Главная» Новости» Тюз ярославль купить билеты афиша.
Досуг для театралов: какие спектакли покажет Ярославский ТЮЗ в марте
афиша спектаклей и билеты онлайн на MTC Live без. Расписание мероприятий, афиша концертов и репертуар театров в Ярославле на сезон 2024-2025. смотрите описание, выбирайте места, сколько стоят билеты и покупайте онлайн билеты на официальном сайте «Афиша Города» Ярославль 2024, билетная касса. Весенний репертуар Ярославского государственного театра Юного зрителя имени В.С. Розова будет насыщенным. Афиша Драма Музыкальные спектакли. Театры Концертные залы. Афиша Драма Музыкальные спектакли. Театры Концертные залы. Изначальный бюджет урезали: в Ярославле ТЮЗ отремонтируют почти за полмиллиарда рублей.
Следите за новостями
- Другие статьи по теме
- Ярославский ТЮЗ | Group on OK | Join, read, and chat on OK!
- Афиша Учебного театра на месяц
- Досуг для театралов: какие спектакли покажет Ярославский ТЮЗ в марте
- ТЮЗ Ярославля
- Тут были – 1
Ярославский ТЮЗ
Объединяет два театра: Театр юного зрителя со сценами на 750 и 120 мест и Театр кукол со сценой на 300 мест. Театр юного зрителя им. Розова афиша на январь 2025 года, Ярославль: репертуар, билеты. Репертуар театра юного зрителя Саратов. Репертуар театра Нонны Гришаевой на январь. Афиша театра юного зрителя на октябрь в Ярославле. Новости Ярославля — Про Город Ярославль.
Новости и события
Первый русский профессиональный театр, основанный в 1750 году в Ярославле. Объединяет два театра: Театр юного зрителя со сценами на 750 и 120 мест и Театр кукол со сценой на 300 мест. Добро пожаловать на канал Ярославский ТЮЗ (25503160) на RUTUBE. Здесь вы можете посмотреть 49 интересных видео в хорошем качестве без регистрации и совершенно бесплатно. 6 января 2024 - Новости Ярославля - Полная афиша событий, мероприятий Ярославля на январь 2024.
Ярославский тюз
Гусев шел от стихии родного ему комизма в мир трудных житейских вопросов. От внешнего приема к правде чувства, к острой мысли. В своей манере играл эти роли Иван Баранов, и подчас не менее ярко. Разные лики кромешного абсурда, разные случаи медицинской патологии являли бухгалтер-женоненавистник в виртуозной гротескной интерпретации Виктора Григорюка , любвеобильная жена Шипучина Ирина Наумова , назойливая посетительница в разных составах — Алла Кормакова , Таисия Попенко , Татьяна Гришкова. И еще одна деталь. ТЮЗ реализовал совместный проект с театром «Самарт» Самара , в его рамках был показан совместный спектакль «Доктор Чехов…» на Всероссийском фестивале театров для детей и молодежи в Самаре в 2000 г. А потом самарцы приезжали в Ярославль, и уже в нашем спектакле блистала одна из лучших провинциальных актрис, Роза Хайрулина. Театр работал в хорошем, устойчивом ритме. Уверенно руководил творческим коллективом Александр Кузин ; ТЮЗ являл собой пример режиссерского театра, ведомого лидером, видящим цель.
В труппе были звезды разной величины… Ярко себя проявил в нескольких постановках главный художник Кирилл Данилов. Надежно работали музыкальный руководитель Яков Казьянский , завлит Татьяна Шаликова. Проблемы начались не сразу, но имели они абсолютно не творческий характер. Не оправдало себя объединение ТЮЗа с Театром кукол. Два разных творческих организма так и не слились в гармоническую цельность, разделились снова. Трудно и кризисно решалась проблема руководства и лидерства, управленческие эксперименты едва не погубили театр. В конце концов директором театра стала Наталья Прокина. Александр Кузин ставит в это время на малой сцене спектакль по пьесе современного турецкого драматурга Р.
Эрдурана «Ночной канал» 2000. Спектакль участвовал в 1-м фестивале современной турецкой драмы на российской сцене, вывозился в Москву и в Турцию. Искренность, чуткость, хрупкое достоинство русского интеллигента, — это привносилось в турецкую пьесу ТЮЗом. От Ирины Капраловой в роли бывшей звезды эротического кино и Виталия Стужева в роли великого в прошлом футболиста материал требовал особого искусства: искусства ярких и простых, очень четких и определенных душевных движений. Трудно рождался спектакль «Остров сокровищ» инсценировка М. Рощина, 2001 , но получился настоящим праздником искусства. Остров нашей мечты. Спектакль Кузина по книжке Роберта Льюиса Стивенсона — духоподъемная романтическая феерия в изумительных декорациях Данилова, висящих в воздухе и воссоздающих и чудесный мир мачт и парусов, и волнение великого океана, и пряную экзотику тропического острова.
Зрители наслаждались эффектом сбывшейся мечты, обновившегося сердца. В спектакле всё всерьез — и всё слегка в шутку. В нем есть таинственность, вползающая в душу полузабытым волнением. Но конфликты разрешаются условно, чисто театральными средствами: убитый встает, злые пираты оборачиваются невоспитанными сорванцами, еще не совсем пропащими для общества. Только что воевали — и уже поют. Романтический полет замечательно сочетается с юмором, с игровой иронией — и это еще больше расширяет горизонт, привнося в мир детских грез взрослое отношение к ним, проникнутое снисходительно-нежной ностальгической грустью. Такой обаятельной пиратской компании на сцене в Ярославле еще не было. В живописных лохмотьях, чумазые и нелепые уроды — они бесшабашно носятся по сцене, танцуют и поют.
Ансамбль получился отличный, но нельзя не указать на особое место в нем Олега Челнокова. Актер с честью выходит из сложнейшего положения, в которое он поставлен условиями роли. Он обречен кататься по сцене в нелепой маленькой инвалидной тележке у его персонажа как бы вовсе нет нижней части тела. И при всем при том он концентрирует вокруг себя вихри пиратской жизни, а голос его звучит как зловеще-комичный камертон действия. Обаятелен и жутковат. Убедителен и Сильвер — Виталий Стужев. Хромой обманщик, лукавый двурушник, он елейно, приторно-вежлив в джентльменском кругу — и глумливо-ласков со «своими», среди пиратов. Действительно: «Старое повидло».
Но есть в нем и значительность хозяина жизни. Побеждает в спектакле честь и правда. Замечательно чисты и светлы хотя притом чуть-чуть комичны положительные герои: капитан Смоллетт В. Шелков , Трелони С. Артемьев , миссис Хокинс И. Капралова , Т. Гришкова , доктор Ливси В. И, конечно, Джим И.
Богатырев — мальчишка, ради которого всё, собственно говоря, и затевается на сцене. В постановке сказалась вера театра в спасительную силу искусства, в то, что лишь оно способно увидеть и открыть миру истину. Это был эксперимент: дипломная работа студентов театрального института совместно с опытными актерами ТЮЗа. И работали над ним долго, вне расписания, с необычной тщательностью оттачивая все детали. Это одна из вершин в театре Кузина — спектакль точный и подробный в воссоздании и образа жизни, и духовного опыта человека. Средством художественной мысли служит здесь интонация, жест, передвинутый стул, расстегнутая пуговица… Это история о том, как рушится мир. Не взрывом, а всхлипом. Как гниет семья.
Как одиноки люди. Как много кругом лжи и пошлости. Как невозможно жить. Как неизбежна жизнь. Одни порочны и развратны. Другие наивны, простодушны и бессильны. Выхода нет. Или он есть: но через искусство.
Через театр. Мечтатель в новом спектакле становится социальным аналитиком и критиком нравов. Театр размышляет о том, что выбирает человек, когда жизнь бросает ему вызов. Здесь-то ему и пришелся впору реализм старой, классической школы. Искусство Кузина — суровая школа, урок сложной мысли, жесткая концептуальность, слившаяся со свободным потоком бытия. На малой сцене он достигал потрясающего эффекта. Сокрушенно Кузин убеждался сам и убеждал зрителей в том, что человек — существо слабое. Он не может справиться с грузом ответственности, склонен плыть по течению и обманывать себя самого и других.
Иногда из корысти, а часто — для самоуспокоения. Из таких обманов и состоит преимущественно мир. В них вовлечены молодые и старые. И почтенный отец семейства Коломийцев В. Стужев , и его жена Софья Т. Попенко , и их дети. Но обманы невечны. Кольцо размыкается.
Истина раскрывается. И тогда она убивает. И тогда привычный, обжитой, сшитый из утешительных иллюзий и застарелых предрассудков мир начинает расползаться по всем швам. И из всех дыр дует обжигающий ветер беды… Кризис веры. Кризис ценностей. Отсутствие будущего. Мы не в силах ничего сделать для героев спектакля, но театру удается вызвать у зрителя сочувствие к ним. Он и сам не судит, а сострадает.
Каждый актер в этом спектакле убедителен сам по себе. Каждый живет своим нервом, своей тревогой. Роли тонко нюансированы, так что каждая подробность в игре актеров оказывается наполненной смыслом. Хорош Владимир Шепелев. Эльмира Капустина играет свою старушку чудесно, подробно осваивая и развивая тему, которая оказалась для нее очень перспективной. Это тема доброты и покорности, тема просветленного согласия с миром, каким бы этот мир ни был. Но в постановке возникает еще и ансамбль «по Станиславскому», возникает общее поле душевного напряжения, общая духовная атмосфера, так что в целом спектакль звучит подобно симфонии. Замечательно раскрылся Кузин и как театральный педагог.
Он воспитал плеяду молодых актеров, удивляющих нестандартностью творческого лица, яркой одаренностью. Особенно хорошо им удается трудная манера точного, подробного психологического и бытового реализма. В «Последних» ярко проявила себя уже вторая генерация кузинской актерской молодежи. Шарифуллин, И. Наумкина , Ю. Круглов , П. Круговихин, С. Василюк, Ю.
Марова, Т. Мухина, С. Виноградов, Е. В своих дебютных, по сути, ролях они сражали полным отсутствием школярской робости и чистотой попадания в суть. Героиня Ирины Наумкиной — сущее дитя, обаятельно-наивное и невинное, — и уже маленькая женщина, полная прекрасных причуд. Столько в ней идеализма, хрупкого и ломкого. Столько звона. Нельзя не любоваться этим первоначальным трепетом женственности.
Актер Владимир Шелков, перешедший в последнее время к самостоятельным постановкам, усвоил кузинские уроки. Первой из его авторских работ стал спектакль на малой сцене по пьесе Н. Садур «Ехай! Эксцентрический театр нашел дорогу на ярославские подмостки. Эксцентрическая драматургия Садур оказалась как нельзя кстати — как отличный материал для поиска новых театральных средств. Меняется режиссерская оптика, меняется способ актерской игры и способ контакта актеров со зрителем. Крупный план диктует свои условия. Меняется даже протяженность спектакля: он длится чуть больше часа.
Остается одно: неподдельный интерес к человеку. Интерес, внушенный сочувствием и соучастием. Спектакль играется как притча о нашей жизни. Как размышление о причудах русского характера, о загадочно-нелепой, святой и грешной русской душе. Да и не только о русском. Просто — о человеческом; о слишком человеческом. В спектакле драма будет перебиваться юмором. А юмор подчас будет казаться юмором висельника.
Замечательна готовность ТЮЗа возвращать зрителя к главным, насущным проблемам жизни. На спектакле сами собой возникают искрящие ассоциации. Неожиданные препятствия появились на пути движения пассажирского поезда. А всему виной — «человеческий фактор» было такое ходячее выражение году эдак в 86-м. Фактор материализовался в фигуре туповатого детины в сером ватнике, просторных разношенных штанах и с бритой ох, неспроста! Детина кладет голову на рельсы и упорно противится попыткам машиниста спасти его от верной смерти. Незадачливый герой актера Ивана Баранова — извечная русская буйная головушка, забубенный мазурик с золотой душой. Только для того, чтобы это золото заблестело, нужно то ли с него семь шкур содрать, то ли его через семь вод пропустить.
Живет в охотку и умирает в охотку. Баранов играл раскованно, с элегантной медвежатинкой… Машинист — тоже охотник. Охотник жить честно и по справедливости. Его играет Юрий Круглов. Симпатичный получился у него мальчишка-правдоискатель, из тех, чей век на Руси короче взгляда. Неизбываема нескладица существования. Человек одинок и несчастлив, но не фатально, а от неумелости. Он сам кует себе судьбу.
Но кует неуверенно, кое-как, без науки. А что же счастье? Неужели его никак не ухватить? Чем еще хорош спектакль — так это явным просветом, открывающемся во тьме сцены. Счастье вполне возможно — и даже лежит невдалеке. Его милым воплощением оказывается старушка из соседней деревни со своей нехитрой мудростью, с домашним козлом и завалившейся сарайкой Эльмира Капустина снова представила зрителям очаровательную русскую бабушку. Баба искала в диком поле козла — а нашла, натурально, нашего окаянного детину. Тому же и веревки не нужно — сам идет на доброе слово, на незамысловатую ласку.
Вот что бывает в России, когда локомотив истории тормозит и останавливается. Люди начинают жить сами по себе. Мужское начало сходит на нет в тщете и суете. И побеждает женщина… Впервые попробовал себя в качестве режиссера и еще один ученик А. Кузина Александр Перфилов , поставивший на малой сцене водевиль Э. Лабиша «Мизантроп». Поиск в жанре, требующем и вкуса, и чуткости к форме, привел к успеху, спектакль любят зрители. Он поставил комедию Д.
Фонвизина «Недоросль» 2002. Получилось музыкально-концертное представление, где на большой сцене куча народу, где много поют и иногда танцуют. Таюшев — мастер массовых сцен, нарядной, эффектной игры с толпой. Но Таюшев не был бы Таюшевым, если бы не заложил в постановку и идею большого формата. Есть у нас девица на выданье Софья, «русская душою», а может — и воплощение оной души. Вокруг Софьи рой холостых мужчин. Глаза разбегаются. Правда, у Сони глаза на месте, она с самого начала предпочитает штатским штафиркам — военного.
Сонечка — умница-разумница, да и Милон не дурак. Говорить умеют красно, непростые слова знают, да и верят в них, в эти умные слова. Однако в спектакле новые люди не очень уверены в себе. То ли дело Скотинин и Простаковы. Эти — наши, исконные. Они знают свою силу. Сегодня милуют, завтра казнят, но такими их и любят их рабы. Приедет откуда-то издалека богатенький Стародум, и они перед ним пригнутся.
Юрий Клипп эффектно сыграл благородную развалину. Но, если выгода очевидна, так вовсе и не грех у нас прогнуться перед старым маразматиком, этаким американским дядюшкой. Русский либерал Фонвизин учит гражданским добродетелям, гуманности и здравому смыслу. Глобальная мысль Таюшева заключается в том, что Россия есть нечто непостижимое, ни для себя, ни для других. Вечный недоросль. Поэтому и сделать с нею ничего нельзя.
Депутатская, д. Участие бесплатное, вход свободный.
Накануне директор театра кукол Дмитрий Стрекалов официально вступил в должность директора театра юного зрителя. В эти минуты он встречается с коллективом ТЮЗа уже в новом качестве. А в первой половине дня рассказал «Вестям.
Ярославль» о ходе ремонта и о том, что по его окончании площадь Юности буквально выйдет из сумрака. Потому что, когда площадь Юности ночью особенно зимой, а зимой ночь наступает рано, и когда тут такой темный проем вместо детского театра, это, конечно, неправильно. Подсветка должна быть обязательно, - рассказал директор ярославского театра юного зрителя Дмитрий Стрекалов.
В следующем году зданию театра юного зрителя и театра кукол исполнится сорок лет.
Всё это — Ярославский театр юного зрителя. Свой первый сезон театр открыл 22 февраля 1984 года премьерой спектакля «Вечно живые» по пьесе Виктора Розова. Сегодня ТЮЗ носит имя этого знаменитого драматурга, сыгравшего важную роль в создании театра для детей и молодёжи в родном для себя городе Ярославле. В репертуаре ТЮЗа классические драматические спектакли, современные пьесы, музыкальные и поэтические постановки, созданные по лучшим произведениям мировой литературы.
Места проведения
- Ярославский тюз
- Ярославский тюз
- ТЮЗ Ярославль, афиша мероприятий
- ТЮЗ Ярославль, афиша на март
- Тут были – 1
- Читайте также:
Михаил Евраев оценил ход ремонта Ярославского ТЮЗа
Тогда же на малой сцене состоялась и премьера поставленного Таюшевым «Вишневого сада». Ностальгический этот сад смотрелся как привет из старой, невозвратимой России. Запоминался Юрий Клипп в роли Гаева. Манеры, лоск, тонкость чувств, искусность речи — всё это воспринималось почти уже неуместным в той жизни, которая приходила на смену прежней. В обеих постановках блеснула тогда на сцене ТЮЗа В.
Павлова в ролях Елены Сергеевны и Раневской. В таюшевском «Драконе» 1988 по пьесе Е. Шварца тоже очень громко звучали темы времени, режиссер вводил в действие приметы ХХ века, а актер Игорь Пронин впечатлял вдохновенной причудливостью своей игры. Последним спектаклем Таюшева в те годы в Ярославле стала постановка булгаковского романа «Мастер и Маргарита».
Это был карнавальный, феерический Булгаков. Режиссер вывел действие на продуваемый всеми ветрами перекресток пространств и времени — и изобретательно, виртуозно заполнил мир всякой увлекательной всячиной. Масштабность и разнообразие — вот чем поражал спектакль, который шел два вечера. А в смысловом регистре постановки был и суд, была и милость к падшим.
Маргарита Натальи Лукьяновой была проста и царственна, смела и обаятельна. Мастер в исполнении Юрия Клиппа хватал за сердце обнажаемой израненностью души. Не все удавалось в те годы театру, но он был созвучен тогдашнему, пестрому и много обещавшему, времени. Таюшев задавал вопросы, будил мысли.
И мало-помалу ярославский зритель привыкал к такому театру открытой мысли, к спектаклю как общественному явлению. Время расцвета 1991 — 2003 Новая эпоха театра началась в 1990 году с приездом в Ярославль из Ташкента Александра Кузина , ставшего главным режиссером ТЮЗа. Он включился в работу, приняв участие в постановке первой рок-оперы на ярославской сцене — действа «Иисус Христос — суперзвезда», которое было выношено и выпестовано Яковом Казьянским , собравшим и профессиональных исполнителей, и любителей со всей области. Первые годы режиссерской работы Кузина в ТЮЗе были отданы теме взросления и самораскрытия личности, обретения человеком себя.
Преодоление препятствий. Личный выбор в жизни. Кузин размышлял о человеке, о том, как он вырастает и находит себя, как открывает новые горизонты, как оперяется и подымается ввысь. Образ такого вольного полета — один из ключевых для режиссера.
Александр Кузин на репетиции. Так искал себя в кузинской постановке пьесы У. Гибсона «Быть или не быть» художник, молодой Уилл Шекспир 1992; отличные роли в этой постановке были у Игоря Баранова и Ирины Капраловой. Так самоопределялся — бунтовал, побеждал, ошибался, раскаивался — герой постановки Александры Хонг по прозе Р.
Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» 1994 , созданной студентами первого кузинского актерского курса в Ярославском театральном институте. Мысль выражалась здесь средствами пластики. Немая игра пластических масс, кружение тел в постановке доминировали. Она выводила на глубокие темы жизни: одиночество, бессилие слова.
В «Чайке…» впечатляли в ролях птиц юные Тенгиз Гваришвили с его милым, задумчивым героем-чудаком, тихим юношей не от мира сего; Дмитрий Лавров — одинокий и всем чужой; Олег Решетняк — нервный ироник с тоской во взгляде. Удачным оказался один из первых опытов обращения театра к экспрессивной современной драматургии — постановка пьесы Н. Коляды «Шерочка с машерочкой» 1991 на малой сцене. Это был моноспектакль Таисии Попенко , в котором она явила все грани своего бесстрашного, сложного, подчас мучительного и все-таки обаятельного таланта.
Правда чувства сочеталась в ее игре с иронией и гротеском. Быт прорастал страстью. Навсегда запоминаются фирменные жесты Попенко скажем, трепещущая кисть руки, вытянутой назад , ее неотмирный голос, исполненный драматического напряжения, ее нервность, ее надрыв, ее причуды, ее почти декадентский выверт. Словно ради отдыха от трудных тем Кузин поставил в 1993 году старинные русские водевили А.
Писарева и П. Каратыгина «Вечер русских водевилей». Это была тонкая, акварельная вещь. Случился убедительный опыт эстетического вживания в стиль простодушного жанра.
Нельзя не упомянуть и о замечательном, праздничном детском спектакле-опере Казьянского и Кузина «Кошкин дом», по С. Маршаку 1994. Тщательностью отделки и болезненной утонченностью отличался моноспектакль Юрия Клиппа «Записки сумасшедшего» 1994 , по Н. Гоголю, на малой сцене.
Театр исследовал пространство человеческого бытия, размышлял о масштабах жестокости и пределах человечности. Удивительно созвучны были лучшие постановки второй половины 90-х годов кризисной эпохе, с ее тупиками. На плоскости социальных отношений конфликт героя-одиночки и враждебного мира часто оказывался непреодолимым. Юрий Клипп в спектакле «На дне» Поиск почвы для взаимопонимания, надежда на единение… Кульминация этой темы — кузинский спектакль «На дне», по М.
Горькому 1994. Ночлежка на сцене напоминала там вокзал, вокзал жизни, бивуак на пути из небытия в небытие. Вокзальная атмосфера отражала настроение неуютности жизни, беспочвенности и случайности ее. Это был спектакль об одиночестве и неприкаянности человека в чужом, беспощадном мире, о тоске существования, не обеспеченного смыслом.
Название пьесы воспринималось как универсальная метафора бытия «на холодном ветру мирового вокзала». Сначала все звучало вразнобой. Все были заняты только собой, кричали друг на друга, издевались, зло шутили… Но режиссер сумел и на дне найти источники света, возможности добра, потенциал солидарности. В финале выжившие собирались и вместе запевали протяжную русскую песню.
Одинокие, неприкаянные, отчаявшиеся люди испытывали, хотя бы на миг, чувство общности по судьбе. Подлые, грубые, злые, искалеченные — вдруг преображались. Все вместе. Удивительно человечный был спектакль, он западал в память навсегда.
Принципиальное значение для ТЮЗа имела «Датская история» 1995. В трагикомической вариации на тему андерсеновского «Гадкого утенка», по пьесе А. Шапиро, безнадежно банальный, затхлый, обывательский мир птичьего двора был противопоставлен одинокому романтику. Герой Андрея Есина был обречен на изгойство.
Длинный, худой, светлый, он смотрел в небо и не понимал ничего земного. Это была история о том, как гадкий утенок вырвался из заскорузлой, уныло-серой, духовно бедной среды. Казалось, Кузин еще раз, но полнее и яснее пересказал «Чайку по имени Джонатан Ливингстон», досказал историю до конца. Конфликт между красотой и пошлостью здесь был заострен гораздо более сильно, чем в «Чайке…».
Обитатели двора были безнадежны. Их самодовольство делало их уродливыми и смешными. И чем пестрее и забавнее был представлен этот мир, тем очевиднее становилась его ограниченность. Даже материнская любовь мамы-утки отличная роль Светланы Парменычевой не меняла общего положения вещей.
Илья Богатырев в роли Рябой курицы. Светлана Лызлова — гротескно-комическая Утка с бантиком. Иван Баранов — индюк-мямля, недотепа. Дмитрий Лавров — темпераментный задорный петух, большой хулиган, буян и грубиян.
Юрий Иванов — нетрезвый селезень-эротоман, простоватый мужичок с повадками неотразимого донжуана… Они собирали собрание, клеймили отщепенца. А утенок-лебедь улетал и открывал новые миры. По логике спектакля, свобода — и только она — способствует преображению личности, духовному претворению. Но главное событие в постановке было впереди.
Это — финал, где Кузин возвращался к своему ключевому образу — метаморфозе. В своих странствиях лебеди однажды завернули на малую родину. И вдруг обитателям птичьего двора открылось, что есть вот такая белоснежная красота и что летать — красиво. И все преображаются, и красота спасает этот мир.
Финальная балетная сцена являла нам уже чуть ли не царствие небесное; весть из иных миров. Кузин хотел уверить нас в заразительности красоты и вел дело к эстетическому катарсису. Но, кажется, он и сам не был до конца уверен в такой вымечтанной развязке. Постановка запомнилась как спектакль-реквием, как надмогильный плач и гностицистского толка философема.
Постепенно в творчестве Кузина, размышлявшего о возможности гармонии человека с миром, единения личности и общества, вызревал на сей счет довольно пессимистический прогноз. Он ввергал своих героев в суровые и страшные испытания, бросал их в бездны, но не находил оттуда житейского выхода. Взамен мастер предлагал исключительно эстетическую альтернативу порядку вещей, создавая спектакли дивной, отчасти уже самодовлеющей красоты. Сцена и зал в постановке шекспировской трагедии менялись местами.
Зрители оказывались на месте актеров, актеры на месте зрителей. Со сцены для зрителей зал раскрывался огромным амфитеатром, и действие разворачивалось на всех его ярусах. Спектакль был ошеломительно, подавляюще красив. Это был пир красоты, возраставшей от начала к концу и побеждавшей именно тогда, когда окончательно вступала в свои права смерть, параллельно тоже набиравшая силы и отбиравшая жизни.
Смерть уносила неутомимого искателя приключений Меркуцио Иван Баранов вместе с его рискованными шуточками. Уходил Тибальт: и скульптурно-эффектный, холодновато-статичный в исполнении Дмитрия Лаврова, и по-плебейски злопамятный, кряжистый у Александра Перфилова. Мир спектакля был переполнен враждой. Все против всех.
Это закон жизни, ее соль. Там, где все проедено ею насмерть, — полюбить нельзя. Но любовь происходила чудом, вне плана. Этой неуместной, почти абсурдной страсти некуда было деваться в злом мире.
Оставалось эмигрировать — но куда? Клинок и склянка с ядом указывали верный путь, и те двое уходили, оставив остальных в безысходном плену междоусобья. Джульетта Ольги Калябкиной была эльфическим, неземным существом: сильфида, легкая, полувоздушная, светящаяся изнутри и прозрачная насквозь. Это эфирное создание, чья красота изначально неземная.
Ее место — в свите королевы Маб. У Ольги Апаховой Джульетта — реальная, земная девушка. Сначала шалунья: скакала, корчила рожи, играла с кормилицей хорошая роль Ирины Капраловой. Потом ею овладевала страсть.
И если героиня Калябкиной искала в своем Ромео странность, неотмирность, присущую ей самой, то апаховская Джульетта совпадала с Ромео в серьезности намерений и полноте чувств. Так получалось два спектакля. Один — о том, как дух вылетает из темницы тела, сбрасывая бренные одежды плоти. Другой — о гибельности страстей.
А объединял их пронзительно-печальный мотив утраты. Проходило и кончалось все. Всё лучшее уходило из этого мира. Погибала красота, отлетали в мир иной возвышенные души.
Дух роскошно, но неотвратимо угасал в темнице грубой, неодушевленной материи. Через два года театр вернулся к истории о Ромео и Джульетте. В 1998 году Кузин поставил спектакль по трагикомедии Г. Горина «…Чума на оба ваши дома!
Спектакль стал одной из самых значительных его постановок в Ярославле. Кузин в этом спектакле продолжал исследовать пространство человеческого бытия, размышлять о масштабах жестокости и пределах человечности. Ничего особенно утешительного он зрителям не сообщал. Мир скользил в мрак и бред; причем происходило это, кажется, даже помимо воли художника.
Он-то настойчиво пытался предложить альтернативу злу бытия. Но выглядела эта попытка не вполне убедительно. Режиссер и художник Ю. Гальперин предпринимали эксперимент с пространством игры.
Оно оказалось отделено от мирового простора, замкнуто в небольшой квадрат стен зрителям отведено место на этих стенах, поверху, со всех четырех сторон. Серые затертые поверхности, грубые столы и лавки. Получалось что-то вроде неуютного глухого загона. Если попал сюда, деваться некуда.
Здесь и нужно теперь жить и умирать. Больше негде. Театром была рассказана эпического рода история о том, как меняется фактура эпохи. Как наступают новые времена.
Реальность выглядела уродливой, грубой, беспощадной и безжалостной. Верхний горизонт существования был срезан. Духовное обнищание достигало критической точки. В таком мире есть только серое, убогое, примитивное житьё.
Мир был отмечен печатью зла. Балом в постановке правили злодеи, бандиты, ублюдки. Крепко сбитые, плотные, простые, уверенные в себе парни, мачо, которые берут не спросясь, покупают и продают без стеснения, убивают и умирают без раздумий. Причем ситуация бралась как извечная.
Съедали друг друга поедом две семьи, два «дома». В этих двух легендарных «домах» были найдены черты современных мафиозных кланов, поделивших меж собой среду человеческого обитания. И вражда становилась фоном общего оскудения жизни, ее высокого смысла. Старые ценности цивилизации, религия и закон, милосердие и справедливость — ау!
Где вы, как на вас опереться? Монах Лоренцо казался новым хозяевам жизни шутом гороховым, да и сам он Сергеем Артемьевым был изображен ни в чем не уверенным, слабым, больным человеком, и Бог ему не в помощь. Герцог, гуманный правитель европейского типа, пытался встать поперек течения, но Владимир Шелков представлял его наивным чудаком, бессильным, слабовольным интеллигентом, которому подчиняются лишь по инерции, и всё реже. Герцога фатально сносило в общее русло.
Ему кажется, что всё у него в руках, а он сам уже давно в руках судьбы. Его тонкая кость и высокие тона его голоса слишком неубедительны на фоне звероватой мускулистости и прапорщических басов. Эпохе нужны битюги, тяжеловесы, спасители отечества. Такие, как молодой Монтекки Олег Решетняк , расчетливый негодяй, идущий к власти по трупам.
Эти герои в спектакле были облачены в черную полуармейскую униформу, вызывающую широкий спектр ассоциаций: всевозможные опричники и заплечных дел мастера, штурмовики-боевики и мафиози… Такой стиль мог быть преподнесен элегантно. Есть повод для острых впечатлений в беззастенчивом злодействе, в хищной плебейской витальности, в обнажении элементарных позывов плоти, в акцентированной маскулинности с неизбежной примесью голубизны. Но в спектакле этого не случилось. Злодеи были по-настоящему мерзки, но и очень провинциальны, мелкотравчаты; скучны и ординарны.
Герой эпохи был принят без малейшей приязни. Эти сапоги, эти тупые френчи и жилеты, валяные папахи — шик мировых задворок. И как дико они топотали в ритуальном танце самоутверждения, но это не страшная пляска опричников в «Иване Грозном» Эйзенштейна и не оргия штурмовиков в «Гибели богов» Висконти. Любовь возвышает и облагораживает сама по себе, это в спектакле аксиома.
Но не все дают волю чувству. Подавили его во имя своих партийно-криминальных разборок клановые заводилы — синьор Монтекки и элегантная синьора Капулетти Таисия Попенко и Ирина Наумова. В спектакле любовное чувство было способно на минуту-другую преодолеть вражду и ненависть. Но сила его невелика.
Недостаточна для разительных перемен. Чувство часто умирало, засыпало, переставало питать жизнь и обновлять ее силы. Мертвящая сила зла снова и снова побеждала. С ними случалась поразительная, сказочная метаморфоза, они вдруг резко хорошели, приковывая к себе симпатии зрителей.
Однако романтическая страсть, соединившая Розалину и Антонио, была все-таки несоразмерна с тем тектоническим сдвигом, которому было отдано в спектакле столько внимания. Это лишь эпизод на фоне кромешного обвала.
Посетить елку в ТЮЗе Ярославля можно с 20-х чисел декабря и до конца новогодних праздников. Актеры Коллектив театра состоит из актеров разного поколения, что позволяет начинающим артистам набраться опыта у мастеров сцены, а корифеям почерпнуть свежие идеи у молодых. Большое значение в ТЮЗе придается музыкальному сопровождению. В каждом спектакле задействован настоящий оркестр, а актеры могут исполнить вживую даже самые сложные композиции. Здесь работает и народный артист РФ Виталий Стужев.
Их ждут не только неповторимая красота и богатство природы, но и опасности. В этой истории дети, оказавшись на краю гибели, узнают цену дружбе и согласию. Узнают, что любовь — та сила, которая помогает выжить и вместе найти счастье. А природа, лес, вместе с его обитателями — живой персонаж, который может быть как врагом, так и другом человека. И новая режиссерская работа Ольги Тороповой в соавторстве со сценаристом Анастасией Колесниковой, художником Екатериной Дементьевой, композитором Ильей Ершовым и автором стихов Еленой Воробьевой вызывает подлинную зрительскую радость, особенно у детей любого возраста.
Такова была ее Зося в поставленном Розовым «Пойти и не вернуться» по повести В. Быкова 1985. Была отмечена зрителями Елена Станчиц. В каждой своей роли Станчиц с органической естественностью являла то, что стало ее визитной карточкой в театре. Милая ужимка, отчасти и жеманная, хрупкий эгоизм, иногда и возвышенный, неуловимо обаятельные намеки, — её трогательная, нежная, хрупкая героиня покоряла сердце. Взросление, перерождение было темой Андрея Гаркави. Шаликовым, осознавал, что взрослость — это не просто независимость, а еще и взятые на себя обязательства. Ответственность за себя и за все вокруг. Напорист и целен был лирический герой Игоря Попенко. Южная, слегка азиатская красота, неотразимая улыбка, ртутная живость, резкая мимика, размашистые жесты. Он часто был весел и никогда не унывал. Шло становление труппы. Встретились актеры разных школ, разных поколений, — не так просто было связать их воедино. Но постепенно это получилось. Заметными были опытные актеры старшего поколения. А Игорю Баранову давалось разное. К примеру, изощренное лицедейство, всевозможные причуды, слащавое лицемерие. Появились претензии на то, чтобы быть театром для всех, явно не только детским. Характерно случившееся тогда переименование театра в Театр на площади Юности. Оно оказалось временным, но обнаружило амбиции, которые, наверное, останутся уже навсегда. В ярославский театр Таюшев пришел с большим опытом, с выработанным стилем, со вкусом к масштабной постановке и хорошей драматургии. Менялась эпоха. Менялись мы. Это был замечательный прорыв к новому, к небывалому из тоскливого однообразья привычной жизни. Театр честно пытался идти в ногу со временем. История, народ, личность, пестрая ткань жизни и жесткий императив долга, — так или иначе об этом теперь шел разговор. Он создавал в Ярославле хоровые, почти площадные действа. Режиссер иногда снимал ряды партера, увеличивая и без того немалое пространство сцены. Распахнутый на все стороны мир — поле человеческого взаимодействия. Здесь каждый предъявлял себя, живет, как умеет и может. Плескала за край людская плазма, бушевали страсти. Подчас театр переходил на язык притчи. В драматическом контрапункте массовых сцен-торжищ и лирических монологов-откровений узнавался карнавал родного бытия. Тот карнавал, который закипал в ту пору и в жизни страны. Менялось все. Шло переодевание, происходила в ускоренном темпе смена личин, прикидов, ролей. Комсомольские лидеры дружно шли в коммерсанты. Журналисты учились говорить правду. В Ярославле — первом из провинциальных городов России — забушевали в те времена нешуточные политические страсти, ярко заявил о себе Ярославский Народный фронт — первая форма низовой политической самоорганизации… В одном из главных спектаклей мастера, «Мельнице счастья», впервые на сцену ТЮЗа вышла масса. Спектакль и производил сильное впечатление благодаря массовым сценам, решенным выразительно, красиво. Колышущаяся, ликующая, возмущенная, потрясённая масса текла по огромной сцене чуть ли не впервые был востребован на все сто ее размер , выплескивалась в зал. Действие приобрело пространственную агрессивность. Оно протекало и в зале, на лестницах, и за кулисами. Мир пьесы обступал зрителей со всех сторон. Волновали взлеты сильных чувств. Постановка стала спектаклем актерских удач. Замечательный был дебют у актера Сергея Артемьева. Его обаятельный герой — идеалист, недотепа в жизни, с простодушной забавной повадкой. Длинные волосы, простые рубаха, штаны. Мир его был вечно залит солнцем. Наивный и чистый мечтатель, он стремился приблизить райскую счастливую жизнь… Громко заявил о себе Юрий Иванов , актер опытный и умный, со вкусом к гротескному жесту. В той же «Мельнице…» герой Иванова, фанатичный председатель комбеда, пытался заставить глупых и несознательных жить правильно. Мятущийся, с мягким сердцем персонаж Юрия Ваксмана не столько жил, сколько сомневался, обреченный на терзания, на ожесточенность. Замечательно получались у Ваксмана недоумение, растерянность, смятение. Хорош был и наглый неряха и люмпен у Залмана Тиктина. Затаенная угроза в льстивых словесах, адская активность. Жутковатый замедленный одинокий танец в одной из сцен. Этот актер впечатлял отточенной виртуозностью, гротескными решениями, предельным заострением образа. В спектакле Таюшева и Клиппа «Предместье» 1986 по пьесе Вампилова «Старший сын» ТЮЗ угадал то, что проросло в 90-е и стало одной из главных проблем общества — разобщенность, атомарность. И финальный праздник получался плохо. Герои были слишком изранены и слишком одиноки. Люди замкнутые, настороженные, не расположенные к откровенности — им не дана была безотчетность. В Сарафанове опытного актера В. Толубеева, умевшего играть на полутонах, нюансах, чувствовался опыт житейских несвершений и разочарований. Они вытравили из души энтузиазм и заразили ее скепсисом. Сарафанов был придавлен жизнью, у него опущены руки, опущены плечи, скучные потухшие глаза. Это герой с опытом застоя, энтузиаст, сломленный долгим прозябанием. Запомнился и Игорь Попенко в роли Бусыгина. Не уходили в репертуаре на периферию подростковые сюжеты. В них тоже зазвучала новая правда эпохи. Пустыня, пустошь дикой улицы — такой казалась здесь жизненная среда. В спектакле Таюшева и Э. Изаксона «Вся надежда» 1987 быт современных девчонок — уличный, холодный, неуютный — оборачивался бытием, наедине с одиночеством, с безопорностью, с метафизической пустотой. Театр пытался убедить зрителя с этих грязных, нецентральных улиц в том, что из тоски одиночества, из уличного беспросвета есть один только выход — любить. Еще одна метафора времени: «Ремонт», по комедии М. Рощина, спектакль Таюшева 1987. Зритель должен был опознать на сцене нашу, российскую действительность. Окном в преисподнюю была накалена внутренность мусорного бака, звучал над сценой голос Высоцкого — и небесно голубел иногда задник стены. Затевался капремонт в жилом доме — и в зеркале этой, казалось бы, обыденной житейской ситуации отражалось все, что копилось в душах: застарелые предрассудки, неприземленные мечтания, грубость и поэзия быта, бестолковость и надрыв, сообщительность и распри, нищета и мишура, полеты и падения… Малая сцена ТЮЗа открылась в 1987 году «Дорогой Еленой Сергеевной» в постановке Михаила Левченко. Публицистически заряженный спектакль был сделан на стыке бытовой и психологической достоверности — и жесткого, скандального гротеска. Тогда же на малой сцене состоялась и премьера поставленного Таюшевым «Вишневого сада». Ностальгический этот сад смотрелся как привет из старой, невозвратимой России. Запоминался Юрий Клипп в роли Гаева. Манеры, лоск, тонкость чувств, искусность речи — всё это воспринималось почти уже неуместным в той жизни, которая приходила на смену прежней. В обеих постановках блеснула тогда на сцене ТЮЗа В. Павлова в ролях Елены Сергеевны и Раневской. В таюшевском «Драконе» 1988 по пьесе Е. Шварца тоже очень громко звучали темы времени, режиссер вводил в действие приметы ХХ века, а актер Игорь Пронин впечатлял вдохновенной причудливостью своей игры. Последним спектаклем Таюшева в те годы в Ярославле стала постановка булгаковского романа «Мастер и Маргарита». Это был карнавальный, феерический Булгаков. Режиссер вывел действие на продуваемый всеми ветрами перекресток пространств и времени — и изобретательно, виртуозно заполнил мир всякой увлекательной всячиной. Масштабность и разнообразие — вот чем поражал спектакль, который шел два вечера. А в смысловом регистре постановки был и суд, была и милость к падшим. Маргарита Натальи Лукьяновой была проста и царственна, смела и обаятельна. Мастер в исполнении Юрия Клиппа хватал за сердце обнажаемой израненностью души. Не все удавалось в те годы театру, но он был созвучен тогдашнему, пестрому и много обещавшему, времени. Таюшев задавал вопросы, будил мысли. И мало-помалу ярославский зритель привыкал к такому театру открытой мысли, к спектаклю как общественному явлению. Время расцвета 1991 — 2003 Новая эпоха театра началась в 1990 году с приездом в Ярославль из Ташкента Александра Кузина , ставшего главным режиссером ТЮЗа. Он включился в работу, приняв участие в постановке первой рок-оперы на ярославской сцене — действа «Иисус Христос — суперзвезда», которое было выношено и выпестовано Яковом Казьянским , собравшим и профессиональных исполнителей, и любителей со всей области. Первые годы режиссерской работы Кузина в ТЮЗе были отданы теме взросления и самораскрытия личности, обретения человеком себя. Преодоление препятствий. Личный выбор в жизни. Кузин размышлял о человеке, о том, как он вырастает и находит себя, как открывает новые горизонты, как оперяется и подымается ввысь. Образ такого вольного полета — один из ключевых для режиссера. Александр Кузин на репетиции. Так искал себя в кузинской постановке пьесы У. Гибсона «Быть или не быть» художник, молодой Уилл Шекспир 1992; отличные роли в этой постановке были у Игоря Баранова и Ирины Капраловой. Так самоопределялся — бунтовал, побеждал, ошибался, раскаивался — герой постановки Александры Хонг по прозе Р. Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» 1994 , созданной студентами первого кузинского актерского курса в Ярославском театральном институте. Мысль выражалась здесь средствами пластики. Немая игра пластических масс, кружение тел в постановке доминировали. Она выводила на глубокие темы жизни: одиночество, бессилие слова. В «Чайке…» впечатляли в ролях птиц юные Тенгиз Гваришвили с его милым, задумчивым героем-чудаком, тихим юношей не от мира сего; Дмитрий Лавров — одинокий и всем чужой; Олег Решетняк — нервный ироник с тоской во взгляде. Удачным оказался один из первых опытов обращения театра к экспрессивной современной драматургии — постановка пьесы Н. Коляды «Шерочка с машерочкой» 1991 на малой сцене. Это был моноспектакль Таисии Попенко , в котором она явила все грани своего бесстрашного, сложного, подчас мучительного и все-таки обаятельного таланта. Правда чувства сочеталась в ее игре с иронией и гротеском. Быт прорастал страстью. Навсегда запоминаются фирменные жесты Попенко скажем, трепещущая кисть руки, вытянутой назад , ее неотмирный голос, исполненный драматического напряжения, ее нервность, ее надрыв, ее причуды, ее почти декадентский выверт. Словно ради отдыха от трудных тем Кузин поставил в 1993 году старинные русские водевили А. Писарева и П. Каратыгина «Вечер русских водевилей». Это была тонкая, акварельная вещь. Случился убедительный опыт эстетического вживания в стиль простодушного жанра. Нельзя не упомянуть и о замечательном, праздничном детском спектакле-опере Казьянского и Кузина «Кошкин дом», по С. Маршаку 1994. Тщательностью отделки и болезненной утонченностью отличался моноспектакль Юрия Клиппа «Записки сумасшедшего» 1994 , по Н. Гоголю, на малой сцене. Театр исследовал пространство человеческого бытия, размышлял о масштабах жестокости и пределах человечности. Удивительно созвучны были лучшие постановки второй половины 90-х годов кризисной эпохе, с ее тупиками. На плоскости социальных отношений конфликт героя-одиночки и враждебного мира часто оказывался непреодолимым. Юрий Клипп в спектакле «На дне» Поиск почвы для взаимопонимания, надежда на единение… Кульминация этой темы — кузинский спектакль «На дне», по М. Горькому 1994. Ночлежка на сцене напоминала там вокзал, вокзал жизни, бивуак на пути из небытия в небытие. Вокзальная атмосфера отражала настроение неуютности жизни, беспочвенности и случайности ее. Это был спектакль об одиночестве и неприкаянности человека в чужом, беспощадном мире, о тоске существования, не обеспеченного смыслом. Название пьесы воспринималось как универсальная метафора бытия «на холодном ветру мирового вокзала». Сначала все звучало вразнобой. Все были заняты только собой, кричали друг на друга, издевались, зло шутили… Но режиссер сумел и на дне найти источники света, возможности добра, потенциал солидарности. В финале выжившие собирались и вместе запевали протяжную русскую песню. Одинокие, неприкаянные, отчаявшиеся люди испытывали, хотя бы на миг, чувство общности по судьбе. Подлые, грубые, злые, искалеченные — вдруг преображались. Все вместе. Удивительно человечный был спектакль, он западал в память навсегда. Принципиальное значение для ТЮЗа имела «Датская история» 1995. В трагикомической вариации на тему андерсеновского «Гадкого утенка», по пьесе А. Шапиро, безнадежно банальный, затхлый, обывательский мир птичьего двора был противопоставлен одинокому романтику. Герой Андрея Есина был обречен на изгойство. Длинный, худой, светлый, он смотрел в небо и не понимал ничего земного. Это была история о том, как гадкий утенок вырвался из заскорузлой, уныло-серой, духовно бедной среды. Казалось, Кузин еще раз, но полнее и яснее пересказал «Чайку по имени Джонатан Ливингстон», досказал историю до конца. Конфликт между красотой и пошлостью здесь был заострен гораздо более сильно, чем в «Чайке…». Обитатели двора были безнадежны. Их самодовольство делало их уродливыми и смешными. И чем пестрее и забавнее был представлен этот мир, тем очевиднее становилась его ограниченность. Даже материнская любовь мамы-утки отличная роль Светланы Парменычевой не меняла общего положения вещей. Илья Богатырев в роли Рябой курицы. Светлана Лызлова — гротескно-комическая Утка с бантиком. Иван Баранов — индюк-мямля, недотепа. Дмитрий Лавров — темпераментный задорный петух, большой хулиган, буян и грубиян. Юрий Иванов — нетрезвый селезень-эротоман, простоватый мужичок с повадками неотразимого донжуана… Они собирали собрание, клеймили отщепенца. А утенок-лебедь улетал и открывал новые миры. По логике спектакля, свобода — и только она — способствует преображению личности, духовному претворению. Но главное событие в постановке было впереди. Это — финал, где Кузин возвращался к своему ключевому образу — метаморфозе. В своих странствиях лебеди однажды завернули на малую родину. И вдруг обитателям птичьего двора открылось, что есть вот такая белоснежная красота и что летать — красиво. И все преображаются, и красота спасает этот мир. Финальная балетная сцена являла нам уже чуть ли не царствие небесное; весть из иных миров. Кузин хотел уверить нас в заразительности красоты и вел дело к эстетическому катарсису. Но, кажется, он и сам не был до конца уверен в такой вымечтанной развязке. Постановка запомнилась как спектакль-реквием, как надмогильный плач и гностицистского толка философема. Постепенно в творчестве Кузина, размышлявшего о возможности гармонии человека с миром, единения личности и общества, вызревал на сей счет довольно пессимистический прогноз. Он ввергал своих героев в суровые и страшные испытания, бросал их в бездны, но не находил оттуда житейского выхода. Взамен мастер предлагал исключительно эстетическую альтернативу порядку вещей, создавая спектакли дивной, отчасти уже самодовлеющей красоты. Сцена и зал в постановке шекспировской трагедии менялись местами. Зрители оказывались на месте актеров, актеры на месте зрителей. Со сцены для зрителей зал раскрывался огромным амфитеатром, и действие разворачивалось на всех его ярусах. Спектакль был ошеломительно, подавляюще красив. Это был пир красоты, возраставшей от начала к концу и побеждавшей именно тогда, когда окончательно вступала в свои права смерть, параллельно тоже набиравшая силы и отбиравшая жизни. Смерть уносила неутомимого искателя приключений Меркуцио Иван Баранов вместе с его рискованными шуточками. Уходил Тибальт: и скульптурно-эффектный, холодновато-статичный в исполнении Дмитрия Лаврова, и по-плебейски злопамятный, кряжистый у Александра Перфилова.
ТЮЗ Ярославль
Розова открыл юбилейный, 40-й театральный сезон. Премьеры и уже полюбившиеся спектакли можно увидеть на временной сцене в Воскресенских казармах — в КЗЦ «Вознесенский». И одной из ярких премьер стала «Кладовая солнца» по повести Михаила Пришвина, постановка режиссера Ольги Тороповой, интересная как детям, так и взрослым. Эту повесть Пришвин написал сразу после Великой Отечественной войны, когда жил под Переславлем в деревне Усолье. Там писатель наблюдал жизнь военных сирот — одиннадцатилетнего Бори и десятилетней Сони, которые жили одни в деревенском доме и успешно справлялись с хозяйством.
Свой первый сезон театр открыл 22 февраля 1984 года премьерой спектакля «Вечно живые» по пьесе Виктора Розова. Сегодня ТЮЗ носит имя этого знаменитого драматурга, сыгравшего важную роль в создании театра для детей и молодёжи в родном для себя городе Ярославле. В репертуаре ТЮЗа классические драматические спектакли, современные пьесы, музыкальные и поэтические постановки, созданные по лучшим произведениям мировой литературы. В афише — Пушкин и Лермонтов, Андерсен и Перро, Островский и Гончаров, Володин и Шварц, Линдгрен и Чапек… В спектаклях задействованы и вчерашние выпускники театральных вузов, и опытные сложившиеся актёры.
Билеты подлежат возврату в местах приобретения.
Приносим извинения за доставленные неудобства. При посещении спектаклей театра по Пушкинской карте вместе с билетом необходимо предъявить документ, подтверждающий личность: паспорт гражданина РФ, либо военный билет. Пункт 8 и 27 Правил реализации мер по социальной поддержке молодежи в возрасте от 14 до 22 лет, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 08.
Труппа Ярославского ТЮЗа по праву считается одной из самых музыкальных среди молодежных театров России. Звук живого оркестра, сложное многоголосное пение, яркие сольные номера стали украшением многих спектаклей театра. Труппа театра гармонично сбалансирована и соединяет старшее, среднее и молодое поколение актеров. В настоящее время театр пополнился молодыми актерами-выпускниками, которые играют ведущие роли во многих спектаклях. Т еатр всегда шел в ногу со временем, оставаясь актуальным для своего молодого требовательного зрителя. Пьесы Андерсена и Шварца, Чехова и Гоголя, Островского и Горького, Вампилова, Шукшина составили богатую палитру репертуара детского театра, воспитывающие подрастающее поколение на лучших образцах русской и европейской драматургии. В жизни театра всегда есть место для творческих поисков молодого поколения драматургов, актеров и музыкантов.
Театр юного зрителя им. Розова
3 января 2024 - Новости Ярославля - В январе 2024 года ТЮЗ Ярославль представит своим зрителям премьеру спектакля «Снежная королева» по мотивам сказки Г.Х. Андерсена, а также гастроли. Первый русский профессиональный театр, основанный в 1750 году в Ярославле. Театр ТЮЗ Ярославль. Здание театра юного зрителя Ярославль.
ТЮЗ Ярославль, афиша мероприятий
В ходе рабочей встречи с губернатором Ярославской области Михаилом Евраевым министр в том числе обсудила капремонт здания ТЮЗа имени В.С. Розова и Ярославского театра кукол. Афиша ТЮЗа Ярославля включает произведения для детей разного возраста, интересно здесь будет как малышам, так и подросткам. билеты на все события на МТС Live без наценки. Театр юного зрителя Ярославля приглашает всех любителей классического драматического искусства на премьеру спектакля «Гамлет» по пьесе великого английского драматурга Уильяма Шекспира. Театр Юного Зрителя (ТЮЗ) в Ярославле представляет захватывающую афишу на январь 2024 года. Текущий репертуар Учебного театра.