобилизации на тотальную войну. По мнению Людендорфа, тотальная война — это военный конфликт, в котором страна-участник использует все доступные ресурсы и методы, чтобы одолеть противника. Однако ж чрезмерно тужить о чуть ли ни тотальном истреблении русским штыком поставленным у него на пути германском молокососе не приходится. Загрузить музыку / рингтон Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год в формате MP3.
От «пушек вместо масла» к тотальной войне
В дневниках рассматривается первое применение "нового секретного оружия" - крылатых бомб Фау-1, а также подготовка к боевому использованию баллистических ракет Фау-2. Геббельс упоминает о предложениях Японии об установлении сепаратного мира между Германией и Советским Союзом при ее посредничестве. Обстоятельно рассмотрены бои на Восточном фронте с последующим крушением фронта группы армий "Центр". Тексты за 23 июля - 3 августа 1944г.
Геббельс говорил: «Вслед за наступающими советскими дивизиями следуют команды ликвидаторов из евреев, а за ними поднимается призрак террора, голодной смерти, анархии». Вызванный этим страх имел и обратную сторону войска боялись противника и нередко в панике отступали там, где ещё могли удерживать позиции , но в целом действительно заставлял драться до последней возможности — лишь бы не оказаться в плену. Борьба до победы! Капитуляция — никогда! Deutsches Historisches Museum Перспектива плена страшила немцев больше всего — по слухам, в плену кастрировали, подвергали различным пыткам и расстреливали. Эти угрозы подкреплялись как реальными фронтовыми эксцессами, так и усвоенным за много лет образом красноармейца как «типичного преступника». По этой причине множество немецких подразделений ожесточённо билось на Восточном фронте, в то время как на Западном сдавались сотнями тысяч, а некоторые, пытаясь пробиться в Западную Германию и сдаться в плен американцам или англичанам, не сложили оружие даже после объявления о капитуляции Германии 8 мая 1945 г. Франц Шраге, солдат: «Мы смертельно боялись сдаваться. Прежде всего самого момента сдачи в плен. Ведь когда вы идёте через линию фронта, в вас с одинаковым успехом могут выстрелить и ваши товарищи сзади, и враг спереди. Ведь он мог принять ваши действия за военную хитрость». Веру в то, что продолжение войны имеет смысл, подкрепляли также рассказами о том, что якобы совсем скоро в войска поступит невероятное чудо-оружие, которое полностью изменит ход противостояния. На вопросы о том, когда же это наконец произойдёт, пропагандисты отвечали — тогда, когда фюрер решит, что оно может быть использовано наиболее эффективно. Немцы действительно начали в июне 1944 г. Солдат Клаус Мауельшаген: «Для нас было мучительно, что положение на всех фронтах ухудшалось. Но всё же мы продолжали воевать, мы говорили себе: «Ай, да ладно! Мы верили во всё это, и нам это помогало».
Речь Йозефа Геббельса о тотальной войне в Берлине, 1943 год. Йозеф Геббельс призывает к тотальной войне перед толпой в Берлине, 1943 год. Нацистский режим находится под давлением. Министр пропаганды Геббельс хочет заручиться общественной поддержкой. В Берлине он обязывает нацию к тотальной войне. Англичане говорят, что люди не хотят тотальной войны, что они хотят капитуляции ».
Большевизм установил идеологические, так же как и военные границы, которые представляют угрозу для всех государств. Я твёрдо убеждён, что у хныкающих лондонских лордов и архиепископов нет ни малейшего намерения сопротивляться большевистской угрозе, которая возникнет в том случае, если советская армия вступит в Европу. Еврейство столь глубоко заразило англосаксонские государства - и духовно, и политически, - что у них исчезла способность видеть опасность. В СССР еврейство скрывается под личиной большевизма, а в англосаксонских государствах - под личиной плутократического капитализма. Евреи - специалисты по мимикрии. Они усыпляют народы-"хозяева", парализуя их волю к сопротивлению. Проведённый нами анализ данного вопроса привёл к выводу о том, что сотрудничество между международной плутократией и международным большевизмом - это вовсе не противоречие, а признак глубокого сходства. Рука псевдоцивилизованного еврейства Западной Европы пожимает руку еврейства восточных гетто через голову Германии. Мой третий тезис - это то, что опасность угрожает именно сейчас. Паралич западноевропейских демократий перед угрожающей им смертельной опасностью просто ужасающ. Международное еврейство делает всё, что может, чтобы усилить этот паралич. В еврействе мы видим прямую угрозу всем государствам. Еврейство - это заразная инфекция. И пускай вражеские государства лицемерно протестуют против наших антиеврейских мер и льют по этому поводу крокодиловы слёзы - мы не перестанем делать то, что считаем необходимым. В любом случае, Германия не собирается вставать на колени перед этой опасностью; напротив, она готова пойти на самые радикальные меры, если в этом возникнет необходимость. Трагическая Сталинградская битва является символом героического, мужественного сопротивления бунту степей. Она имеет не только военное, но и умственное и духовное значение для немецкого народа. Здесь наши очи впервые узрели подлинную суть войны. Фюрер был прав, когда сказал, что по её окончанию не будет победителей и побеждённых, а будут живые и мёртвые. Немецкий народ борется за всё, что у него есть. Мы знаем, что немцы отстаивают всё самое святое, что у них имеется: свои семьи, своих женщин и детей, свою прекрасную и нетронутую природу, свои города и сёла, свою двухтысячелетнюю культуру - всё, ради чего действительно стоит жить. Большевизм, разумеется, нисколько не дорожит нашим народным достоянием, и он не будет заботиться о нём, если вдруг овладеет им. Наглядный тому пример - закабаление им русского народа. За последние 25 лет Советский Союз увеличил военный потенциал большевизма до невиданного уровня, и мы его неверно оценили. В России на службе у террористического еврейства находится 200-миллионный народ. Еврейство цинично использовало свои методы для того, чтобы превратить невозмутимую прочность русского народа в смертельную опасность для цивилизованных народов Европы. Армады танков, с которыми мы столкнулись на восточном фронте, являются результатом 25 лет социального бесправия и нищеты русского народа. Я твёрдо убеждён, что нам не преодолеть большевистскую угрозу, если мы не станем использовать аналогичные но не идентичные! Немецкий народ столкнулся с самым серьёзным запросом войны, а именно с необходимостью найти в себе решимость использовать все наши ресурсы для защиты всего того, что у нас есть, и всего того, что нам понадобится в будущем. Тотальная война - это требование данной минуты. Мы должны использовать все наши ресурсы, причём настолько быстро и тщательно, насколько это возможно с организационной и практической точек зрения. Ненужные хлопоты совершенно неуместны. Будущее Европы полностью зависит от нашего успеха на востоке.
Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса (июнь-август 1944)
Главная» Новости» Выступление геббельса о тотальной войне. Яростная речь Геббельса о "тотальной войне" стала самым знаменитым выступлением рейхсминистра пропаганды за всю его политико-пропагандистскую карьеру. Скачать песню Йозеф Геббельс – Тотальная война на телефон (рингтон на звонок), либо слушать mp3 в хорошем качестве (320 kbps) вы можете на.
Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса (июнь-август 1944)
Йозеф Геббельс призывает к тотальной войне перед толпой в Берлине, 1943 год. Гитлер наконец принял концепцию тотальной войны и назначил его уполномоченным по тотальной мобилизации. Йозеф Геббельс. 05:05. Слушать. Скачать MP3. Гитлер поведал молодому Геббельсу, что нужно провести тщательную настройку огромного пропагандистского рояля и заставить слышать людей музыку войны.
Князь лжи. Как Геббельс из поклонника России превратился в рупор рейха
Так что и в этой среде, то есть среди 12—15-летних, потери немцев, уже перед самым их концом, были просто катастрофические. Но не всем им «посчастливилось» получить в свою голову русскую пулю. Уничтожались не только дезертиры. Спекулянты, распространители слухов, люди, запасавшиеся продовольствием, и даже те, кто, сменив адрес, не уведомил об этом гауляйтера, также находились под угрозой смертной казни» [13] Гарт Б. От «Барбароссы» до «Терминала». Взгляд с Запада.
Политическая литература. И вот как, после уничтожения русским штыком очередных партий культуртрегеров, взявшихся за оружие, выглядел возраст в спешке набираемых Гитлером следующих подлежащих нашему уничтожению возрастных категорий граждан Германии: «В 1941—1942 годах призывали восемнадцатилетних. В 1943—1944 годах в армию мобилизовали семнадцатилетних, а в 1945 году начали забирать шестнадцатилетних» [63] Кнопп Г. Но и не только: «В рядах вермахта можно было встретить даже детей, которым не исполнилось и четырнадцати» [63] Там же, с. То есть тринадцатилетних… Однако ж чрезмерно тужить о чуть ли ни тотальном истреблении русским штыком поставленным у него на пути германском молокососе не приходится.
Ведь если убивать русского солдата ему практически и не довелось, потому как фронтовик такого юнца, что и естественно, убивал первым, то убивать людей беззащитных ему было куда как более сподручно. Эсесовцы повели нас куда-то. У меня было чувство, что нас отобрали для выполнения чего-то особенного. Потом все разворачивалось стремительно… женщины строились в колонну по двое в ряд, а мы должны были их сопровождать. Колонна двинулась в сторону моря к местечку Анна-Грубе.
Женщин заставляли вставать на колени на краю большой ямы, заполненной трупами. Затем их убивали выстрелом в затылок.
Тексты за 23 июля - 3 августа 1944г. В дневниках подробно излагаются впечатления Геббельса, а также самого Гитлера, связанные с путчем 20 июля и последующим военно-политическим кризисом. Рассмотрены факты и обстоятельства, предшествующие переходу тотальной войны в ее практическую стадию. Издание снабжено обстоятельными комментариями и развернутым содержанием.
Еврейство в очередной раз предстает как воплощение зла, проворный демон разложения и носитель международного хаоса, разрушающего культуру. Это, кстати, объясняет нашу последовательную политику в отношении евреев. В еврействе мы видим прямую угрозу всем государствам. Нам все равно, что делают другие народы в отношении этой опасности. Однако то, что мы делаем для нашей собственной защиты, — это наше личное дело, и мы не потерпим возражений со стороны.
Еврейство — это заразная инфекция. И пускай вражеские государства лицемерно протестуют против наших антиеврейских мер и льют по этому поводу крокодиловы слезы — мы не перестанем делать то, что считаем необходимым. В любом случае Германия не собирается вставать на колени перед этой опасностью; напротив, она готова пойти на самые радикальные меры, если в этом возникнет необходимость». После этой фразы рейхсминистр несколько минут не может продолжать из-за вдохновенного пения зрителей. На аудиозаписи отчетливо слышно, как разъяренный Геббельс обещает противостоять еврейству «радикальным истребл...
На середине слова «аусротен» истребить, уничтожить Геббельс спохватился и на ходу заменил его на похожее слово — «аусшальтен» нейтрализовать, устранить. Ни в рукописном черновике, ни в брошюре-стенограмме речи, выпущенной после ее произнесения, слова «аусротен» нет. Факт, что Геббельс осекся на полуслове, говорит сам за себя: физически уничтожая евреев как народ на Ванзейской конференции 20 января 1942 года речь шла об уничтожении 11 млн европейских евреев , нацисты предпочитали использовать эвфемизмы «эвакуация евреев на восток», «нейтрализация», «окончательное решение еврейского вопроса». На грандиозном митинге 18 февраля 1943 года в берлинском Дворце спорта Геббельс объявил тотальную войну. Они лицемерно утверждают, что это означает, что с большевизмом вообще не надо бороться.
Однако вопрос здесь не в методе, а в цели, а именно в устранении опасности. Аплодисменты, не утихающие несколько минут. Национал-социалистическое правительство готово использовать любые способы. И нам плевать, если кто-то против. Мы не намерены ослаблять военный потенциал Германии мерами, поддерживающими высокий, почти как в мирное время, уровень жизни для определенного класса, тем самым подвергать опасности нашу военную экономику.
Мы добровольно отказываемся от значительной части нашего уровня жизни, чтобы усилить нашу военную экономику настолько быстро и основательно, насколько это возможно. Это не самоцель, а средство к цели. После войны наш социальный уровень жизни будет еще выше. Нам не надо имитировать большевистские методы, поскольку наши люди и лидеры лучше, чем у них, и это дает нам огромное преимущество. Однако события показали, что нам нужно работать гораздо больше, чем мы работали до сих пор, чтобы окончательно обратить войну на востоке в нашу пользу… Тотальная война стала делом всего немецкого народа… Народ готов нести любую ношу, вплоть до самой тяжелой, идти на любые жертвы, если только это ведет к великой цели — победе.
Бурные аплодисменты. Это, естественно, означает, что ноша должна распределяться поровну. Шумное одобрение. Мы не можем мириться с той ситуацией, при которой бремя войны несет бОльшая часть народа, в то время как его малая, пассивная часть пытается уклониться от бремени и ответственности. Те меры, которые мы приняли, и те меры, которые нам еще только предстоит принять, будут наполнены духом национал-социалистической справедливости.
Мы не обращаем внимания на класс или положение в обществе. Богатые и бедные, люди из высших и низших слоев общества должны распределять ношу поровну. Все должны выполнять свой долг в эту трудную минуту — хотят они того или нет. И мы знаем, что народ это полностью одобряет. Уж лучше сделать слишком много, чем слишком мало, лишь бы только это привело к победе.
Еще ни одна война за всю историю не была проиграна из-за слишком большого количества солдат или оружия. Зато многие войны были проиграны из-за того, что имело место противоположное. Настало время заставить лодырей работать. Бурное согласие. За работу должны взяться миллионы рук по всей стране...
Отсюда возникает ряд мер, учитывающих оптику войны. Так, например, мы распорядились закрыть бары и ночные клубы. Я просто представить себе не могу, чтобы у людей, выполняющих свой долг для военной экономики, еще оставались силы на то, чтобы сидеть по ночам в местах такого рода. Отсюда я могу сделать только один вывод — они относятся к своим обязанностям несерьезно.
Была разыграна постановка с целью создать впечатление, будто этой статьей Геббельс проговорился и выдал заветные планы.
Через два часа после того, как номер «Фёлькишер беобахтер» поступил в продажу, его стали конфисковывать в киосках агенты гестапо. Геббельс лично опровергал слухи о подготовке нападения на СССР. Он заявлял журналистам: «Я знаю, господа, что некоторые из вас думают, что мы готовимся к войне с Россией, но я должен заявить вам ответственно, что на самом деле мы намерены продолжить сражение с Англией. Вторжение необходимо и неминуемо. Прошу вас, стройте свою работу сообразно с моими словами».
Жертвами этой дезинформации становились и советские разведчики. Филиппов сообщал в Москву в июне: «Мы твердо убеждены, что Гитлер затеял гигантский блеф. Мы не верим, что война может начаться завтра… Ясно, что немцы намереваются оказать на нас давление в надежде добиться… выгод, которые нужны Гитлеру для продолжения войны». Об этом же шла речь в донесении разведгруппы Харро Шульце — Бойзена из Берлина, в котором говорилось, что «началу военных действий должен предшествовать ультиматум Советскому Союзу с предложением о присоединении к пакту трех». В ночь с 21 на 22 июня Геббельс собрал руководителей своих отделов и сообщил им о том, что должно было произойти через несколько часов.
Им не разрешалось покидать здание и пользоваться телефоном. Через несколько часов после пресс-конференции Риббентропа, на котором было объявлено о начале войны против Советского Союза, Геббельс лично зачитал по радио обращение Гитлера в этой связи. В инструкциях говорилось: «Вопрос о важности большевистского государства как источника продовольствия и промышленного сырья для Германии не обсуждать и даже не затрагивать… Война ведется не против народов страны большевиков, а против еврейского большевизма и тех, кто его представляет… Еврейско-большевистские главари нарушили договор… Необходимо обращать внимание на неоднократные усилия фюрера, направленные на поиски мира, и на его долготерпение по отношению к постоянным нарушениям договора большевиками». Однако как человек, знакомый с русской культурой и внимательно изучавший советскую систему, в своем дневнике он достаточно трезво оценивал перспективы войны с СССР. Он также понимал, что, благодаря его пропаганде, немцы не знали правды о войне в России.
Вследствие этого мы вынуждены в течение нескольких тяжелых дней скрывать от народа истинную картину». Они стоят насмерть… Приблизительное определение советской боеспособности было ошибочно и ввело нас в заблуждение». Видимо, ряд отечественных авторов и пропагандирующие их труды российские СМИ до сих пор верят официальной геббельсовской пропаганде и твердят о разгроме Красной Армии в первые месяцы войны и ее паническом отступлении. Автор же этих утверждений, Геббельс, не принимал всерьез сочиненную им чушь. Когда 9 октября 1941 г.
Он кричал о «немыслимой безответственности» и о «грубейшей пропагандистской ошибке» за всю войну. Он запретил печатать речь Дитриха в газетах и передавать ее по радио. На следующий день Геббельс высказал более осторожную оценку: «Сегодняшние сражения, которые ведутся на центральном и южном направлении в России, предопределили исход кампании.